«Тебе пора на матч, – сказал Рон. – Уже почти одиннадцать». Гарри стрелой помчался в гриффиндорскую башню, схватил свой «Нимбус-2000» и присоединился к толпе, текущей к стадиону, но мысли его всё ещё витали в замке вместе с бестелесным голосом, и единственной радостной мыслью, когда он натягивал алую форму, было то, что сейчас все собрались на матч и в замке никого не осталось. Команды вышли на поле под шумные аплодисменты. Оливер Вуд сделал для разогрева круг над шестами, мадам Хуч приготовила мячи. Хаффлпаффцы, игравшие в канареечно-жёлтой форме, стояли кружком, в последний раз обсуждая тактику игры. Гарри уже взобрался на метлу, когда на поле почти выбежала профессор Мак- Гонагалл с большим сиреневым мегафоном. Сердце Гарри упало.
«Матч отменяется, – объявила профессор Мак-Гонагалл в мегафон на весь забитый учениками стадион. Послышались громкие неодобрительные крики. Оливер Вуд, похожий на человека, только что обнаружившего, что его надули на крупную сумму, приземлился и, не успев слезть с метлы, кинулся к профессору Мак-Гонагалл.
«Но профессор! – кричал он. – Мы должны играть… Кубок… Гриффиндор…» Профессор Мак-Гонагалл не обратила на него внимания и прокричала в мегафон:
«Все студенты должны вернуться в свои гостиные, где главы колледжей предоставят им дальнейшую информацию. И побыстрее, пожалуйста!» Она опустила мегафон и подозвала Гарри.
«Поттер, тебе лучше пойти со мной…» Теряясь в догадках, в чём она может подозревать его на этот раз, Гарри заметил отделившегося от толпы Рона; тот подбежал к ним, когда они двинулись к замку. К удивлению Гарри, профессор Мак-Гонагалл не возражала.
«Да, наверное, тебе тоже лучше пойти, Висли». Некоторые ученики, обгонявшие их, громко жаловались на отмену матча, остальные выглядели обеспокоенными. Гарри и Рон последовали за профессором Мак- Гонагалл обратно в школу и вверх по мраморной лестнице. Но в этот раз они направились не в учительский кабинет.
«Это будет шоком для вас, – удивительно мягким голосом сказала профессор Мак-Гонагалл, когда они шли к больничному крылу. – Произошло ещё одно нападение… опять двойное». Гарри почувствовал, что внутри у него всё перевернулось. Профессор Мак-Гонагалл толкнула больничную дверь, и они вошли.
Мадам Помфрей склонилась к пятикурснице с длинными волнистыми волосами. Гарри вспомнил, что это та самая девочка из Рэйвенкло, у которой они однажды спросили дорогу в гостиную Слитерина. А на соседней кровати лежала…
«Эрмиона!» – простонал Рон. Она лежала очень спокойно, широко открыв остекленевшие глаза.
«Их нашли возле библиотеки, – сказала профессор Мак-Гонагалл. – Я не думаю, что кто-то из вас сможет объяснить, в чём дело. Рядом с ними обнаружили вот это…» Она показала маленькое круглое зеркальце. Гарри и Рон дружно покачали головами, всё ещё глядя на Эрмиону.
«Я отведу вас в гриффиндорскую башню, – со вздохом сказала профессор Мак-Гонагалл. – Мне в любом случае нужно рассказать остальным».
«Всем ученикам надлежит вернуться в гостиные своих колледжей к шести часам вечера. Никто из учеников не имеет права покидать их после этого времени. На каждый урок вас будут сопровождать учителя. Ни один студент не должен идти в уборную без сопровождения. Все ближайшие тренировки и матчи по квиддитчу будут отложены. Все вечерние занятия будут отменены». Гриффиндорцы, набившиеся в гостиную, молча слушали профессора Мак-Гонагалл. Она скатала пергамент, который читала и сказала слегка хриплым голосом:
«Могу лишь добавить, что все эти нападения меня сильно беспокоят. Похоже, что школу закроют, если только виновник этих событий не будет пойман. Я бы попросила откликнуться того, кто хоть что-нибудь об этом знает». Она немного неловко удалилась через портретный ход, и гриффиндорцы разом заговорили.
«Нападения были совершены на двух гриффиндорцев, не считая гриффиндорского привидения, на девочку из Рэйвенкло и на парня из Хаффлпаффа, – произнес друг близнецов Висли Ли Джордан, загибая пальцы. – Разве никто из учителей не заметил, что ни один слитеринец не пострадал? Разве не очевидно, что всё идет от Слитерина? Наследник Слитерина, чудовище Слитерина – почему они просто не выгонят всех слитеринцев?» – крикнул он, и все закивали, послышались аплодисменты. Перси Висли сидел на стуле позади Ли, но на этот раз он не стремился высказать своё мнение. Он был бледен и потрясён.
