Но на этот Сейм собирались практически все короли и большинство принцев. Короли и принцы образовывали в некотором смысле отдельную палату и без посторонних решали многие вопросы, которые затем передавали на формальное утверждение Сейма. Соответственно, делегацию на Большой Имперский Сейм формировал Большой Совет, и приглашение принцу на первый взгляд было обычной формальностью.
Но сейчас принц чувствовал, что, как только он появится на Совете, его схватят и либо убьют, либо обвинят в мятеже. Поэтому он предпочел ударить первым. На вечер он собрал свой совет. Тор, как командир городского ополчения, теперь входил в него. Пришлось идти заседать.
Заседание совета провинции Карлинор началось в весьма тревожной атмосфере. Дошли слухи, что принц Крангор потерпел поражение и что флот короля идет покарать Карлинор. После начального ритуала, когда совет осведомился о здоровье принца, а принц о здоровье членов совета, и совместной молитвы председатель совета, старейший из советников Ин Визигор попросил совет выслушать сообщение принца Клингора, губернатора и правителя города Карлинора и всей его провинции.
— Уважаемый совет! Уже более трех лет правлю я этой провинцией, и я надеюсь, что Карлинор расцвел и разбогател за это время. Я также надеюсь, что мои скромные и неумелые усилия во всяком случае не мешали этому. Если вы согласны с тем, чтобы я был и дальше вашим правителем, я прошу избрать вас сейчас меня правителем по старинным старкским обычаям. Если же вы недовольны мною или равнодушны ко мне, я отправлюсь на Большой Совет и там подам в отставку.
Совет загудел, но уже готовый к этому Визигор спокойно разъяснил порядок голосования, что те, кто за избрание принца, выходят из зала через левую дверь, те, кто против — через правую, а те, кто колеблется — через центральную. Через десять минут все вернулись в зал и Визигор объявил результат голосования — 88 за и 5 сомневаются.
— Спасибо за доверие, уважаемые старейшины, ибо так отныне вы называетесь. Своим голосованием мы провозгласили автономию Карлинора и его земель и я с вашего одобрения выставлю плетьми чиновника, который приехал нас разорять, предварительно обмазав его смолой и вываляв в перьях.
Зал одобрительно загудел, и еще двое членов совета попросили добавить их имена к тем, кто был за, поскольку теперь они уже не сомневаются.
— Но теперь я хочу задать вам, старейшины, еще два вопроса, на которые требуется один ответ. К нашим северным рубежам подошло войско принца Крангора, которое успешно прорвалось через отряды канцлера. Принять ли его? Если мы принимаем его, мы получаем ценного союзника, но тем самым официально начинаем восстание против канцлера. А в порт сегодня утром пришел корабль, на котором прибыл четвертый наследник престола принц Ансир, брат деда нынешнего короля, да будет его царствование благополучным и долгим! Он просит у нас убежища и рассказывает страшные вещи. Канцлер полностью отстранил от решения всех вопросов нашего доброго, но хилого здоровьем, короля. Король ныне лишь прикладывает руку и печать к подготовленным документам. И на моем приглашении, и на приговоре Мастера Тора подпись и печать выполнены настолько слабой рукой, что стоят не на месте, а печать смазана: видно, что королевская десница дрожала, ставя ее. Ныне канцлер, по упорным слухам, собирается извести короля, ведь теперь у него есть три наследника его крови. А должность канцлера он собирается сделать наследственной в своем роду, и издать закон, чтобы короли женились лишь на девушках из его рода, за исключением необходимых по политике королевских браков с другими королями.
Зал взорвался. Все затопали и закричали:
— Защитим короля! Восстание! Рокош!
