Однако Грегори не только не имел возможностей добыть рыцарское звание, но и сильно просчитался в выборе кандидатуры. Капитан-лейтенант Э. У. Бильярд-Лейк, кавалер ордена «За безупречную службу», близкий друг Маунтбэттенов и крестный отец одной из их дочерей, не нуждался в подобной услуге. Он сразу вызвал полицию.
Предстоящий суд испугал Болдуина, который, все еще оставаясь лидером консервативной партии, в 1931 г. согласился стать лордом — председателем Тайного совета в «национальном» правительстве Рамсея Макдональда. Что, если Грегори не признает себя виновным и огласит в суде список своих клиентов, которые получили то, чего добивались? Среди них наверняка окажутся как консерваторы, так и либералы. Его нужно заставить замолчать. И заставили. Дэвидсон так пишет об этой операции:
«Никто не знал, в какой степени испытывающий финансовые затруднения и находящийся в отчаянии Монди Грегори готов раскрыть свое прошлое. Поэтому мы организовали визит к нему одного человека, который сказал, что он не сможет избежать заключения, но, если будет хранить молчание, мы сможем надавить на власти, чтобы после выхода на свободу ему разрешили жить во Франции.
Когда это произошло, его возле тюремных ворот встретил один мой друг, который отвез Грегори на моторе в Дувр, переправил во Францию, устроил в заранее приготовленных апартаментах, снабдил определенной суммой денег и пообещал ежеквартально выплачивать пособие при условии, что он никогда не раскроет свое инкогнито и не станет рассказывать о прошлом… Мы содержали его до самой смерти».
Долгое время предполагалось, что молчание Грегори оплачивалось теми, кто больше всего боялся его разоблачений. Это не совсем верно. Через несколько месяцев после освобождения Грегори из тюрьмы Вормвуд-Скрабз Болдуин явился к премьер-министру с циничным требованием, которое наверняка поразило бы его современников. Он настаивал, чтобы известный филантроп сэр Джулиен Кан, который за пять лет до этого был посвящен в рыцари, получил теперь титул баронета — в обмен на выплату Монди Грегори 30 тыс. фунтов. Взволнованный Макдональд оставил запись своей беседы с Болдуином:
«Он сказал, что принадлежащие Монди Грегори бумаги и само его присутствие здесь могут сильно отравить общественную атмосферу; что в этом были косвенно замешаны многие ни в чем не повинные люди; что дело касается всех партий (Я сразу его поправил, уточнив: „Только не наша“. Он улыбнулся и сказал, что, к несчастью, это касается и моих друзей. Я ответил, что, если это и так, мне ничего об этом неизвестно. Тут я вспомнил, что на первоначальном этапе упоминались Клайне и Гендерсон); что здесь были замешаны такие люди, как Уинстон Черчилль, Остин Чемберлен и Биркенхед; что услугами Грегори пользовались Л. Дж. и Бонар Лоу; что все это было связано со списками пожертвований на перестройку церкви Святого Георгия в Виндзоре и на некоторые другие вещи. Я уже знал, что Грегори был отъявленным мерзавцем, затягивавшим в свои сети ни в чем не повинных людей… Эту навозную кучу нужно расчистить как можно скорее, для чего требуется 30 тыс. фунтов. Таким образом, я должен дать свое согласие».
Макдональд продержался шесть месяцев, после чего вынужден был уступить возобновившемуся давлению со стороны лидера консерваторов. «Господин Б. вовлекает меня в скандал, — жаловался он в дневнике 19 мая 1934 г., — заставляя дать награду человеку, который заплатил 30 тыс., чтобы избавить от неприятностей штаб-квартиру тори и некоторых тори персонально, уже умерших и ныне здравствующих». Месяцем позже Кан действительно стал баронетом. При короле Георге V Ллойд Джордж был не единственным премьер-министром, загрязнившим «источник почестей».
Продажа титулов стала унизительной процедурой для короля и фатальной для Ллойд Джорджа. Однако это был лишь один из элементов обширной наградной системы, казалось, пронизывавшей все сферы жизни страны. Между дворцом и Даунинг-стрит по этому вопросу велась бесконечная переписка, являвшаяся лишь частью более широких консультаций. Вице-король или генерал-губернатор вынуждены были каждый год неделями обсуждать достоинства и недостатки тех или иных кандидатов. Керзон писал о «ненасытном стремлении всемирного англоговорящего сообщества к титулам и старшинству»; к концу жизни он сам стал тайным советником, ирландским бароном, графом и маркизом Соединенного Королевства, кавалером ордена Подвязки, ордена «Звезда Индии», ордена Индийской империи и Королевской викторианской цепи.
