любишь рисковать.
— Я тебя купила, не так ли?
— До этого ты, наверное, наводила справки обо мне, потому что ты явно знаешь слишком много для того, кто не является поклонником музыки «кантри».
Если он заметил, что ее компакт-диски были в алфавитном порядке, тогда, вероятно, он также заметил, что ей нравятся мелодии Бродвея. Но Рекс и не догадывался о том, что она сунула компакт-диски с его песнями под сиденье, прежде чем впустить его в свою машину.
— Не могу отрицать, что на этой неделе мне нужна твоя помощь, но я приму меры, чтобы ты брала остальные уроки где-нибудь в другом месте.
— Как ты сказал, ты передо мной в долгу, и я хочу брать уроки у тебя.
Вошла младшая из девочек. Она молча подняла руки. Рекс поставил свою кружку с кофе и подхватил девчушку.
— Привет, Сладкая горошина.
Девочка сунула в рот большой палец, положила голову на плечо Рекса, а потом обмотала прядь его волос вокруг пальцев другой руки.
— Лайза, это Джулиана. Несколько дней она будет помогать мне заботиться о тебе.
Темные глазенки быстро взглянули в глаза Джулианы, а потом девочка спрятала лицо, уткнувшись в шею Рекса. Она помахала крошечными пальчиками, запутавшимися в волосах Рекса, и сердце Джулианы растаяло.
— Привет, Лайза.
Робкие глазенки снова взглянули на Джулиану. Джулиана улыбнулась, перекладывая гренки на тарелки. Келли сказала ей, что Лайзе три года, Бекки — пять и что обе девочки обожают своего дядю.
В комнату ворвалась старшая девочка и прыгнула к Рексу. Он схватил ее свободной рукой и так легко, что было ясно: такое случалось нередко.
— Это Бекки. Бекки, Джулиана — наша помощница на то время, пока мамы не будет. Вы проведете день в доме Джулианы с ее няней.
— Привет, Бекки.
Старшая девочка спросила Рекса:
— Почему мы не можем остаться здесь с тобой?
— Потому что я должен работать.
— В моем городском доме есть бассейн и площадка для игр, а Ирме, женщине, которая заботилась обо мне, когда я была в вашем возрасте, не терпится встретиться с вами, потому что вы, мисс, поможете ей печь печенье.
Глаза обеих девочек заблестели.
У Джулианы был план обольщения Рекса, и она собиралась его придерживаться, несмотря ни на что. Пусть Рекс открыто заявил, что роман его не интересует, его поцелуй говорил о другом. Вот поэтому у нее все еще был шанс.
Она повернулась к своему не проявлявшему прыти обольстителю.
— Мне нужен ключ от твоей комнаты.
И это, судя по выражению на лице Рекса, была последняя вещь, которую он отдал бы ей.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Жизнь Рекса выходила из-под его контроля — приблизительно так же, как тогда, когда он подписал свой первый контракт на звукозапись. Другие — его менеджер, его агент и сотрудники компании звукозаписи — схватили руль и начали править его жизнью. Он долго, упорно сражался, чтобы вернуть контроль над своей жизнью, и ему не нравилось, что теперь его сбивают с пути.
Прошлой ночью его заставили подчиниться Келли и Джулиана. Сегодня Ирма — такой проявляющей материнскую заботу женщины ему никогда не доводилось встречать — прогнала его, как только он привез девочек. Она увлекла Бекки и Лайзу на кухню, чтобы они помогли ей распаковать бакалейные товары. Джулиана скрылась наверху, — торопилась переодеться для работы. Рекс слонялся по ее гостиной и спрашивал себя, во что, черт возьми, он ввязался.
Какой была настоящая Джулиана? Кокетливая коварная соблазнительница, которая купила его на аукционе, невинная обольстительница, ездившая на его лошади, дерзкая и волнующая девчонка- мотоциклистка или осторожная женщина, которая планировала каждую деталь и трижды все проверяла?
Ее гостиная и столовая напоминали журнальную картинку. Ничего лишнего; подходящий декор и уют. Длинный диван и стулья были обиты мягкой тканью цвета гренка. Мужчина мог поставить ботинки на ее столы из дерева и сварочного железа, не беспокоясь о том, что поцарапает поверхность. Лучше всего было то, что, кроме нескольких ярких предметов из керамики на высоких полках, у Джулианы не было ценных украшений, которые могли бы разбить девочки.
Услышав шум, он повернулся. Поднял глаза и увидел ноги — удивительные, длинные, волнующие ноги, — которые спускались по лестнице. А потом появилась остальная Джулиана. В сером костюме, с подобранными, заколотыми волосами и в туфлях на низких каблуках она мало напоминала любой из обликов Джулианы, который уже был ему известен. Эта женщина выглядела как служащая банка. Спокойная. Сдержанная. Ответственная. Она направилась к шкафчику, и стук ее каблуков по деревянному полу снова привлек его внимание к ее потрясающим ногам.
Будь он проклят, но она волновала его больше какой-нибудь библиотекарши!
— Вот ключ от моего дома. — Достав из ящика, она протянула ему ключ.
Если не считать Келли, он никогда не давал женщине ключи от своего жилища и даже от своего грузовика.
— Послушай, Джулиана, я дал тебе мои запасные ключи сегодня утром, потому что тебе и девочкам нужен доступ в мою комнату, но…
— Да, это явно было для тебя очень мучительно, — сказала она с некоторым сарказмом.
— Мне не нужен ключ от твоего дома, — отчетливо выговорил он каждое слово.
— Но ключ тебе понадобится, если ты будешь приходить по утрам раньше Ирмы.
— Ты сможешь меня впустить.
Она покачала головой, и крошечные бриллианты в мочках ее ушей засверкали, привлекая его внимание к ее изящным ушам и стройной шее.
— Ты живешь ближе к банку, поэтому для меня разумнее отправляться на работу прямо из «Ренегата». Чем раньше я смогу добраться до работы, тем быстрее смогу уйти, чтобы быть с девочками. Ирма рада им, но ей семьдесят лет, и ее беспокоит то, что у нее может не хватить сил на целый день.
Обмениваться ключами было слишком уж интимно и напоминало обязательство. Обязательства же ведут к разочарованиям, а он пережил слишком много разочарований.
Джулиана вложила ключ на кольце ему в ладонь.
— Рекс, это кольцо для ключей, а не обручальное кольцо.
— Я буду привозить Бекки, и Лайзу около половины десятого или к десяти часам каждое утро.
— Я должна буду возвращаться не позже шести часов. Мы с девочками найдем тебя, чтобы ты мог пожелать им спокойной ночи, прежде чем я отведу их наверх. Оставайся здесь сколько хочешь. Ирма варит замечательный кофе.
Это так напоминало игру в свой дом, что он испугался. Он знал свое прошлое и свою слабость, и мысль о том, чтобы с кем-то завести семейные отношения, была роскошью, которую он не мог себе позволить.
— Хорошо. Увидимся вечером, — проговорил он. А потом бросился на кухню, как трус. Бежал от того, чего не мог себе позволить.
