Дверь столовой была закрыта, и Гаор аккуратно постучал. Одна из девчонок-подавальщиц приоткрыла дверь и впустила его. Оказалось, надо проверить и наладить большую электропечь. Почему позвали его, а не кого-то из электриков, которых в 'Орлином Гнезде' была большая бригада и парни всё толковые и знающие, Гаор понял, только обнаружив рядом с собой тарелку с бутербродами и кружку с горячим сладким чаем, которые ему незаметно подставили под левую руку, чтобы он мог есть и работать одновременно. Поломка была пустяковой. У него даже зашевелилась мысль, что её нарочно сделали, чтобы покормить его в обход и нарушение всех правил. Закончив работу и опустошив тарелку и кружку, Гаор громко сказал, что всё в порядке.
— Иди отдыхай, — кивнула ему Старшая.
Гаор молча поклонился ей и вышел.
Теперь в амбулаторию. Стукнув костяшками пальцев по косяку двери, Гаор вошёл. Первушка в своём неизменном белом подкрахмаленном халате кивнула ему.
— Вернулся, значит. Давай, раздевайся, посмотрю тебя.
— И что думаешь найти? — спросил Гаор, складывая рубашку на табурет.
— Всё снимай. А найти… — она пренебрежительно повела плечом, — ты в аренде был, мог и вшей, и чесотку подцепить. Да мало что. Это у нас за порядком следят, а там-то… мылся часто?
— Каждый вечер, — честно ответил Гаор, твёрдо держась версии, что обе недели провёл в доме Венна.
— Ври больше, — фыркнула Первушка, осматривая и ощупывая его.
— Это ты с чего взяла, что я вру? — спокойно поинтересовался Гаор.
— Тебя током били, и сильно, — так же спокойно ответила Первушка, — вон ожогов сколько. После такого ты с неделю должен был в лёжку валяться, и ни пить, ни мыться тебе не давали. А то бы, — она усмехнулась, — не вернулся.
Такого Гаор не ждал и растерялся. А Первушка, насмешливо улыбаясь, продолжила:
— Ну, Дамхарец, так что с тобой там, в аренде твоей, ещё делали? Или ты не придумал, что врать? Фрегор знает, что ты под током побывал?
Гаор пожал плечами.
— Он меня ни о чём не спрашивал, — осторожно ответил он.
Первушка кивнула.
— Ну ладно, это, может, и сошло. А ещё что было? Остригли тебя чего?
Гаор угрюмо молчал. Первушка понимающе кивнула.
— Руки покажи. С руками у тебя что?
И сама, не дожидаясь его ответа, взяла его за правую руку, осмотрела уже почти нормальную по цвету и размеру кисть, провела пальцем по оставшейся на запястье борозде. Потом так же осмотрела левую.
— Сколько в наручниках был? Неделю? Две? За что?
— Не твоё дело, — разжал Гаор губы.
— Руки спереди или сзади сковали? Ну-ка, давай я плечи тебе посмотрю.
Она сильно, со знанием дела ощупала ему плечи.
— Не выворачивали. Уже хорошо. Ещё где у тебя что лечено да не залечено? Ну же, Дамхарец, чего молчишь?
Гаор вздохнул и твёрдо посмотрел ей в глаза.
— Помнишь, ты сама сказала мне: не лезь, целее будешь. Помнишь? Ну, так я тебе сейчас это же скажу. Не лезь.
Первушка ответила ему таким же твёрдым взглядом.
— По краю ходишь, Дамхарец. Я всякого повидала. Не категорией, жизнью рискуешь. Думаешь, твой тебя защитит? Он сам… похоже, вот-вот…
Она оборвала фразу, но Гаор ни о чём её не спросил. Они постояли, молча глядя друг на друга.
— Ладно, — тряхнула головой Первушка. — Сейчас, смажу тебе. Чтоб заживало быстрее. А Вьюнка ты не гони. Его Сам к тебе приставил. Вместо Снежки твоей.
— Обойдусь без прислуги, — нехотя сказал Гаор.
— Обходись, — кивнула Первушка, смазывая ему ожоги на груди и животе серой мгновенно впитывавшейся мазью. — Только сначала подумай, стоит ли из-за Вьюнка тебе с Самим сцепляться.
Гаор понимал, что она права, но упрямо повторил.
— Обойдусь.
Первушка убрала тюбик в шкафчик с лекарствами и достала склянку с уже знакомой ему микстурой.
— Вот, выпей, чтоб спал и других криком не будил.
— А что? — Гаор взял у неё мензурку. — Кричал я?
— А было из-за чего? — ответила ему ехидным вопросом Первушка. — Пей давай.
Он послушно выпил горькую, но странно-приятную жидкость и стал одеваться.
— Ну, так где у тебя ещё что? — спросила Первушка, когда он уже застёгивал рубашку.
— Нигде, — буркнул Гаор. — Всё, спасибо, я пошёл. Мне ещё форму гладить.
— Чего-то ты прячешь, — задумчиво сказала Первушка, — что-то у тебя там ещё было. Ладно, не хочешь говорить не надо. Я всё равно найду.
— Где? — не выдержал Гаор. — В задницу ко мне залезешь, что ли?!
— Ах, вот оно что! — даже ахнула Первушка. — Так тебя оприходовать хотели, а ты не дался, дурак лохматый. За это и в наручники, и под ток угодил. Ну, дурак, ну, дикарь, чего вы все так боитесь этого, обычное же дело.
— Заткнись! — крикнул шёпотом Гаор, чувствуя, что теряет самообладание.
Она усмехнулась и повторила уже другим, по-настоящему участливым тоном.
— Ну, дурак, ну, дикарь. Ладно, иди. Всё понятно с тобой.
Гаор вышел, из последних сил удержавшись от хлопка дверью. Вот сволочь-баба, ведь размотала его. Теперь пойдёт звон. И что тогда?
А… стоп, она что сказала? Что его хотели оприходовать, а он не дался. Всё, вот этого и держаться. Не дался, не взяли его.
Большинство, пока он был у Первушки, уже управилось со всеми делами и укладывалось спать: никаких других радостей купленным рабам в 'Орлином Гнезде' не полагалось.
Гаор собрал свою выездную форму и пошёл в ремонтную чиститься и гладиться. И тут же, как из-под пола, вынырнул Вьюнок и пристроился рядом. Молча и очень внимательно он следил, как Гаор гладил брюки, чистил куртку и драил ботинки. И только в самом конце спросил уважительным шёпотом:
— Это ты каждый раз так?
Гаор покосился на него, вздохнул и нехотя, но не зло буркнул:
— Форму в порядке держать надо.
— Ага, — кивнул Вьюнок. И попросил: — Научишь меня?
От просьбы научить Гаор никогда не отмахивался, помня, как его самого учили и спасали этой учёбой.
— Ладно. Тащи своё.
Вьюнок удивлённо засмеялся.
— А во, моё на мне.
Гаор досадливо выругался.
— Грязное не гладят.
— А твоё?
— Моё я сам делаю, — отрезал Гаор и выключил утюг. — Всё, малец, отбой сейчас. Дуй к себе.
— А… а Сам сказал, чтоб я с тобой спал, — робко сказал Вьюнок.
— Меня не было, ты где спал?
— А с кем положат, — вздохнул Вьюнок. И попросил: — Ты только не щипайся, ладно? Так-то я уже умею, а когда щиплются, у меня не получается.
Такого Гаор не ждал и что тут ему делать не мог придумать. Как-то всё сразу обрушилось на него. И
