бульварной прессе. Черт побери, ей никогда не хотелось быть известной. Особенно своей глупостью. Предательства Майка, из-за которого она стала посмешищем всего городка, было достаточно.
Проводить время с мужчиной, который обманным путем затащил ее к себе в постель, противоречило принципам Маделин, но если она откажется, то сядет за решетку. Она знала, что законы Монако очень суровы. Здесь на каждом углу были камеры наблюдения. Возможно, ей удалось бы убедить судью в своей невиновности, но в любом случае она не хотела беспокоить свою мать и омрачать праздник Кендейс. К тому же не исключено, что из-за ареста она потеряет работу.
— Отлично, — отрезала Маделин. — Но не забывай, что ты не имеешь надо мной никакой власти. Как бы ты мне ни угрожал, я не стану преступать закон и мораль.
Он слегка улыбнулся.
— У тебя есть две минуты, чтобы привести себя в порядок, прежде чем мы предстанем перед папарацци.
Маделин пошла в ванную, быстро умылась и причесалась и вернулась в спальню.
— Спрячь волосы под шляпу и надень темные очки, — приказал Дэй… Доминик.
Маделин молча подчинилась. Она не хотела, чтобы ее мать или коллеги узнали ее на фото в разделе светской хроники.
— Когда мы сойдем на берег, опусти голову и держи язык за зубами.
Взяв их сумки, Доминик обратился через открытую дверь к. полицейским:
— Господа, еще раз прошу у вас прощения за это недоразумение. Если потребуется, я готов пройти с вами в участок и уладить все формальности после того, как отвезу мадемуазель Спенсер в отель.
— Этого не понадобится, ваше высочество, — сказал Руссо.
Самый молодой из полицейских предложил Доминику понести сумки. Тот передал их ему и направился к люку.
Куда подевался ее дружелюбный обаятельный гид? Мужчина, следующий за тремя полицейскими, держался как настоящий монарх.
Остановившись у трапа, он повернулся, чтобы помочь Маделин подняться. Когда ее голова показалась из люка, вокруг зажужжали кинокамеры, и она глубже надвинула шляпу. Десятки репортеров выкрикивали вопросы на разных языках, но Доминик их игнорировал.
Нет, «игнорировал» — неподходящее слово. Он вел себя так, словно их не существовало.
— Опусти голову, — прошептал он ей на ухо, затем схватил за локоть и потащил сквозь толпу. Айан, Макос и два полицейских последовали за ними. Один остался охранять яхту или составлять отчет о повреждениях. Маделин поморщилась. Не хотелось даже думать о том, во сколько ей обойдется ремонт потолка в спальне.
У обочины их ждал белый лимузин. Водитель открыл дверцу, и Доминик пропустил Маделин вперед, а затем сел напротив нее. Дверца захлопнулась, и их окутал прохладный кондиционированный воздух.
Сквозь затемненное стекло она взглянула на толпу. Полиция не подпускала репортеров к машине.
— И ты так живешь?
— Да. Теперь ты понимаешь, для чего я маскировался?
— Тебе следовало сказать мне правду до того, как мы переспали, — произнесла Маделин.
Доминик кивнул.
— Согласен.
Она ждала, что он попросит у нее прощения, но извинений не последовало.
Водитель сел за руль. Айан присоединился к нему впереди.
— В отель, ваше высочество? — спросил шофер через опущенную панель из темного стекла, отделявшую передние сиденья от салона.
— Да.
Панель поднялась, и автомобиль пришел в движение.
Испытывая гнев и смущение, Маделин нервно ерзала на кожаном сиденье.
— В какую игру ты со мной играешь? — бросила она, сняв очки. — Водишь за нос первую встречную, которая понятия не имеет, кто ты? Ты все это время смеялся над моим невежеством.
— Я никогда не считал тебя невежественной и не смеялся над тобой. Я восхищался твоей непосредственностью и отсутствием притворства. Скажи я тебе правду, твое отношение ко мне изменилось бы.
— Думаешь, теперь я буду к тебе подлизываться?
Он оценивающе посмотрел на нее.
— Учитывая мой прошлый опыт, это вполне вероятно.
— Вот размечтался, хвастун. — В этот момент она вспомнила уроки этикета, которые давала подружкам невесты будущая золовка Кендейс. Никогда не обращайтесь к членам королевской семьи по имени. — Мне теперь тебя называть «ваше высочество»? Будь я проклята, если после всего, что между нами было, я начну кланяться и делать реверанс…
От его низкого смеха у нее перехватило дыхание.
— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.
— Хорошо. И как нам быть? Не думаю, что теперь совместные прогулки доставят нам удовольствие, если нас постоянно будут преследовать.
— Мы станем более изобретательными.
— Где твоя свита? Я слышала, что важные персоны не путешествуют в одиночестве.
— Осталась дома. Я приехал сюда инкогнито. Но можешь не переживать, Айан позаботится о нашей безопасности.
По крайней мере его телохранители уж точно позаботятся о том, чтобы больше не оставлять их наедине.
— Когда ты примешь мои извинения и отпустишь меня?
— Когда мне наскучит твое общество. — Доминик наклонился вперед и положил ладони ей на колени. Ее кожа тут же начала гореть. — Но я не думаю, Маделин, что это произойдет в ближайшее время.
От его прикосновений и обещания, прозвучавшего в голосе, гнев женщины утих. Она отстранилась, чтобы противостоять охватившему ее желанию.
— Только не жди, что я буду продолжать спать с тобой.
Доминик выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз.
— Один раз ты уже бросила мне вызов, и теперь это повторилось. Я твердо решил доказать тебе, что ты неправа.
— Мы пообедаем у меня в номере, — заявил Доминик, когда они с Маделин вышли из лифта на верхнем этаже.
— Нет. — Желая как можно скорее избавиться от его общества, Маделин повернулась в противоположную сторону и направилась в свой номер.
Доминик вместе с телохранителями последовал за ней.
— Я на этом настаиваю.
Остановившись возле двери, Маделин сердито посмотрела на него.
— Можешь настаивать, сколько хочешь, но мой ответ все равно будет «нет». Тебе не принадлежит каждая минута моего времени. Мы так не договаривались. Я хочу принять душ и отдохнуть от тебя. На случай, если ты этого не заметил, я все еще сержусь.
Маделин вставила в замок пластиковую карту и протянула руку.
— Отдай мою сумку.
— Дай мне свой паспорт.
— Ты спятил?
— Я не позволю тебе сбежать и уклониться от выполнения обязательств.
Отличная идея!
— Я не могу уехать, потому что помогаю подруге готовиться к свадьбе. Я никогда не подвожу тех, кто мне доверяет.
Судя по тому, как сжались его губы, до него дошел ее намек.
