Эмили Роуз
Будь со мной всегда
Глава первая
— Что это?
Дана Фэллон вздрогнула — таким раздраженным и нетерпеливым был голос Макса Хадсона. Она не винила его. «Хадсон Пикчерс» приближалась к предельному конечному сроку съемок текущего проекта, и ее увольнение сейчас, разумеется, крайне нежелательно.
Но у нее имеются свои причины. Уважительные.
Она заправила за ухо упавшую на лицо прядь волос. Ее взгляд оторвался от ярко-голубых глаз Макса и сосредоточился на кусочке загорелой, мускулистой груди, — тому виной были три расстегнутые пуговицы дизайнерской рубашки. Опасная территория…
— Это мое заявление об уходе. Я ухожу, Макс. Тебе надо будет дать объявление о вакансии на мое место, как только мы вернемся в Штаты. Я уже набросала его текст.
— Ты не можешь уйти. — Он скомкал листок одной рукой и бросил его в сторону мусорной корзины, стоявшей в углу гостиничного номера, который последние несколько месяцев использовал в качестве офиса. Промахнулся. Будучи блестящим кинорежиссером и продюсером, к тому же убийственным красавцем, он не обладал талантами баскетболиста.
Но она все равно любит его, идиотка несчастная, хотя прекрасно знает, что чувство это одностороннее и он на него никогда не ответит. Пора признать, что Макс до конца жизни будет любить свою покойную жену.
Он вновь зашуршал бумагами, видимо сочтя вопрос исчерпанным, и Дана испытала соблазн, поджав хвост, ретироваться в свой номер. Но нет, нельзя. Не в этот раз.
Не далее как сегодня утром Дана пообещала себе, что как только вернется из Франции в Калифорнию вместе с остальной командой «Хадсон Пикчерс», то начнет сама распоряжаться своей жизнью и займется карьерой и семьей, которую так хочет иметь.
— Я должна уйти, Макс. Я хочу сама создавать фильмы, а ты никогда не позволишь мне этого здесь, в «Хадсон». В моем заявлении указано, что меня приглашают в одну кинокомпанию…
— Ты меня не поняла. Ты
Она знала, что разговор будет нелегким, именно поэтому и оттягивала его до самого последнего дня поездки. Набиралась храбрости.
— Я не спрашиваю твоего мнения.
— Потому что и так его знаешь. Это шаг назад — променять такой крупный концерн, как «Хадсон» на мелкую студию-однодневку. Помимо этого, прочти свой контракт. Тебе запрещено работать на какую-либо другую кинокомпанию в течение двух лет после ухода от нас.
Дана от удивления выпрямилась. Она не помнила, чтобы подписывала такое условие. Пребывая в восторге оттого, что ей предложили работу в «Хадсон», она не прочла контракт с должным вниманием.
— Два года?..
— Да. Это стандартная оговорка в контрактах «Хадсон». Она не позволяет бывшим сотрудникам использовать наши новейшие разработки в других компаниях.
Макс пригладил короткие волосы и передвинул кучу бумаг на столе, словно искал что-то и раздражался, что не может найти. Она поборола порыв ринуться вперед и отыскать для него затерявшуюся вещь, как всегда делала раньше.
Помогать ему и заботиться о нем было не только ее работой, это стало чем-то вроде неистребимой привычки, от которой теперь необходимо избавиться.
— Время твоего каприза истекло, — добавил он, не поднимая глаз.
Дана ахнула и постаралась не дать волю гневу. Поспешные слова и эмоциональные взрывы никогда ничего не решали, к тому же и без того ему не часто приходилось быть под таким давлением. Фильм должен быть полностью готов до того, как его бабушка Лилиан Хадсон умрет от рака. Работа близка к завершению, поскольку уже начали постпостановочную фазу, но часы тикают. Время дорого, а оставшиеся Лилиан дни сочтены. Все задействованные в проекте сотрудники работают сверхурочно и напряжены до предела.
И все же гнев пересилил нежелание задеть чувства Макса. Когда она поступала на эту работу пять лет назад, то намеревалась лишь немного освоиться в мире кино, поднабраться опыта, а через год-другой продвинуться дальше и выше. Она была сверхквалифицированна для должности ассистента режиссера и монтажера, даже для такого прославленного, как Макс Хадсон. У нее имеется диплом о высшем образовании, пусть даже полученном на Восточном побережье, а не на Западном.
Дана всегда мечтала сама снимать фильмы. Но Макс оказался просто потрясающим боссом. Лишь за первый месяц совместной работы она узнала больше, чем за годы учебы в университете.
А потом она, как дура, влюбилась в него. Все надеялась на что-то. Но наблюдая на прошлой неделе, как он уходит с очередной блондинкой, Дана осознала, что если уж романтическая обстановка замка Монкальм не заставила Макса увидеть в ней женщину, а не офисный атрибут, то уже ничто не заставит.
Слишком долго она откладывала свою жизнь, чтобы быть рядом с ним. Ей надо идти дальше.
Она силилась обуздать свои эмоции, чтобы не накричать на него, и, когда ей это удалось, сделала глубокий вдох.
— Это не каприз, Макс. Это моя карьера.
Он оторвал глаза от бумаг и посмотрел на нее холодным, бесстрастным взглядом.
— Ты не сделаешь карьеры, если попытаешься найти работу где-то еще.
Шок, словно острый меч, ударил ее под ребра.
— После всего того, что я сделала для тебя, ты бы меня преследовал?
— Не сомневайся. Твое увольнение сейчас уничтожит наш шанс закончить до того, как… — Он отвел глаза, его челюсти сжались. Дана знала, как он любит бабушку. Они все обожают Лилиан. И очень трудно осознать то, что скоро они ее потеряют. Но в одном Макс ошибается: он может закончить фильм и без нее.
Когда он взял себя в руки и снова посмотрел на нее, глаза его были полны решимости и лишены каких бы то ни было эмоций.
— Дана, я не допущу, чтобы из-за тебя я отстал от расписания. Бабушка хочет увидеть на экране историю их с дедушкой романтической любви. И я не разочарую ее. Я сделаю все, что угодно, чтобы не позволить тебе саботировать проект.
И это благодарность, которую она получила?
В душе начала закипать злость. Если она останется в этом номере еще хоть на минуту, то скажет что-то такое, о чем потом пожалеет.
— Я возвращаюсь к себе. — Ей необходимо все обдумать, выработать новый план, ибо так дальше продолжаться не может.
Дана развернулась на каблуках и выскочила из номера. Макс звал ее, однако она не остановилась, но