Попросили слова трое оставшихся сомневающихся. Они поднялись на трибуну. Выглядели они очень солидно. Почтенный купец, цеховой мастер, глава цеха лоцманов, и делегат от крестьян. Они кивнули, и купец начал:
— Почтеннейшие старейшины! Мы сомневались, потому что знали: избрание правителя непременно придет к признанию Карлинора мятежной провинцией. Мы не сомневались в том, что под правлением принца нам лучше, чем будет под правлением чиновников канцлера. Но мы не сомневались и в том, что затраты на войну будут больше, чем затраты на приручение канцлерских ярыжек. Да и опасное это дело — мятеж! Но последние новости убедили нас, что все равно другого выхода не было, и мы просим вычеркнуть наши имена из списков сомневающихся и внести в список голосовавших за. Если уж висеть на виселице, то на одной, а не на разных! А повесили бы нас все равно, если, не дай Судьба, мятеж провалится. Так что вся провинция с тобой, правитель! А теперь твое дело, как воина, идти и победить! А наше — крепить оборону города и всего края и поддерживать здесь закон, порядок и добрые обычаи. Мы понимаем, что ты вынужден будешь поднять налоги либо попросить от нас добровольный взнос, и в разумных пределах согласны на это. Лучше заплатить правителю, чем палачу за смягчение пыток.
Принц был доволен: первый мирный раунд мятежа выигран полностью. Если еще и битвы так бы прекрасно кончались! Он вновь попросил слова.
— Прежде чем перейти к вопросам добровольного взноса на войну и обязанностей граждан в связи с военным положением провинции, я хотел бы поблагодарить почтеннейших старейшин и попросить их заслушать и утвердить три обращения. которые я подготовил к королю и к Имперскому Сейму, к знати и привилегированным гражданам, а также к простонародью.
На трибуну взошел секретарь принца и начал зачитывать три воззвания, составленных кратко и энергично, каждое в своем стиле.
'Ваше величество, Император! Твое величество, царь и король Старквайи! Высочайший и благороднейший Имперский Сейм! Короли и принцы Империи! Совет Королевства Старквайи, принцы и герцоги королевства!
Уже более десяти лет у нас в стране грубо нарушаются добрые имперские обычаи, вводятся новые законы, противоречащие справедливости, а ныне канцлер Чунь Линьсилиньс, воспользовавшись физической слабостью нашего доброго и гуманного короля Красгора, величайшего в нашем роде Энгуэу, захватил всю власть в свои руки. Он притесняет и обижает нашего короля, убил его любимых женщин и женил его на трех своих внучках, в противовес добрым обычаям Империи.
Канцлер оболгал и казнил за последние годы более двадцати выдающихся и знатнейших персон, в том числе принца Артора, герцогов Ура Курринаса и Стора Аньсрисса, Великого Мастера Ая Лионара, знаменитого ученого Инга Ламиранга, да всех и не перечесть!
Вместо того, чтобы управляли родовитейшие и достойнейшие, как принято во всей нашей великой Империи, канцлер рассылает по всем провинциям, уездам и городам своих недостойных и алчных служителей, которые под предлогом защиты законных интересов простолюдинов беспощадно грабят и знать, и простой народ. Они попирают все исконные права и вольности, идущие от наших великих императоров-основателей. Они ставят на место обычаев и справедливости букву законов. Тем самым канцлер стремится низвести наше королевство до плутократии.
Сам канцлер, ограбив и народ, и облыжно обвиненных знатных персон, собрал несметные богатства и обогатил весь свой род. Богатства свои он использует не на добрые дела, а чтобы строить крепости и замки, явно намереваясь поднять мятеж либо устоять от гнева всей Империи после каких-либо страшных и беззаконных деяний. А признаки готовящихся таких преступлений уже перед глазами.
Принц Ансир Энгуэу своими ушами слышал из трех источников, что канцлер высказывает намерение извести короля, поскольку теперь у него есть три наследника его крови, полностью взять власть в обход добрых старых обычаев о регентстве и провести закон, чтобы в дальнейшем короли женились лишь на девушках из его рода. Тем самым вместо знатнейшего, знаменитейшего и древнейшего рода Энгуэу, рода наших Царя-освободителя и Императора-Основателя, власть захватит род Линьсилиньс, члены которого никогда выше баронов не поднимались, да и баронами они стали лишь милостью нынешнего беззаконника-канцлера.
Мы, принцы Ансир, Клингор и Крангор Энгуэу, надеемся, что высокородные и достойнейшие правители всей империи осудят такое беззаконие и произвол. А сами мы поднимаем знамя праведного восстания против притеснителя и всех его сообщников, за восстановление старых добрых порядков на земле нашего хранимого Победителями королевства и за их укрепление на землях всей Империи. При этом мы остаемся верноподданными нашего доброго короля и выражаем искреннее желание вернуть ему безопасность и власть, дабы он правил по справедливости, по законам и обычаям предков. А канцлера и
