«Я кое-что о нем узнал, – рассказал он Хагриду. – Он пытался пройти мимо того трехглавого пса в ночь на Хэллоуин. Тот его укусил. Мы думаем, что он пытался стащить то, что пес охраняет». Хагрид выронил блюдце.
«Так вы знаете про Пушка?» – удивился он.
«Пушка?»
«Да, это мой пес – купил его у греческого мальчугана, которого встретил в пабе в прошлом году – я одолжил его Дамблдору, чтобы охранять…»
«Что?» – настойчиво спросил Гарри.
«Больше ни о чем не спрашивай, – резко оборвал себя Хагрид. – Это величайший секрет, вот что».
«Но Снэйп пытается его украсть».
«Чепуха, – повторил Хагрид. – Снэйп – преподаватель Хогвартса, он ничего подобного не сделает».
«Так почему он едва не убил Гарри?» – воскликнула Эрмиона. События этого дня определенно изменили ее мнение о Снэйпе.
«Я могу узнать злого колдуна, когда я его вижу, Хагрид, я все о них прочла. Им надо держать визуальный контакт, а Снэйп совсем не моргал, я видела!»
«А я вам говорю, что вы ошибаетесь! – горячо ответил Хагрид. – Я не знаю, почему метла Гарри так себя вела, но Снэйп бы не стал пытаться убить ученика! А теперь, вы трое, послушайте меня – вы ввязываетесь в дела, которые вас не касаются. Это опасно. Забудьте про пса и про то, что он охраняет, это останется между профессором Дамблдором и Николя Фламелем…»
«Ага! – подхватил Гарри, – так значит, тут замешан некто по имени Николя Фламель, не так ли?» Хагрид был очень, очень недоволен собой.
Глава двенадцатая. Зеркало Джедан
Приближалось Рождество. Одним декабрьским утром, Хогвартс проснулся погребенным под несколькими футами снега. Озеро замерзло, а близнецы Висли были наказаны за то, что заколдовали парочку снежков летать вокруг Квиррелла и стукать его сзади по тюрбану. Тех немногих сов, которые смогли принести почту сквозь ненастье, Хагриду пришлось лечить и выхаживать, прежде чем они снова смогли летать. Все никак не могли дождаться начала каникул – ведь если в гостиной Гриффиндора и в Большом зале гудело пламя каминов, то продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а в окна классов стучался ветер. Хуже всего было на занятиях в подземельях у профессора Снэйпа, где изо рта валил пар, и они жались к своим котлам.
«Мне так жалко тех, кто остается в Хогвартсе на Рождество, – сказал на одном из уроков алхимии Драко Малфой, – ведь дома они никому не нужны!» При этом он поглядел на Гарри. Крабб и Гойл расхохотались, но Гарри, отмерявший истолченный хребет рыбы-льва, не обратил на них внимания. После небезызвестного матча квиддитча Малфой стал еще несносней. В раздражении от проигрыша Слитерина он попытался острить, что в следующей игре за ловца вместо Гарри может сыграть большеротая лягушка, но понял, что никто не находит это смешным. Все были под впечатлением того, как Гарри удержался на своей брыкающейся метле. Так что теперь Малфой, злясь и ревнуя, снова стал прохаживаться на счет того, что у Гарри нет нормальной семьи. Гарри и в самом деле не собирался возвращаться к Десли на Рождество. Когда профессор Мак-Гонагалл на прошлой неделе составляла список учеников, остающихся в школе на каникулы, Гарри, не задумываясь, записался. При этом он совсем не испытывал к себе жалости – это Рождество обещало стать самым лучшим за всю его жизнь. Рон с братьями тоже оставались, потому что мистер и миссис Висли собирались в Румынию, навестить Чарли. Выйдя из подземелий после алхимии, они обнаружили, что коридор перегорожен огромной елкой. Из-под нее выглядывали две здоровенные ноги, и доносилось громкое пыхтение, ясно говорившее, что за елкой находится Хагрид.
«Привет, Хагрид, тебе помочь?» – спросил Рон, просовывая голову между ветвей.
«Да нет, все в порядке, спасибо, Рон».
«Нельзя ли пройти? – донесся сзади нарочито неторопливый голос Малфоя. – Пытаешься подработать, Висли? Надеешься тоже стать лесничим, когда закончишь Хогвартс? Мне кажется, конура Хагрида тебе должна казаться дворцом по сравнению с той хибаркой, к которой привыкла твоя семейка». Рон кинулся на Малфоя, но в этот момент на лестнице появился Снэйп.
