— Да ничё, спят все ещё! — Ответил Костик, но скорость сбросил.
Пронеслись по тихому шоссе, вырвались на кольцевую, по ней свернули на другое шоссе, и поехали по прямой, обгоняя редкие фуры.
— Слушай, Кость, а ты уверен, что Серега меня правильно поймет?
— Да правильно, я ему про Милену рассказывать не буду. Вообще, как он сам говорил… Дай Бог памяти… В рот давать опасно, там зубы, сам видел.
— Ну да, от него в голову получишь, зубов не останется… — Покачал головой я.
— Кто не рискует… Слушай, что хмурый такой? Девушка приятная, домовитая даже… Пирожки кушал зимой? Вот, она приготовила. К тому же, участвует в модельном агентстве, в съемках там каких-то. Такие девушки дают только тем, у кого денег минимум в два раза меньше, чем у Березовского[14]…
Занимался день, теплый день осени. Солнце выглянуло из-за горизонта, залив алым поля и редкие домишки. Потихоньку машин становилось все больше, в основном легковых.
Я думал дальше.
Итак, что же там происходит-то, вокруг меня? Четверка графинов под крылом дуры-королевы, озабоченной только сохранением своего положения, рвет на части королевство. Королевство богатое, и пока что хватает всем. Графины довольны, их слуги и прихвостни тоже довольны.
Не может быть, чтобы все-все-все были довольны. И у нас вот хватает самого разного народу, кто до сих пор с красными флагами марширует, кто нацепил лампасы и объявил себя казаком, типа еврейское казачество неистребимо, кто вот, как Хорс и Молчан, ударились в заветы предков, режут на территории заброшенного лагеря из деревьев лики древних богов… Люди одинаковые в своем разнообразии. Лебедь, рак и щука. Басня такая. Когда каждый тянет в свою сторону.
Значит, есть и те, кому семья перешла поперек. Те, кому не досталось куска сладкого пирога, либо даже те, у кого этот пирог отобрали. Это только в демократическом обществе принято верить, что денег всем хватит, а на деле шиш, не получится. Денег всегда мало.
Но какова же моя роль? Почему меня выгодно держать живым?
Нет, не понимаю просто.
Придушить, и правь себе дальше.
Вот, хам-генерал граф Ипоку с удовольствием меня б на ленты распустил. Или тот же граф Дюка, этак походя голову с меня смахнет тесаком. Графиня Нака с шелковой удавкой. Пара стражников с мечами. Иштван с табакеркой в висок[15]. И поминай как звали. Потом можно спокойно, более не отвлекаясь, делить страну. Других детей у королевы нет.
Но пока ж не душат?
Значит, что-то мешает, что-то не дает так просто от меня избавиться.
Зато, когда я в коме валялся…
Я едва не подпрыгнул, удостоившись изумленного взгляда Костика.
— Да так… Ногу свело! Ты рули, а?
— Да рулю… — Покачала головой Костик.
Мысли потекли дальше.
Так что же получается. Пока я лежу в коме и сплю, я королеве не мешаю, и я ей самый удобный принц. Не важно, почему она регент, важно то, что никто на её власть не покушается. Когда не будет меня как законного наследника, то и она на фиг не нужна. Кто там следующий в очереди на престол? Ручаюсь, что он либо она совершеннолетние, и регент-то… Опа. Не нужен уже регент. Регент может уснуть вечным сном вместе с принцем.
Вот так.
Все просто.
Пока что меня убивать не будут. А если я буду и дальше корчить из себя придурка, не мешая, то ещё и отблагодарят чем. Дадут дальше играть в деревянных солдатиков, полки гонять, Преображенский и Семеновский. Разрешат учиться каллиграфии и даже географии. Выпустят попутешествовать… Хотя нет, испугается королева, что со мной что-то случится, буду сидеть в замке.
Разрешат даже рыжикам немного по физиономии настучать.
Хм, а гарантии? Какие гарантии? Почему б графинам не придушить меня и королеву заодно просто так?
Нет информации. Скорее всего просто не хотят делить власть. Пока что не хотят.
А вот что другая партия, если она есть? Не от нее ли меня охраняют?
Эх, как же мало информации… Очень мало! И как собрать её, не привлекая к себе внимания, тоже вопрос не из простых.
В Луховцах остановились, покушали. Костик орлиным взором смотрел по сторонам, что-то выглядывая. Вдруг взгляд его остановился на…
— Ты что? — Удивился я, когда он остановился около цветочного развала.
— Добрый день, мать! — Поприветствовал Костик продавщицу, сухонькую старушку в черном платке и таком же черном платье с розами.
— И тебе здорово, хлопец! — Улыбнулась ему старушка. — Никак зазнобе своей цветы… — Она вдруг как поперхнулась. — Ой-ой. А кто это с тобой?
— Да друг мой, мать! Хороший парень, хоть и глупый. А что делать, друг же! — Осторожно пошутил Костик. Знаю я его, знаю такие шутки. Вроде б и шутит, а сам оценивает, как человеку в голову дать, чтобы вырубить сразу.
Вдруг взгляд её стал странным, оценивающим.
— Тебе, хлопец, уж точно не цветы покупать. — И смотрела она при этом на меня.
— Да уж понимаю, бабушка. — Сказал я.
— Понимаешь, говоришь? — Прищурилась она этаким ленинским прищуром. — Ну, раз понимаешь… То тогда уж… Наверное так и надо.
— Поговорим, бабуль? — Вдруг спросил Костик. — Тебе что так друг мой…
— Ты, паря, уж цветы собрался покупать? Бери вот красный букет, розы… Сама на участке растила. Двадцать одну штуку. По Сорок Рублей.
— Скоко? — Хмыкнул Костик.
— Бери, говорю тебе, и не спорь со мной. А ты, хлопец, дай руку свою.
Я протянул.
Она легко коснулась моего запястья, как будто пыталась пульс нащупать. Покачала головой.
— Ох, не повезло тебе, хлопец.
— Что со мной, бабушка?
Она покачала головой. Задумалась, молчала.
Костик вдруг достал кошелек, отсчитал денег, бабушка ему так же молча выдала большой, пахнущий свежестью букет, от которого вниз падали прозрачные брильянтики воды.
— Не скажу я того тебе, хлопец. Ты уж звиняй меня, старую… Иди куда шел.
— Бабуль… Да мне много не надо. — Проронил я.
— Серег, менты. — Тронул меня за рукав Костик. — Ты что Серег?
— Да ничего. Бабуль… Скажи, что со мной! — Вдруг взмолился я. — Что это такое? Денег? — Потянулся к кошельку. Уж недавно зарплата была, да ладно…
— Не вздумай! — От меня бабушка шарахнулась, едва стол не перевернув. — Ничего от тебя не приму. Не знаю я, что с тобой, хлопец. Не знаю и знать не хочу, что это такое…
Наверное, я выглядел очень несчастным.
Бабушка вдруг сжалилась.
— Тебя как половинка тут. Одна половина есть, другой нету. Неведомо где она.
— А что…
— Идите, хлопцы! — Вдруг взъярилась бабуля. — Идите подобру-поздорову, пока милицию не кликнула!
