оплатить, если ты мне подойдешь, а потом сговоримся о плате: с подмастерий и бедняков я лишнего не беру.
Суктраккит никого не учил бесплатно, но плату назначал сугубо индивидуально.
— Да, кстати, ты будешь в одном оружии тренироваться, или пройдешь полный курс воина? — выстрелил в спину уходящему Тору Суктраккит.
— Я буду не воином, а мастером, — обернулся Тор. Слово 'мастер' он произнес с нажимом, так что при желании можно было понять: 'Первым Учеником и Великим Мастером'. Но можно было и не понимать так…
— Ну и хорошо! У тебя честолюбие нормальное, а не пижонское. Будешь у меня учиться искусству владения молотом, кинжалом и бою без оружия.
— Устраивает! — ответил Тор.
— Ну, спасибо! Оказал честь! — ехидно отреагировал на нарушение этикета Учитель. Тор покраснел.
— Не беда! Твое дело работать, а не болтать! — рассмеялся Суктраккит.
То, что Суктраккит взял его в личные ученики, помогло Тору уворачиваться от дальнейших непристойных приглашений, ссылаясь на страшную усталость от интенсивнейших занятий. Подмастерья понимающе говорили ему:
— Все так! Поэтому Суктраккит раз в пару месяцев дает вам, ученикам, роздых, а сам пьет и гуляет недельку. Но тебе эту недельку придется пока что отлеживаться и отсыпаться, разве что пива с нами выпьешь.
А ещё через три года Мастер-учитель предложил ему выполнять шедевр и становиться полноправным мастером цеха.
— Но у меня не хватит денег! — воскликнул Тор.
— Помогу, — кратко сказал Мастер.
Тор прекрасно знал, что это значит. Прыщавая и неряшливая дочь мастера давно уже перезрела, и Мастер видел возможность выйти из тупика, в который его загнала жизнь: Тор после такой помощи обязан был жениться на дочери учителя, а после этого можно было сделать зятя главным наследником всего дела. Лихорадочно зажужжали в мозгу мысли: что же делать? И вдруг, не продумав ещё до конца, он закричал:
— Наотрез отказываюсь!
— Что?!!! — заревел, как поднятый из зимней спячки медведь, мастер.
— А то, что я достоин тоже быть Великим Мастером, и я не буду держать экзамен на мастера, пока Вы, Учитель, не признаете меня Первым Учеником. Глаза учителя чуть потеплели.
— Всегда я говорил, что ты стервец! Но не имею права тебе отказать. Посмотрим, выдюжишь ли!
Мастером стал самый старший из подмастерьев, получив вдобавок ещё дочку в жены, а в приданое деньги на маленькую мастерскую по соседству. У Тора же пошли годы беспощадной тренировки. Заодно и годы жестокого дополнительного учения: ведь Великий Мастер, мало того, что обладает доступом к сокровенному знанию Монастырей и Мастеров, общается и с высшими иерархами, и с принцами, и порою лично с царями, а со знатью чуть ли не на каждом шагу. Приходилось не только переучиваться мастерству. Надо было изучать науки и этикет. Нужно было и приглядываться к тому, как ведет себя Великий Мастер, чтобы не нарушить этикет второго уровня: когда неотёсанный и мощный медведь-Мастер обязан, по мнению знати, нарушать обычный этикет. Теперь Тор, как старший подмастерье и кандидат на первого ученика, присутствовал на практически всех деловых встречах Мастера. Иногда он был вынужден вести переговоры сам, когда Мастер должен был отлучиться.
Через год после начала обучения, когда Мастер увидел, что ученик выдерживает суровый курс, Тору открылось ещё одно измерение: Мастер привел его в Храм Двенадцати Победителей, обменялся несколькими словами со священником, они вошли в служебную дверь, где был потайной проход на подвальные этажи. Там какие-то необычные светильники без открытого огня заливали все ровным светом. Тор и Мастер спустились на второй подвальный этаж, их впустили в довольно большую залу, где на столах стояли светящиеся плоские камни. Священник представил Тора монаху, и тот начал учить Тора знанию, хранившемуся в 'древних книгах', как полагалось называть эти странные устройства.
