Глава 4. Возвращение принца
Принц Клингор, ныне Пятый наследник престола королевства Старквайи, после победы над северными варварами и мятежниками из провинции Саколина, вновь посетил на пути в свою провинцию Карлинор деревушку Колинстринна в Ломо, где он год назад пережил несколько счастливых недель. Настроение у победителя было совсем не триумфальное. Он уже отодвинулся на пятое место в цепи возможных наследников, поскольку, хотя один из престарелых претендентов умер, две жены короля родили ему еще двух сыновей, и третья была тоже беременна. А за победу его вознаградили так, что не хватило на компенсацию собственных расходов. Да и воевать приходилось почти за свой счет, поддержки от столицы не было никакой. Король Энгуэу Красгор был молод, болезнен и слаб, всю власть держал в руках старый канцлер Чунь Линьсиньлиньс, находившийся в этой должности уже третье царствование. А король был настолько под пятой этого проходимца, что женился на трех его внучках, и скоро в славном королевстве будет править род Линсиньлиньсов. Да, кстати, иметь три жены… Королю, конечно, разрешалось с самой коронации иметь две жены для поддержания династии и для установления дружбы с соседями, но три и внучки одного и того же? Беззаконие это, и как такой непорядок Великий Монастырь разрешил?!
Подъезжая к деревушке, он заметил некоторые признаки неладов: кузница выглядела какой-то обшарпанной, пара домов недавно горели, как было видно по не до конца доведенному ремонту, люди на улицах были какие-то понурые. Клингор направился сначала в кузницу. Там его встретил молодой кузнец, и он вспомнил, что видел его пару раз во время счастливого месяца здесь, и что это старший сын кузнеца (то ли Сун, то ли Сунь) Линномор.
— Привет, мастер! Где отец?
— В сырой земле уже год, принц. А я не мастер, еще нужно делать шедевр и ехать в город проходить защиту в цехе. Я пока старший подмастерье и владелец этой кузницы.
— А где твоя сестра?
— Я так и думал, ты первым делом о ней спросишь. С ней-то все в порядке. Она замужем за Мастером-Медведем, у них уже сынишка родился.
Принц подумал: 'А может, это мой сын?' И у него родилась в уме стратагема, перепроверив которую, он решил неуклонно проводить этот план в жизнь.
— А что у вас в деревне?
— Да как ты уехал и отец умер, счастье от нас ушло. Мужики стали какие-то злые, перессорились и передрались между собой, а к нашему барону канцлер назначил чиновника, чтобы проследить, дабы барон своих людей не обирал. Так этот чиновник выискивает все неуплаченные налоги и все невыполненные повинности чуть ли не за полсотни лет, да еще и подношения вымогает нещадно по каждому поводу. Ничего себе защитник!
— А как Великий Мастер?
— И на него чиновник бочки катит целыми возами, да эту крепкую голову не больно-то прошибешь. В последний раз он просто выбросил этого кровопийцу со своего двора. Чиновник визжал на всю деревню и обещался засудить Тора. Но вступился губернатор: Тор губернатору что-то уникальное сделал. А чиновник еще больше стал вымещать злобу на остальных. И меня уже почти разорил. Вся наша деревня считает, что виноваты три человека: ты, принц, который похитил наше счастье, лишив девственности нашу хранительницу, моя сестра, бывшая хранительница, которая, дескать, теперь ведьмой стала, и Медведь, который привел в нашу деревню множество знати, развратил народ, а за знатью потянулись хищники. Ведь кто стал бы назначать нашему барону чиновника, если бы не слухи, как разбогатела деревня? Наш-то барон добрый, а этот паук зоорский все соки из нас высосет.
'Да, этот намного многословнее и легковеснее, чем его отец' — подумал принц. Он кивнул кузнецу, бросил ему золотой и поехал в усадьбу Тора. Встречаться с бароном надо было хотя бы из вежливости, но Клингор предпочитал оттянуть этот момент, тем более что там будет этот противный ярыжка из канцлерских прихвостней. Тем более, что главное дело ждало его в усадьбе Тора.