«ВИСЛИ!» Рон отпустил Малфоя.
«Он его провоцировал, профессор Снэйп, – вступился Хагрид, высовывая заросшую физиономию из-за дерева. – Малфой оскорблял его семью».
«Как бы оно там ни было, драться в Хогвартсе – против правил, Хагрид, – вкрадчиво ответил Снэйп. – Пять баллов с Гриффиндора, Висли, и будь доволен, что не больше. Давайте, идите отсюда!» Малфой, Крабб и Гойл быстро протиснулись мимо дерева, сбивая иголки и самодовольно ухмыляясь.
«Доберусь я до него, – проскрежетал зубами Рон в спину Малфою, – скоро доберусь…»
«Я их обоих ненавижу, – добавил Гарри, – и Малфоя, и Снэйпа.»
«Да что вы, право! Глядите веселей, уже почти Рождество, – ободрил их Хагрид. – И, вот что я вам скажу, пошли со мной, посмотрите на Большой зал, там просто здорово!» Вся троица проследовала за Хагридом и его елкой в Большой Зал, где профессор Мак-Гонагалл и профессор Флитвик занимались рождественскими украшениями.
«А, Хагрид, последняя елка – поставь ее в дальний угол, пожалуйста». Зал имел восхитительный вид. По стенам были развешаны гирлянды из падуба и омелы, и стояла, по меньшей мере, дюжина Рождественских елок – одни поблескивали крохотными сосульками, другие сияли сотнями свечей.
«Сколько вам осталось дней до каникул?» – поинтересовался Хагрид.
«Один единственный, – ответила Эрмиона. – И… кстати – Гарри, Рон, у нас есть еще полчаса до обеда, мы должны пойти в библиотеку».
«Да, ты права», – отозвался Рон, насилу отрывая глаза от профессора Флитвика, из палочки которого вылетали золотые шарики и развешивались на ветках новой елки.
«В библиотеку? – удивился Хагрид, выходя за ними из зала. – Перед каникулами? Это уж чересчур, вам не кажется?»
«Да нет, мы не учиться, – весело ответил Гарри, – с тех пор, как ты назвал имя Николя Фламеля, мы пытаемся узнать, кто это».
«Что-что? – Хагрид выглядел шокированным. – Послушайте – я же вам сказал оставить эту чепуху. Не ваше дело, что стережет тот пес».
«Мы просто хотим знать, кто такой Николя Фламель, и все», – ответила Эрмиона.
«Если только ты нам не скажешь и не сэкономишь время, – добавил Гарри. – Мы уже прочли, наверное, сотни книг, но нигде не можем найти. – Ну хоть намекни нам – я уверен, что где-то это имя мне попадалось».
«Ничего не скажу», – твердо ответил Хагрид.
«Ну что же, придется искать самим», – вздохнул Рон. Они оставили рассерженного Хагрида и поспешили в библиотеку.
Имя Фламеля они и в самом деле искали с того момента, как Хагрид его произнес – ведь как же им еще было выяснить, что пытался украсть Снэйп? Вся штука была в том, что непонятно откуда начать, не зная, за что мог попасть в книги Фламель. Его не было ни в Великих волшебниках двадцатого века, ни в Известных магах нашего времени, отсутствовал он и в Важных магических открытиях наших дней, и в Изучении новейших достижений колдовства. Была еще, правда, вся остальная библиотека: десятки тысяч книг, тысячи полок, сотни узких проходов. Эрмиона вытащила список книг, в которых хотела порыться, Рон зашагал по проходу, на удачу вытаскивая книги с полок, а Гарри дошел до Запретной секции. Некоторое время он раздумывал, не содержится ли имя Фламеля где-то в ней. К сожалению, чтобы посмотреть запретную книгу, требовалась записка, подписанная преподавателем, а он знал, что получить такую ему не светит. В этих книгах описывалась сильная черная магия, которой никогда не учили в Хогвартсе. Эти книги читали только старшекурсники, изучающие высшее искусство защиты от черных сил.
«Что ты ищешь, мальчик?»
«Да ничего», – ответил Гарри. Мадам Пинс – библиотекарша указала ему на дверь метелкой для пыли.
«Тогда лучше иди отсюда. Давай, давай!» Гарри вышел из библиотеки, сожалея, что он недостаточно изворотлив, чтобы выдумать на ходу какую-нибудь историю. Он, Рон и Эрмиона заранее договорились, что
