нежелание, вновь ехать в столицу: на праздник по случаю мира и на народное собрание. С ним вместе отправился Трун с деньгами для покупки наложницы. Сыну вновь пришлось остаться за старшего в деревне, тем более, что подрастало много совят.
Словом,
Жил-был ученый,
Страстью одной одержим.
Всем пренебрегши,
Ради ее лишь
На край земли он ушел.
Глава 17. Мир
Пока шли завершающие сражения, пленники расчистили столицу Лиговайи Дилосар. В городе стремительно пошло строительство. Богатая военная добыча позволила нанять мастеров из Агаша, Лангишта и даже от единобожников. Город поднимался на глазах.
Те из старков, кто желал поселиться в городе или построить там свой дом (скажем, владетели, которые жить должны были в своих ленах, но иметь дом в столице), посещали город и выбирали место для строительства среди распланированных улиц. Уже были намечены и оформлялись Форум, главная рыночная площадь, квартал искусств, квартал мастеров, квартал моряков, квартал купцов и знати, квартал иностранных купцов и ремесленников. Был заложен дворец царя. Гетеры сразу же зарезервировали место под будущую школу гетер, а художники — под Академию изящных искусств. И, конечно же, на местах будущих храмов были построены временные часовенки, а главный храм строился чуть ли не в первую очередь.
Последние месяцы основная тяжесть войны лежала уже не на старках, и граждане смогли чаще посещать поднимающийся город. Некоторые из них были недовольны, что понравившийся им Арканг, где у них уже были домики, был низведен в ранг крепости и селиться там на постоянное жительство позволили лишь паре сотен граждан, в основном ремесленникам и купцам.
Урс строил свой дом в столице, но основное жилье у него было в Аякаре. Там на камне рядом с озером Ая высечены слова его стихотворения, рядом с камнем сооружена беседка, где можно на несколько дней остановиться. Само озеро Урс объявил заповедным и уже успел провести на нем пару ночей с Киссой.
Кисса посмотрела на его жену, которая была беременна, и заметила, что та с самого начала неправильно себя ведет. Она скрывала беременность, как было принято у горцев, где ее стыдились, и не давала Урсу ввести будущего сына в курс дел. Она продолжала спать с Урсом, который наивно думал, что его жена не беременна… Пришлось после того, как сына представили Урсу и будущего наследника гражданам и жителям владения, забрать эту необразованную девочку в Дилосар, чтобы там ее обучили элементарным вещам.
Первое время ликинский князь просил своих джигитов охранять гостя, предполагая, что его постараются убить. Но месяцы шли, а беглецом никто не интересовался. Не пытались убить, не требовали его изгнания либо выдачи… Семья от него отказалась, а властям Агаша и Лиговайи он, судя по всему, уже был совершенно не нужен ни в каком качестве. Чанильтосинд был выселен в бедную саклю. Единственное, что поддерживало его авторитет: он охотно ходил вместе с горцами в набеги, в том числе и на бывший родной Агаш, и показывал себя смелым бойцом. Беженец заподозрил, что князь скоро сделает ему 'почетное' предложение взять жену, надел и стать простым джигитом.
У Чанильтосинда родился план. который он посчитал гениальным. Он нанял двух пьяниц-джигитов с тем, чтобы они инсценировали нападение на него. А сам наниматель собирался их зарубить. Чтобы все выглядело как нужно, он, зная, что джигиты неграмотны, всунул одному из них свиток, в котором подделал указ царя об убийстве государственного преступника Чанильтосинда и о награде за его голову.
Джигиты поняли, что этот горожанин собирается на самом деле во время покушения их убить (а что он неплохой воин, они знали), и рассказали все князю. Тот вызвал к себе своего гостя и при всех грубо закричал на него:
— Я уже думал, что ты достоин быть джигитом, а ты подлый горожанин! Захотел набить себе цену! Подстроил покушение сам на себя, да еще указ своего царя подделал, подонок! Позор дому моему, что я не снес тебе голову в первый же день! Нет, вру! Позор был бы мне марать свою саблю твоей низкой кровью! Надо было приказать зарезать тебя, как свинью! Или еще лучше, как делают старки: кастрировать и продать в рабство! А теперь ты мой гость и я ничего не могу с тобой сделать, только прогнать вон из княжества! Немедленно убирайся!
И дважды изгнанник поплелся на своем коне на север, не зная, что теперь делать.
Тлирангогашт решил на пути в Дилосар, куда он должен был прибыть для триумфа к началу последнего месяца года, попытать счастья в пиратском гнезде: городке Тритуга на побережье между Ссарацастром и Лиговайей. План был рассчитан на воинское мастерство, неожиданность и дерзость. Заодно это было еще одно испытание для его друзей и еще одна проверка их верности.
В гавань Тритуги вошел купеческий корабль. Купцов пираты в своем городе не трогали: надо же сбывать награбленное! Хозяином корабля был торговец небольшого роста, с которым вместе шли дюжина приказчиков и охранников. Купец на агашском с несколько странным акцентом спросил, где сейчас капитаны стоящих в гавани судов. Судя по всему, он собирался либо покупать добычу без посредников, либо нанять кого-то из пиратов для своих грязных делишек.
Конечно, местные купцы были недовольны, когда кто-то торговал без их посредства, но, в отличие от многих других мест, недовольство выражалось лишь в том, что они сами отказывались иметь дело с таким покупателем. Капитаны быстро бы освободили с помощью своих сабель их туловища от управления дурных голов, если бы те попытались как-то помешать кому-то иметь дело со свободным пиратским братством.
Купец, вооруженный мечом и луком, что не вызывало ни у кого удивления, в сопровождении своих ближайших помощников двинулся к указанной ему таверне. Там он обвел таверну взглядом и показал на пирата, которого сразу выделил как самого опасного и самого авторитетного. В ту же секунду этот капитан оказался пронзен стрелами, а 'купцы' выхватили мечи и стали убивать всех подряд.
Пока купец неспешно двигался к таверне, его матросы выгружали с корабля какие-то бочки. Как только в таверне поднялся шум, они выхватили из бочек мечи и луки и тоже стали убивать всех без разбора.
А через пару часов в гавань вошла еще пара кораблей. Как раз вовремя, потому что собравшиеся с духом пираты, хоть наполовину уже и были перебиты, оттеснили отряд Тлирангогашта к гавани и исход битвы был еще неясен. С корабля свели коня царевича, и он на своем великолепном жеребце командовал побоищем.
Когда уже все стало ясно, он, оглядев своих друзей, всех в крови, но живых, соскочил со своего коня и вдруг показал на него. Все немедленно выстрелил в коня, а затем его зарубили, но после этого с возмущением набросились на принца:
— Ты за что верного друга убил? Он-то перед тобой ни в чем не виноват!
— Перед битвой я гадал, и мне предсказали, что из этого города мы с конем вместе живыми не выйдем.
— Ну, тогда все понятно!
— Я вас, друзья, хвалю! Выполнили приказ моментально! Сегодня вечером будем выбирать самое ценное из захваченной добычи, а завтра уберемся из этого проклятого города. Надеюсь, вы уже поняли, что пиратских шлюх вам трогать нельзя? Пусть ими простые воины, в особенности аникарцы и логимцы, занимаются! А вы заслужили объятия старкских благородных женщин, и через несколько дней у вас будет шанс их завоевать.