Награды существовали всегда, однако лишь в эпоху царствования Георга V они перестали быть почти исключительной привилегией богатых и знатных. Орденами Подвязки, Чертополоха и Святого Патрика до сего времени награждались члены королевской семьи, землевладельцы-аристократы, высшие государственные деятели, иногда герои сражений на суше или на море. Орден Бани предназначался для старших офицеров армии и флота, высших гражданских чиновников, горстки политиков и прочих общественных деятелей; орден Святых Михаила и Георгия — для британских официальных лиц за границей, в основном для находившихся на дипломатической и колониальной службе; ордена «Звезда Индии» и Индийской империи — для тех, кто выполнял цивилизаторскую миссию, укрепляя там британское господство; наконец, Королевский викторианский орден был учрежден специально, чтобы вознаграждать за личные заслуги перед сувереном.
Вплоть до XX в. мало у кого вызывало возмущение то, что при распределении наград приоритет был отдан аристократам. Когда в 1886 г. королева Виктория захотела пожаловать министру-консерватору У. Х. Смиту Большой крест ордена Бани, тот смиренно попросил разрешения от него отказаться. Занимаясь в молодости торговлей — управляя семейным бизнесом по продаже книг и газет, он считал себя недостойным «награды, которая, по крайней мере до недавнего времени, людям с его социальным положением присуждалась лишь за исключительные заслуги». Не далее как в 1908 г. Эдуард VII отказался удовлетворить просьбу Асквита о награждении Эдварда Грея орденом Подвязки, мотивируя тем, что со времен сэра Роберта Уолпола не существует прецедента дарования столь высокой награды лицу без титула, что даже дворянин может быть награжден таким орденом только в том случае, если имеет титул графа. Когда через четыре года более реалистически настроенный король Георг V все же позволил министру иностранных дел стать кавалером ордена Подвязки, светское общество долго критиковало его за подобную снисходительность.
Желая сохранить в неприкосновенности высокий статус ордена Подвязки, Эдуард VII в то же время снял многие ограничения на получение других наград, щедро одаривая подданных своими собственными и поощряя принимать иностранные ордена. У предыдущего поколения ношение боевых наград не было принято. Один не слишком сдержанный старый генерал на полковом ужине, увидев три медали за Крымскую кампанию на груди знаменитого землевладельца лорда Страффорда, проворчал: «Ему повезло со свиньями». Однако Эдуард VII за первые три года своего царствования в шесть раз увеличил число кавалеров Королевского викторианского ордена, а Фриц Понсонби, который за семь лет службы королеве Виктории не получил ни одной иностранной награды, в годы царствования ее сына заимел их аж восемнадцать. Как заметил первый из королевских премьер-министров лорд Солсбери, «любая серьезная попытка ограничить число наград будет означать гибель короны».
Эдуард VII учредил также новую награду. Его военный министр сэр Джон Бродрик говорил об этом своему другу: «Король доставляет нам много хлопот с орденами. Он раздает награды направо и налево. Теперь вводится новый орден „За заслуги“; количество награждений мне удалось уменьшить с 60 до 24. Он предназначен для ученых и военных. То, что его носят на шее, ставит Эдуарда VII в один ряд с Фридрихом Великим, который тоже изобрел подобный орден!»
С момента учреждения в 1902 г. ордена «За заслуги» награждение им, как и Королевским викторианским орденом, находилось в исключительном ведении короля. Король Эдуард, однако, выражал готовность рассмотреть любые кандидатуры, выдвинутые премьер-министром. Лишь в 1946 г. награждение орденами Подвязки и Чертополоха также стало исключительной прерогативой суверена, который награждал этими орденами без консультации с министрами.
Возможность расширить перечень наград появилась у Георга V с началом войны. До 1914 г. существовало всего несколько военных наград. Крестом Виктории награждали очень редко, причем за исключительный героизм как офицеров, так и нижних чинов; орденом «За безупречную службу» — уже более щедро — награждались офицеры среднего и высшего ранга. Теперь младшие офицеры получили