Усадьба Мастера выглядела еще более процветающей и нарядной, чем раньше, да и укрепленной под стать иному замку. Деревенские мальчишки уже сообщили Мастеру о приезде принца. Мастер выстроил как маленькое войско своих подмастерий, учеников и слуг. Подмастерья стояли в ряд в панцирях, со щитами у ног, с молотами у пояса и с арбалетами за спиной, ученики и слуги теснились за ними в легких кожаных бронях, с кинжалами и арбалетами. Сам Тор стоял в прекрасных доспехах (явно теперь не своей работы, а одного из Великих Мастеров), со своим молотом у пояса. За его спиной стояла Эсса с сыном на руках, в простом, но, чувствуется, очень дорогом платье, и в парадных украшениях.
— Привет великому полководцу! Молва о твоих подвигах дошла и до нашего медвежьего уголка! — воскликнул Тор.
— Слава! — вторили ему все его домочадцы.
Принцу было приятно, что народ, в отличие от зоорских трутней, оценил его усилия. Но он помнил одно из правил своего военного наставника: 'Прыгая от радости, берегись, чтобы из-под тебя не выдернули землю', и иронично сказал:
— А я думал, триумф устраивают лишь царь и канцлер в Зооре.
Тор расхохотался, принц соскочил с коня и раскрыл объятья. Тор обнял его. После этого принц поклонился Эссе и поцеловал ее в щеку, как и полагалось по этикету поступить с женой друга, несколько более низкого по положению, но почтенного. Эсса тоже ответила по этикету, отдав ребенка отцу, обняв принца и поцеловав в две щеки. Принц чувствовал, что поцелуи были чистыми, искренними и радостными. После этого принц подозвал к себе своего дворецкого с ларцом драгоценностей и подарил ребенку мужскую серьгу.
— Мой сын Лир благодарен тебе, — прогудел Тор. — А у тебя войско, наверно, обносилось в битвах. Слышал я, что тебе никто не помогал. Вот я и подготовил оружие в подарок.
Подмастерья расступились и поднесли принцу гору мечей, топоров и боевых молотов.
Принц расцвел от радости, велел дворецкому нести большой мешок с казной и мешок с трофейными драгоценностями, и не скупясь отсыпал из обоих мешков.
— Свои не помогали, да вот враги кое чем поделились, когда я их прижал, — ответил принц. — А у тебя тут, я смотрю, уже свой военный отряд почище, наверно, чем у вашего барона.
— Не думаю, что с ним сразимся, — улыбнулся Тор. — А если уж пришлось бы, не знаю, кто одолел бы.
— Я знаю, что мастера цехов по законам основателя нашего царства Ассара должны быть готовы выступить с оружием на защиту своих городов и мастерских, как полноправные граждане. Я вижу, что ты-то не забыл этого закона и доброго обычая, подготовил своих так, что они готовы отбиться от целого мародерского отряда. Отличные молодцы, прекрасно выглядят и отличное оружие у них!
— Уж не забываю, — прогудел польщенный Тор. — Ну ладно, твое высочество, если пожелаешь, почти мой дом.
— И раздели с нами нашу скромную чашу вина и наше деревенское грубое угощение, — улыбаясь, добавила Эсса.
— С радостью, — сказал принц.
И слуги с учениками забегали, подготавливая угощение. Подмастерья вытащили столы во двор, чтобы сесть затем за них вместе со свитой принца. Тор, его жена, принц и Косъатир, который теперь уже стал рыцарем и был начальником маленького отряда принца, вошли в дом, сняли оружие и уселись за парадный стол. 'Сняли оружие' относится ко всем. Эсса тоже сняла пояс с кинжалом и вынула свой второй кинжал из прически. Ребенка Эсса отдала служанкам. Пока подготавливали еду, они пили прохладные напитка из погреба и немного разговаривали. Говорили, в основном, принц и Эсса. Тор, по своему обычаю, вставлял короткие фразы, и так же вел себя Косъатир, чтобы одновременно соблюсти этикет и не мешать беседе вышестоящих. Ведь за столом он был низшим по рангу.
Улучив момент, когда никого рядом не было, принц напрямик спросил Тора и Эссу:
— Ваш сын от моей крови или от крови Мастера?
