– Если человек неподкупен, значит, вы чего-то не учли. Например, его глубоких душевных пристрастий. Военный, который не соблазняется на деньги, ни за что не устоит против соблазна оружием. И то и другое – это власть, а что еще нужно человеку?..
Глава 19
То ли генерал Чан что-то напутал, то ли просто схитрил, то ли таймер при отстреле аварийного блока повредился – одним словом, у Бугаева оказались в запасе лишние две секунды, которые его и спасли. Когда время истекло, он еще находился на одной линии с блоком, поэтому единственное, что ему оставалось, – это оттолкнуться и прыгнуть повыше и подальше. Приземлился полковник на совершенно ровном участке, в каком-то метре от спасительной воронки, и в этот момент самоликвидатор уже должен был сработать.
Нет, Бугаев не вспомнил ни детство, ни отрочество, ни юность. Не потому, что у него их не было, были, конечно, просто эти предсмертные воспоминания уже порядком ему надоели. Полковник столько раз прокручивал в памяти самые дорогие моменты жизни, что они давно перестали быть дорогими и превратились в некое подобие клипа, чужого и не вполне правдоподобного. Ну о чем он мог подумать, касаясь левым носком земли и перенося центр тяжести вперед и чуть вправо? Например, о том, как поступал в училище… Неинтересно. Тогда, еще на вступительных тестах по физподготовке, один из абитуриентов как-то пошутил насчет его трусов… Самой шутки Бугаев уже не помнил, по прошествии стольких лет с ним осталось лишь несколько сцен: как он прямым правым выломал обидчику верхнюю челюсть, как подскочили его товарищи – не Бугаева, разумеется, а поверженного противника, – как все трое разлетелись по свободным углам: ребра, ключица, плечевой сустав… И как потом появился старший группы, мичман с рыбацкой фамилией Мотылев, судя по нашивкам – большой специалист по каким-то там единоборствам… Как он подпрыгнул – не Бугаев, а опять же Мотылев, – подпрыгнул от незатейливого удара в живот, врезался макушкой в низкий потолок, наткнулся почками на перевернутую табуретку и в довершение принял на лоб падающий металлический шкафчик. На грохот прибежал будущий взводный лейтенант Тузов, и в итоге из всей группы в училище был принят один только Бугаев. Зачет по физкультуре он получил автоматом, а мичман Мотылев, разжалованный в младшие мичманы, закончил службу в прачечной…
Или, например, первое ранение… Еще в училище, будучи сержантом, Бугаев как отличник боевой и психологической подготовки в числе лучших курсантов участвовал в подавлении мятежа на урановых рудниках Урана. В одном из столкновений ему угодили лазерной киркой в пах, и он был срочно госпитализирован на соседний Нептун. Возможно, имплантированный гормональный генератор был бракованным, возможно, операционная сестра Жанна Венерич решила над курсантом подшутить… Когда спустя полтора года Бугаева прооперировали вновь, чтобы удалить отслуживший лечебный приборчик, рычажок мощности был, оказалось, сдвинут далеко за максимальную отметку. Остается лишь добавить, что за это время молодой Бугаев имел около тысячи контактов известного рода, и более половины из них были результативны, впрочем, согласно Этическому уставу ОВКС, никакой ответственности за отцовство курсант не понес…
Вспоминать обо всем было скучно и муторно, поэтому Бугаев ничего подобного и не вспомнил. Он лишь подумал – пружинно подгибая правую ногу и снова толкая себя вперед, к воронке, – подумал, что самоликвидатору пора бы уже и сработать.
Замешкавшийся взрыватель дал ему фору в две секунды, и полковник успел-таки долететь до ямы, кувырком перекатиться через сырой земляной бортик, нырнуть на самое дно, сжаться в комок, заткнуть уши и открыть рот.
Вот тут и рвануло.
Сверху посыпались комья богатой алюминием глины, брызги превосходной легкой нефти, гравий с вкраплениями платины и алмазов, маленькие золотые самородки, похожие на чипсы из серии «Веселый Зоопарк», а также несколько горелых обломков от разрушенного аварийного блока. Сияющий диск винчестера принесся маленькой летающей тарелкой и, врезавшись в твердый кусок молибденовой руды, распался на сотню осколков. Запись переговоров с генералом Чаном была уничтожена.
