может быть изменен или отменен, и тебе нести свое служение до конца жизни.
А теперь я объявляю, что в честь торжества справедливости на имперском острове Киальс будет двухдневный праздник. Сегодня и завтра должны проводиться торжественные молебны, танцы, игрища, карнавалы!'
Народ взорвался ликованием. А из-под трибуны члены Высокого Суда вывели понурую и явно измученную служанку, и столь же понурых ее подельников. Секретарь поднялся на трибуну и зачитал приговор Имперского Суда.
'Во вразумление всем, кто попытается мешать исполнению решений Имперского Суда, и в наказание за позорный поступок и наглую ложь мелкую душонку Лукриссу Актор из деревни Актитайэ в Валлине, до сегодняшнего дня трактирную служанку и блудницу в трактире 'Имперский дельфин', погрязшую в пороках, извращениях и лжи, приговариваем к следующему. Поскольку твоя нынешняя жизнь неуклонно тянула тебя в пропасть, ты в эту пропасть упадешь сейчас, а потом покаешься, чтобы из нее подняться. Имперский суд жалует тебе эту вещь.'
Палач надел на Лукриссу пояс из цветных камней, закрепленных на ремне. Это был пояс шлюхи, который низводил служанку до положения презренной шлюхи, которая не имеет права отказать никому ни в чем, кроме калечащего. Лукрисса завопила: 'Нет!!!' Секретарь хладнокровно уточнил: 'Сейчас мы даруем тебе мягкий приговор в честь праздника. Если ты откажешься его принять, мы заведем процесс и будем расследовать все твои грехи и грехи всех твоих товарок и любовников.'
'Принимаю', — поникла головой шлюха.
'Продолжаю чтение приговора. Вышепоименованная Лукрисса не имеет права снимать дарованный ей предмет, кроме как во время соития. Она должна сейчас вернуться в таверну, собрать свои вещи, хозяин должен ее полностью рассчитать. Она должна оставаться в своем полуразорванном платье, в котором она совершала последний свой недостойный поступок, даже если оно превратится в лохмотья. Она немедленно изгоняется с острова, чтобы не осквернять праздник. Переезд на материк она должна оплатить работой шлюхи. Если корабль не отплывает сейчас, она тем не менее не может вступать на землю острова и должна оставаться на корабле.
На материке она должна дойти до ближайшего женского монастыря со строгим режимом, зарабатывая себе на жизнь той же работой.
Но в честь Торжества Справедливости и поскольку упомянутая Лукрисса благословлена поцелуем Мастера Тора, мы даруем ей великую милость. Она обменяет свой пояс и все свои вещи на рясу послушницы, полгода проведет в строгом покаянии, полгода в обычном, а далее у нее есть выбор. Либо вернуться в свою деревню или в другую деревню, которую ей укажет монастырь, выйти замуж за почтенного вдовца-крестьянина с детьми и честно служить ему как жена без права развода, либо остаться навечно послушницей и монахиней. Если же муж от нее откажется, то она должна будет вновь надеть на себя пояс шлюхи и тогда уж до самой смерти.'
— А теперь немедленно уходи и не порть праздник! — сказал секретарь Лукриссе, и она поплелась к таверне через свист, улюлюканье и плевки толпы.
Слуга был приговорен к немедленному изгнанию с Имперского острова и к восьмимесячному покаянию в качестве гребца на галере Патриарха. Он тоже немедленно направился к порту под издевательские возгласы типа: 'Пошевели веслом вместо того, чтобы пасти шлюх!'
Но больше всего народу понравился приговор стражникам. Их, как видно, 'очень любили и уважали'.
'Стражники Ук Иммитир и Лисс Арсильтор неоднократно вымогали деньги как у провинившихся, так и у невинных, но оклеветанных, граждан. Поэтому они должны быть наказаны своим начальством сегодня же вечером, после чего они должны явиться в местный монастырь и провести год в строгом покаянии на хозяйственных работах, а затем быть изгнаны с острова либо надеть на себя рясы послушников с обетом нести монашеское служение до конца жизни. В компенсацию своих грехов все неправедно нажитое имущество они должны внести в качестве вклада в монастырь.' Стражники поплелись получать плетей от своего начальства, которое они опозорили. Они тащились под выкрики толпы: 'Как хорошо! Идите чистить нужники монахам!', 'Дерьмо того же цвета, как золото, вот и будьте золотарями!', 'Пусть мусора мусор убирают!'. И, наконец, вся толпа стала скандировать: 'Мусор в сортир!'. Стражникам это очень не нравилось, но приходилось терпеть.
