оригинальнее всех.
Рэнд посмотрел на Элис, которая тут же перестала перебирать бусы. Он пригласил ее на праздник, поддавшись минутному порыву, явно забыв в тот момент о здравом смысле. Близость Элис действовала на него именно таким образом — он тут же уподоблялся подростку, в крови которого происходит бунт гормонов, мешающий работе мозгов.
Ничего для этого не делая, она буквально околдовала не только его, но и его племянника. Рэнд чувствовал, что Элис спасла Томми не только от бушующей стихии — она спасла мальчика от него самого. Томми перестал шепелявить и сюсюкать и снова стал играть на пианино. Он словно выплыл на поверхность из пучины отчаяния и горя, где пребывал с тех пор, как умерли родители, — и особенно с тех пор, как побывал у Элейн Филдинг. Сегодня, впервые с того самого дня, как Рэнд сообщил мальчику, что Крис и Пэт больше никогда не вернутся, Томми обрадовался чему-то.
Кроме того, Рэнду просто-напросто хотелось, чтобы на предстоящем празднике Элис была рядом с ним. Прошло уже два часа, и у Рэнда было время подумать еще раз о своем приглашении, но чем больше он об этом думал, тем сильнее становилось это желание. Ему становилось не по себе при мысли, что сегодня вечером она улетит на Оаху — то есть почти наверняка исчезнет из его жизни.
— Рэнд, вы ведь вовсе не хотите, чтобы я оставалась на праздник, — тихо сказала Элис.
— Мы хотим, хотим! — несколько раз повторил Томми.
Рэнд не обращал внимания на мальчика. Поставив локоть на стол, он подпер ладонью подбородок и не сводил глаз с Элис. Обеспокоенное выражение лица значило гораздо больше, чем ее слова. Рэнд понимал, на что она намекает. Элис думала об Элейн Филдинг. Но сейчас Рэнду было все равно.
— Вы просто не хотите остаться, — сказал Рэнд.
Элис сверкнула глазами в направлении Томми, словно призывая Рэнда быть осторожнее, затем закусила нижнюю губу.
— Если я останусь, это может повлечь за собой всякие осложнения, — сказала она, стараясь как можно осторожнее выбирать слова.
Губы Рэнда скривились, но он неохотно кивнул.
— Это в отдаленной перспективе. Но если вы уедете сейчас, Элис, осложнения возникнут немедленно.
Элис нахмурилась, явно не понимая, что он имеет в виду.
— Как это?
— Кое-кто не переживет разлуки, — объяснил Рэнд. Он посмотрел на Томми, внимательно следившего за их разговором, потом снова на Элис. — Видите ли, здесь, в Лахайне, находятся сейчас двое парней, которые успели влюбиться в вас без памяти.
Признаваясь в любви, Рэнд смотрел прямо в ее необыкновенно красивые глаза. У нее сузились зрачки, затем слегка приоткрылся от удивления рот. Элис побелела как полотно, затем шею и щеки ее залил румянец.
— Пожалуйста, Рэнд, — прошептала она. — Не надо шутить такими вещами.
Не отрывая подбородок от ладони, Рэнд повернул голову и посмотрел на Томми.
— Томас, мой мальчик, — серьезно произнес он. — Ты ведь влюблен в Элис?
Томми, казалось, встревожили слова дяди. Он крепче сжал модель китобойного судна и внимательно посмотрел на Элис, на дядю, потом снова на Элис. Наконец, оправившись от смущения, мальчик медленно кивнул.
— Слышали? — Рэнд улыбнулся. — Устами младенца глаголет истина. — Он понизил голос. — А я, кажется, уже показал, что чувствую в отношении вас.
Рука Элис непроизвольно потянулась к коралловым бусам. Мысли ее были сейчас далеко. Рэнд ясно понял это, увидев, как Элис быстро облизнула губы, словно только что снова пережила их утренний поцелуй.
— Это просто смешно, — сказала Элис безо всякого убеждения.
— Конечно, — сказал Рэнд.
— Вы прекрасно понимаете, что я не могу остаться.
Рэнд тяжело вздохнул.
— Что ж, Томми, похоже, мы ни капельки не нравимся нашей Элис.
— Рэнд! — запротестовала Элис, увидев смущенное выражение лица Томми. — Чего вы пытаетесь добиться?
— Заманить вас на наш праздник, — с невинным выражением лица ответил Рэнд. — Мы с Томми решили отдать вам свои сердца.
Томми поставил кораблик на стол и молитвенно сложил руки под подбородком, с благоговением глядя на Элис. Рэнд наклонился в ее сторону, ожидая ответа.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть этих двоих, и попыталась ухватиться за последние проблески здравого смысла. В голове тут же всплыл образ яхты с красно-оранжевым парусом, но теперь он казался бледным и далеким, а через несколько секунд и вовсе померк.
— Но если я останусь, то буду все время уговаривать вас продать чайницу Токугавы, — предупредила Элис, делая последнюю отчаянную попытку отказаться от приглашения.
Ей так хотелось остаться — но вовсе не ради Конрада и чайницы. И это заставляло чувствовать себя предательницей.
Рэнд улыбнулся и пожал плечами. Уговоры Элис Марлоу нисколько его не утомят. Напротив, он с удовольствием будет слушать ее снова и снова.
— Хорошо, — наконец еле слышно произнесла Элис. — Я останусь на праздник.
Томми поднял руки и издал такой громкий победный клич, что половина обедавших на веранде посетителей ресторана повскакивали со своих мест. Элис поглядела на лица людей, не сводящих глаз с их столика, и ей захотелось исчезнуть. Посмотрев на Рэнда, она увидела, что он закрыл лицо ладонью одной руки, а другой держался за грудь. Плечи его тряслись от смеха.
— Ой, — сказал Томми, в голосе его слышалось раскаяние.
— Все в порядке, парень, — выдавил из себя Рэнд. — Честно говоря, ты точно выразил мои чувства.
— А что мы будем делать сейчас? — тихо спросила Элис, заметив, что взгляды окружающих снова возвращаются к своим тарелкам.
Рэнд взял меню, оставленное официанткой, и передал его Элис.
— Я бы посоветовал опакапаку с рисовым пилавом и салатом из папайи.
— Что такое опакапака? — подозрительно спросил Томми.
— Маленький ворчун! — сказал Рэнд. — Это такая рыба. А что будешь есть ты?
— Пиццу.
— Так я и думал.
Рэнд перевел взгляд на другой конец зала, и улыбка погасла на его губах. Через три столика от них, почти незаметный за стволом пальмы, смотрел в их сторону человек в бежевой спортивной куртке. Как только Рэнд взглянул в его сторону, человек отвел взгляд и спрятался за пальму.
На веранде было тепло, но Рэнд поежился.
Глава 8
Уходящее за горизонт солнце окрасило низкие облака в темно-красный и пурпурный цвета. Когда начало темнеть, Элис повернулась и медленно направилась по песчаному пляжу в сторону коттеджа. Все еще погруженная в свои мысли, она шла вдоль линии прибоя, позволяя волнам омывать свои босые ноги.
Вернувшись из Лахайны, Элис провела почти весь день, прогуливаясь по залитому солнцем пляжу. После двух дней постоянного напряжения ей требовалось побыть одной, постараться привести мысли в порядок и восстановить утраченное душевное равновесие.