Бугаев вытряс из волос горелые проводки, выковырял из уха разлапистую, как тараканчик, микросхемку и, проверив личное оружие, приподнялся из воронки.
Бой продолжался. Десантники подтянулись к сожженному поселку полным составом и, грамотно заняв позиции, сжигали пришельцев целыми шеренгами. Те наползали с двух сторон черными тучами и, невзирая на огромные потери, прерывать атаку не собирались. Действуя «не умением, а числом», они все же кое-чего добились: два МАСЛа из пяти замолчали навсегда, еще один по-прежнему стрелял, но значительно реже и лишь на самой малой мощности.
«Батареи пробиты, – горестно подумал полковник. – А запасные были в посадочных модулях… Да и СТУРНы – это не перепет-мобили какие-нибудь. Скоро и в них заряды закончатся. Тогда точно хана…»
Чан обещал подкрепление из «дебоширов» – нижайшая ему благодарность, да только одним десантникам здесь было не справиться. Без настоящей тяжелой техники с этими тварями было не совладать…
Об этом Бугаев тоже подумал, но уже без надрыва, со смирением. Он подполз к инопланетному телевизору и, встряхнув его за ножку, проорал:
– «Леннон»!.. Тысяча девятьсот семнадцатый! «Леннон»! Слышите меня?!
На экране внезапно появилась какая-то девица с копной соломы на голове.
– Что с моими волосами? – спросила она брезгливо. – Мне нужен шампунь с протеинами от фирмы…
– Чертова кукла! – проскрежетал Бугаев. – Протеины ей понадобились… Нашла время… – Он снова дернул треногу. – «Леннон»!.. Капитан!.. Капитан, геном твой драть!
– На связи, – откликнулся офицер сквозь помехи.
– На связи… – буркнул Бугаев. – Связь с тобой мне даром не нужна… Почему молчал?! Саботировать вздумал?! Дезертировать?!
– Замыкание в скан-рубке… – мучительно краснея, соврал капитан. – Связисты пока справились…
– Вот довоюем, я тебе самому замыкание устрою! В глотке! Голыми руками! И всем твоим связистам! Трусы!
– Так ведь… связисты…
– Молчать! Некогда сейчас. Докладывай! Что наблюдаешь, капитан?
– Прорыв третьего отряда, – сочувственно сказал тот.
– Какого еще отряда?
– Ну не вашего же… Вражеского, какого еще! Время прибытия – четыре минуты.
– Как это ты здорово за них рассчитал, – еще больше обозлился Бугаев. – Может, хотя бы пять? Может, у тебя там от замыканий всяких извилины попутались или оптика запотела?
– Мне сверху видно все, вы так и… Не извольте сомневаться, господин полковник!
– Я и не изволю… Свяжи меня с Чаном.
– С кем?..
– С генералом Чаном! – рявкнул Бугаев. – Ты что, другого Чана знаешь?!
– Я и этого не знаю. В смысле не имею доступа… не имею права доступа…
– Так «права» или «доступа»?
– Права, – понуро ответил капитан.
– Давай связь! Нет, стой. Чан не нужен. Связь с маршалом Страшным. Быстрраа!!
– Мне за это попадет, – плаксиво произнес капитан.
– Я сейчас сам в тебя попаду, сволочь дрейфующая! – Полковник выбрал из останков аварийного блока железку пострашней и направил ее в небо.
Капитан смотрел на Бугаева через приборы прямого слежения, поэтому в «ложке» тут же раздался его приглушенный голос:
– Веревкин! Там у нас в сейфе конвертик лежит. Принеси сюда.
– Какой, господин капитан? Это который «счастливому бойцу»? Там еще марка с ежиком наклеена? У меня племянник филателист, так что эту марку…
– Нет же, дубина! Конверт с красной полосой: «Вскрыть во время гибели».
– А-а!.. Вот он, пожалуйста…
