— Начали!
Шоу началось.
— Памела Раш, не могли бы вы начать сначала и рассказать нам, почему решились дать это интервью после стольких месяцев молчания?
Хелен почувствовала, как Челси крепче сжала ее руку. Она ободряюще улыбнулась девочке.
Если Пам и Челси удалось набраться смелости и поступить правильно, разве ей не удастся сделать то же самое?
Было почти пять часов вечера, когда телевизионная группа стала собирать оборудование.
— Что теперь будет с мамой? — Последние десять минут Челси грызла ногти, выглядя обеспокоенной. — Она отправится в тюрьму?
Хелен встретила взгляд Пам. Пожилая женщина кивнула.
— Мы не знаем. Джордж говорит, что это зависит от полиции, — произнесла Хелен, оттягивая с ответом и предоставляя возможность отвечать недавно нанятому адвокату по криминальным делам. — Твоя мама ранее действительно сделала ложное заявление.
— Но есть смягчающие обстоятельства, — прибавила Пам, когда стало понятно, что Челси сейчас расплачется. — Завтра утром я пойду в полицейский участок и сделаю официальное заявление.
— Но тебя могут арестовать, — сказала Челси.
Пам неторопливо кивнула:
— Да, это возможно.
Челси вцепилась в руку матери.
— Не волнуйся, Челси. — Хелен улыбнулась, хотя ее сердце сжалось. — Мы с этим справимся. И Джордж один из лучших в своем деле. Мы приложим все силы, чтобы твоя мать не попала в тюрьму. Я с вами.
После нескольких слезливых объятий Хелен наконец ушла, пожав на прощание руки Пам и Челси и уверив их, что все будет хорошо.
Вернувшись домой, она обнаружила напротив здания темно-синий «мерседес» и знакомую фигуру, стоящую рядом с дверцей со стороны пассажирского сиденья. Ее дыхание участилось. Даже с такого расстояния она заметила, как напряжено мускулистое, властное тело Алекса.
Едва справляясь с волнением, она въехала на подземную стоянку и онемевшими от страха пальцами вынула ключи из зажигания. Когда Хелен вышла из автомобиля и повернулась, Алекс был уже рядом. Он стоял, подбоченясь, с напряженным лицом от едва сдерживаемых эмоций.
— Алекс! Что ты здесь делаешь?
Хелен переместила в руках стопку папок, которые служили плохим защитным барьером.
С мрачным видом он сунул ей под нос свой мобильный телефон. Моргнув, Хелен шагнула назад, но электронное письмо на дисплее телефона узнала.
У нее душа ушла в пятки, она вздрогнула.
Одарив ее разъяренным и вопросительным взглядом, он убрал телефон от ее лица:
— Садись в машину, Хелен!
— Зачем?
— Ты предпочитаешь заниматься этим на людях? — Его голос эхом отразился от цементобетонных опор, пока он оглядывал автостоянку. — Или наверху, в присутствии твоей… дочери?
У Хелен сдавило живот. Она кивнула, открывая дверцу своего глянцевого БМВ, затем решительно ее закрывая.
Когда Алекс уселся на пассажирское сиденье, она приготовилась к потоку нескрываемой ярости, обвинениям и требованиям. После сегодняшнего безумного дня Хелен была готова принять от него все что угодно. Но Алекс пока молчал.
Хелен сначала теребила кулон, затем края папок, которые по-прежнему сжимала в руках.
— Мы уже говорили об интервью, и я тебя специально предупредил, — наконец выдал он. — Зачем ты это сделала?
— Потому что так решила Пам, Алекс.
— Я не для этого тебя нанял!
— Но она именно этого хотела.
Она видела, как ходят его скулы, пока он пытался унять эмоции. В его глазах отражалось нечто непонятное и угрожающее.
— Итак, вместо того чтобы быть в курсе всего, я должен узнавать об интервью мамы из электронной почты?
— Это была ошибка…
— О, так мне намного легче!
— Как я могла тебе сообщить, если ты ни о чем мне не рассказал? — Она глубоко вздохнула. — Я присутствовала на интервью Пам. Я знаю, что твой отец контролировал все стороны жизни членов его семьи. Мне известно, что он регулярно… избивал Пам. Я знаю, что он бил ее до тех пор, пока ты не вырос и не смог давать ему сдачи. — Она помолчала, думая о душераздирающих воспоминаниях Памелы. — Ты никогда не уезжал из дома, потому что боялся, как бы он не начал избивать Челси…
— Хватит!
Но Хелен проигнорировала грозное предупреждение:
— Помнишь тот вечер в твоем офисе? Ты требовал, чтобы твой отец оставил твою мать в покое?
— Я сказал, хватит!
От его оглушительно-громкого рыканья она вздрогнула. Злоба захлестнула ее, словно отвратительная, несмываемая краска. Округлив глаза и напрягшись, Хелен пристально наблюдала, как на лице Алекса внезапно появился ужас.
— Хелен, я… — Он поднял руку, затем резко опустил, в его взгляде отразилось отвращение. — Я не собирался… Ты знаешь, что я тебя и пальцем бы не тронул!
Она вздохнула один раз, потом другой, дрожа всем телом:
— Я знаю…
— Челси он никогда не трогал, — выдавил Алекс, скривившись. — Она его обожала. И я покрывал этого ублюдка, потому что не хотел разрушать ее иллюзии.
«Как и я не хочу разрушать твои иллюзии».
Хелен захотелось расплакаться, но при виде его сурового, непроницаемого лица, на котором застыла гримаса отвращения, она не осмелилась.
— Челси знала, Алекс. За месяц до его смерти она стала этому свидетелем, — тихо произнесла Хелен, напрягшись всем телом.
— В тот вечер мы были вместе… когда я вернулся домой…
Он провел рукой по лицу, каждая черта которого выражала уже нескрываемые эмоции.
— Расскажи мне, Алекс. Расскажи, что произошло.
— Я не знаю! — Он слегка стукнул кулаками по панели приборов. — Я пришел домой, а он был в бассейне. А мама…
— Она не спала и смотрела телевизор. Так она заявила полиции.
Алекс не произнес ни слова, пристально глядя в окно отсутствующим взглядом. Хелен неуверенно коснулась рукой его ноги, успокаивая. Это было все равно что прикасаться к раскаленной стали.
— Алекс, ты не одинок. Я хочу быть рядом с тобой.
Он резко поднял голову:
— Как ты можешь такое говорить, если ты мне лгала и по-прежнему лжешь? — Он стиснул зубы и прищурился. — Ты позволила мне поверить в то, что Белла твоя дочь!
Она видела его разочарование. Хелен сжалась под грузом вины, которую он неожиданно на нее возложил.
— Как ты узнал?
— У тебя на теле нет ни шрамов, ни растяжек. Ты никогда не рожала детей!
— Понятно.
Она вздохнула.