После молебна народ стал расходиться с площади. Тор с Толтиссой пошли к рядом стоящему Дворцу Королей, из окон которого можно было наблюдать всю церемонию, Слуга повел Ангтун в таверну. Ангтун шла гордо: в некотором смысле она стала тоже героиней дня. К ней подошла какая-то дама, судя по дешевому платью и украшениям, из бедных дворянчиков, и сказала: 'Я была бы готова променять свою участь на твою. Лучше быть рабыней такого доброго и мощного господина, чем свободной в обществе мелких людишек.'
Великолепная пара подошла к дворцу королей. Вдруг люди закричали: 'Коронация! Коронация!' Оказывается, за время проповеди кто-то уже сделал две бумажные императорские короны, и их надели на виновников торжества. Один из портных успел сшить две шелковых императорских мантии, и их облачили в мантии. Привратники передали о происходящем королям. Вскоре из дворца вышел мажордом и сказал: 'Император приглашает самозванца Тора войти.' Тор гордо ответил: 'В любви императрица по меньшей мере равна императору. Я войду лишь вместе с ней.' Толтисса восхищенно сжала его руку. Мажордом вновь вышел и пригласил самозванца и самозванку.
Император Куктинг был герцогом небольшого владения в Айвайе. Айцы выбирали короля перед каждым Великим Сеймом. По традиции этот король занимал первое место среди королей, поскольку первое время Айвайя была сильнейшим из королевств Империи. Но внутренние раздоры и козни соседей привели к распаду королевства на мелкие владения. Поскольку сан императора ныне давал лишь символическую власть, а расходов требовал больших, двенадцать лет назад Сейм с удовольствием избрал герцога Куктинга Императором старков. Этот властитель был весьма обходительным и умным политиком, и сумел символический сан использовать себе во благо, заключив с сильнейшими королевствами договор, что он сам не будет объявлять как герцог войну никому и не будет поддерживать никого в других войнах, но если кто-то нападет на домен Императора, все пять главных королевств и Республика Хирра обязуются жестоко покарать провинившегося и за счет агрессора компенсировать потери императору. Один раз королевства показали, что рассматривают договор серьезно, полностью разгромив наглого соседнего графа, решившего после того, как герцог распустил все войско, кроме личной охраны, пограбить владения этого идиота. Графство было дочиста ограблено, граф казнен, семья его продана в рабство, а земли присоединены к домену императора. Так что Куктингу удавалось поддерживать честь своего сана, не разоряя герцогство. Правда, после смерти Куктинга сына его императором не избрали, чтобы не создавать вредного прецедента, и беззащитное герцогство поделили соседи.
Император грозно посмотрел на Тора и сурово спросил его:
— Как ты посмел самозванствовать?
— Любовь всегда самозванствует, — гордо ответил Тор.
— Почему ты надел императорскую корону?
— Любовь даже раба делает королем, так что мне невместно было надевать меньшую.
— Как ты посмел привести в наш круг гетеру?
— Любовь заставит всех вас поклоняться ей, так что она выше меня и тебя.
— Ты прекрасно ответил на три моих вопроса, — расхохотался император. Слуги, поставьте еще два ложа у нашего стола. Императрица должна возлежать рядом со мной, а тебя положу рядом с королем Старквайи, в чьей земле ты родился и вырос, наглец!
Король был лучше своего изображения на портрете в приемной зале принца. Он не выглядел таким бессильным и больным, как там. Он был хрупкого сложения, среднего роста, с пронзительными голубыми глазами. На губах у него все время витала ироничная улыбка. Король было протянул Тору руку для поцелуя, но Тор, сообразив, что нужно продолжать играть ту игру, которую он успешно начал с Императором, точно так же стал протягивать ему свою. Король улыбнулся, и они обнялись как равные. А на ухо король иронично прошептал: 'Не в пример другим и не в качестве прецедента!'. А Тор громогласно ответил: 'Не бойся, твое величество! Прецедентом это не будет. Когда еще будет праздник Торжества справедливости и встреча с