«Перси в шоке, – тихо объяснил Джордж. – Та девочка из Рэйвенкло – Пенелопа Клируотер – она префект. Я думаю, он не предполагал, что монстр посмеет атаковать префекта». Но Гарри почти не слушал. Он не мог отделаться от воспоминания об Эрмионе, застывшей на больничной койке, похожей на высеченную из камня статую. Если виновника не поймают, ему придётся всю оставшуюся жизнь провести с Десли. Том Ребус подставил Хагрида, потому что иначе его ждал детский приют. Теперь Гарри точно знал, что он тогда чувствовал.
«Что будем делать? – тихонько спросил Рон, наклонившись к Гарри. – Думаешь, они подозревают Хагрида?»
«Нам нужно пойти и поговорить с ним, – решительно сказал Гарри. – Я не верю, что это он, но если это он освободил монстра в прошлый раз, то он знает, как попасть в Потайную Комнату, а это уже кое- что».
«Но профессор Мак-Гонагалл сказала, чтобы мы оставались в башнях, если у нас нет занятий».
«Я думаю, – ещё тише сказал Гарри, – сейчас самое время воспользоваться плащом моего отца».
От отца Гарри унаследовал только одну вещь: длинный серебристый плащ-невидимку. Это была их единственная возможность незаметно выскользнуть из школы и навестить Хагрида. Они легли спать как обычно, подождали, пока Невилл, Дин и Шэймус наконец перестанут обсуждать Потайную Комнату и заснут, поднялись, оделись и забрались под плащ. Прогулка по тёмным и пустынным коридорам оказалось невесёлой. Гарри, который до этого иногда бродил ночью по замку, никогда не видел столько народу после заката. Преподаватели, префекты и привидения парами патрулировали коридоры в поисках чего-нибудь необычного. Плащ-невидимка не обладал шумоскрывающим свойством, поэтому один раз их чуть было не обнаружил Снэйп, когда Рон споткнулся всего в нескольких футах от него. К счастью, Снэйп чихнул в тот самый момент, когда Рон выругался. Они добрались до входной двери и с облегчением открыли её. Снаружи стояла ясная звёздная ночь. Они торопливо направились к освещённым окнам хижины Хагрида и сняли плащ только на пороге. Они постучали, и через несколько секунд дверь распахнулась. Они оказались лицом к лицу с Хагридом, вооружённым арбалетом, а волкодав Клык громко лаял у него за спиной.
«Ох, – сказал Хагрид, опуская арбалет. – Хотел бы я знать, с чего это вы тут нарисовались?»
«Зачем это?» – спросил Гарри, показывая на арбалет, когда они вошли.
«Да незачем… так… – пробормотал Хагрид. – Я тут жду кое-кого… неважно… садитесь… сейчас соображу чайку…» Он едва понимал, что делает. Он чуть не затушил камин, разлив воду, а потом едва не смахнул на пол заварочный чайник.
«Хагрид, ты в порядке? – спросил Гарри. – Слышал об Эрмионе?»
«Ох, да, ещё бы», – сказал Хагрид дрогнувшим голосом. Он продолжал бросать встревоженные взгляды на окна. Он налил им две большие кружки кипятка (забыв добавить чайные пакетики) и как раз выкладывал на тарелку кусок пирога, когда раздался громкий стук.
Хагрид уронил пирог. Гарри и Рон обменялись встревоженными взглядами, юркнули под плащ и забились в угол. Хагрид проверил, хорошо ли они спрятаны, схватил арбалет и снова распахнул дверь.
«Добрый вечер, Хагрид». Это был Дамблдор. Очень серьёзный, он вошёл в комнату, и в дверном проёме показался ещё один немного странноватый волшебник. Незнакомец был невысок и тучен, с взъерошенными седыми волосами и нетерпеливым выражением лица. Его одежда представляла собой жуткое смешение стилей: полосатый костюм, алый галстук, чёрный плащ до пят и лилового цвета туфли с заострёнными носами. Подмышкой он держал ярко-зелёный котелок.
«Это папин босс! – выдохнул Рон. – Корнелий Фадж, министр магии!» Гарри ткнул Рона локтем, чтобы тот замолчал.
Хагрид побледнел и вспотел. Он рухнул на стул, переводя взгляд с Дамблдора на Корнелия Фаджа.
«Плохи дела, Хагрид, – сказал Фадж, глотая слова. – Очень плохи. Пришлось приехать. Четыре атаки на магглорождённых. Слишком всё завертелось. Министерству необходимо действовать».
«Я никогда, – сказал Хагрид, ища поддержи у Дамблдора, – вы же знаете, я никогда, профессор Дамблдор, сэр…»