Голова Тора просто трещала от того, насколько новое знание и новые умения трудно согласовывались со всем старым, но, когда удалось найти общую систему, стало удивительно легко и приятно думать: Тор почувствовал, что он перешел на совершенно новый уровень. Работать стало ещё на порядок интереснее и увлекательнее. Мастер теперь порою советовался со своим первым учеником по трудным вопросам, и Тор полностью осознал принципиальное отличие Великого Мастера от обычного мастера: Великий Мастер не должен останавливаться, если предстоит создать что-то новое, а уж старое он должен уметь видоизменять и сочетать всеми возможными способами.
Тор изменился и на вид. Первому ученику, поскольку он по уровню не ниже рядового цехового мастера, было прилично носить бороду. У Тора выросла черная окладистая борода. Он её подстригал так, чтобы она была раза в два короче, чем у Учителя, тем самым давая понять, кто старше. Из-за лет тяжелой работы и физических упражнений Тор раздался вширь, руки его можно было теперь назвать ручищами. Роста он стал выше среднего. Те же самые упражнения привели к тому, что при весе более чем шесть пудов он двигался быстро и легко. Характером он был нелюдимым, но в обычное время добродушным. А вот когда рассердится… За все это его прозвали Медведем.
В один действительно прекрасный день, когда все вроде бы шло нормально, случилось неприятное событие. Тора вдруг сильно разозлило, что младший подмастерье вроде бы не так, как надо, раскалил клинок для закалки. Он набросился на него с кулаками, а когда другие подмастерья попытались его остановить, кинулся и на них, войдя в какое-то подобие боевого транса. В этом состоянии он сбил с ног и самого Мастера. Тора оглушили, связали и как следует побили. Но больше даже упоминать об этом событии Мастер запретил. А вечером он вызвал к себе помятого Тора и сказал:
— Я виноват в случившемся. Я поговорил с другими подмастерьями, и понял, что ты не участвуешь в их 'развлечениях' со шлюхами. Я рад, что ты столь же брезглив, как и я сам. Такое часто бывает среди Великих Мастеров.
— Учитель, я виноват! Как могло случиться, что я на тебя напал? Но какое это имеет отношение к шлюхам?
— К ним никакого, — улыбнулся Мастер. — Но к тебе прямое. Ты по горло занят, причём весь. И тело, и руки, и голова… Все в самом страшном напряжении. Суктраккит очень хвалит мне тебя, говорит, что, не будь ты моим лучшим учеником, он бы тебя перетянул к себе. Брат Ир из Храма тоже не нахвалится. Да и я почти доволен тобой.
— Что же здесь плохого?
— А плохо то, что от такого сверхнапряжения ты можешь взорваться, что с тобой и случилось. Ты знаешь, что наши Мощные Цеха очень холодно относятся к женщинам. Но женщины необходимы нам как хозяйки дома, как продолжательницы нашего рода и как средство для снятия напряжения. Особенно для таких, как мы с тобой. Обычному мастеру достаточно напиться…
— Так что же, к шлюхам ходить? — уныло удивился Тор.
— Зачем? Тебе нужна своя женщина. Знаешь Ирсинг?
Ирсинг была рабыней Мастера. Ей было лет 25, она была довольно симпатичная: пухленькая, черноволосая и черноглазая.
— Ну, знаю.
— Противна она тебе?
— Да нет.
— Ну так вот. Я ей велел принимать тебя у себя, как только у тебя возникнет потребность. А тебе приказываю, как только почувствуешь, что накопилось внутри тебя напряжение, идти просить её объятий. Я тебя, если увижу, что ты на грани, буду посылать к ней тоже. Так что сейчас иди к ней.
Объятия рабыни действительно оказались не противными, сама она ласковой, и все это помогло снять внутреннее напряжение. Но Тор так и не понял, о каком же наслаждении от женщины говорят другие мужчины?
