Лилия сразу меня узнала, она бросилась именно ко мне:
— Мама, что все это значит? Почему мы здесь, почему я хочу всем сказать, что они ошибаются, а говорю что-то совсем другое? Что это за место? Что за замок?
— Лиличка, я сама ничего не знаю, надеюсь, нам объяснят.
— Да, и объясню я, — сказала карлица, — мой первый муж, карлик Гейнц, оказался воплощением зла, и умирая, предупредил, что вернется. Тогда я пошла темной ночью к ведьме-ворожее, спросить ее, что же будет. Она ответила: 'Все зависит от тебя! Стань воплощением добра, и ничего не случится'. Я молилась за упокой души Гейнца весь траур, но каждую ночь он приходил ко мне во сне и смеялся. Однажды он мне сказал:
— Вы понимаете, я не могла допустить этого, умерев, я осталась среди неприкаянных душ и стала ждать, назначенного часа. Вот, он наступил.
— Так это ваше письмо?
— Нет, деточка, это его письмо.
— А как Лилия здесь оказалась?
— Это тоже он. Я только увела ее из дворца и спрятала на болоте. Я очень боялась, что вы соберетесь вместе. Когда же нам подали знак огнем свечи, мы обошли наших преследователей и пробрались в замок.
— А как нам отсюда выбраться?
— О это — очень просто! — засмеялась Анна, — одна из вас выходит на балкон, другая — в соседнюю залу, и вы — дома!
— Так мы можем уйти? — спросила я.
— Пожалуй, да, — ответила карлица — Лилиан просыпается, слышен лай собак — возвращаются Александр и Виктор. Идите.
Мы с Лилией вышли из потайной комнаты, обнялись. А потом направились каждая к своей двери. Собаки лаяли уже во дворе. Оглянувшись последний раз, я увидела, как Лилия открыла дверь, за ней — комната в общежитии. Тогда и я скорее выскочила на балкон. О счастье! Это — детская в моей родной квартире! На плечах висел тяжелый, мокрый плед. В кармане шуршала бумага. 'Сначала кофе', — подумала я. Как хорошо дома, на собственной кухне. Набрала сотовый дочери: ' Лиличка! Как там ты, родная?' 'Прекрасно мама! Спала, знаешь, такой странный сон приснился, сейчас я его набросаю на мыло и пришлю'. 'Ладно, солнышко, отдыхай!' Я достала лист бумаги из кармана своего, теперь уже халата, прочла:
Во мне вдруг возникло ощущение покоя и счастья, подойдя к зеркалу, улыбнулась собственному отражению. В ухе блеснула сережка. Одна. 'А, не беда, — подумала я, — сделаю кулон'.
