— Пригород Бирмингема, — сказал Стэн довольно, отвечая на незаданный Гарри вопрос, в то время как Рон поднимался с пола. — Ты неплохо с'хранился, да, 'Арри? Я видел твое имя в газетах в течение всего лета, но там никогда не было ничо сильно хорошего. Я сказал Эрну, сказал, что он не был похож на психованного, когда мы встретились, только делал вид, правильно?
Он передал им их билеты и продолжил восторженно созерцать Гарри. Определенно, Стэну было безразлично, насколько кто-либо был безумен, если ему хватало известности для упоминания о нем в газете. Рыцарский Автобус тревожно покачивался, обгоняя изнутри череду машин. Посмотрев в переднюю часть салона, Гарри увидел Гермиону, закрывшую глаза руками, Пигвидгеон счастливо раскачивался на её плече.
БА-БАХ.
Стулья вновь съехали назад, поскольку Автобус переместился с Бирмингемской автострады на тихую сельскую дорогу, которая, казалось, состояла из одних поворотов. Живые изгороди по обеим сторонам дороги отпрыгивали с их пути, когда они срезали углы. Отсюда они переместились на главную улицу в середине оживленного города, затем на путепровод(виадук), окруженный высокими холмами, затем на продуваемую всеми ветрами дорогу между многоэтажками, каждое перемещение сопровождалось оглушительным БА-БАХ'ом.
— Я передумал, — пробормотал Рон, в шестой раз поднимаясь с пола, — я никогда больше не захочу путешествовать на этой штуке.
— Слыште, остановка 'Огварц будет сразу после этой, — сказал сияющий Стэн, пошатываясь. Та властная женщина, там впереди, севшая вместе с вами, заплатила нам небольшие чаевые, чтобы мы переместили вас в начало очереди. Но сначала мы дадим сойти мадам Марш, впрочем — тут с нижнего этажа донесся звук, обычно сопровождающий рвоту, а вместе с ним и отвратительные звуки расплескивания жидкости — она себя, э-э, не неважно чувствует.
Спустя несколько минут, автобус с визгом остановился около небольшого паба, которому пришлось убраться с дороги, чтобы избежать столкновения. Им было слышно, как Стэн выпроваживает несчастную мадам Марш из автобуса, и облегченное бормотание её собратьев пассажиров, доносившееся со второго этажа. Автобус снова пустился в путь, набирая скорость, пока — БА-БАХ.
Они катили по заснеженному Хогсмиту. Гарри мельком увидел 'Кабанью Голову', вывеска, на которой была изображена отрубленная кабанья голова, мерно поскрипывала на зимнем ветру. Хлопья снега залепили большое переднее окно автобуса. Наконец, они остановились перед воротами Хогвартса.
Люпин и Тонкс помогли им выйти из автобуса вместе с багажом, затем подошли, чтобы попрощаться. Гарри окинул взглядом все три этажа Рыцарского Автобуса — оставшиеся пассажиры глазели на них, прижавшись носами к стеклам.
— Вы будете в безопасности, раз уж оказались здесь, — сказала Тонкс, внимательно оглядывая пустынную дорогу. — Учись хорошо, Ладно?
— Будьте осторожнее, — сказал Люпин, пожимая всем руки, а затем обратился к Гарри. — Послушай… — он понизил голос, пока все остальные прощались с Тонкс, — Гарри, я знаю, ты недолюбливаешь Снэйпа, но он превосходно владеет окклюменцией, и все мы, включая Сириуса, хотим, чтобы ты научился защищаться, так что усердно занимайся, хорошо?
— Да, постараюсь, — сказал Гарри тяжело, глядя в не по годам морщинистое лицо Люпина. — Тогда, до встречи.
Шестеро из них, прилагая существенные усилия, зашагали по обледенелой дорожке к замку, волоча свои сундуки. Гермиона уже распространялась на тему вязания нескольких шляп для эльфов перед сном. Когда они достигли дубовых входных дверей. Гарри обернулся; Рыцарский Автобус уже исчез, и он почти жалел, что не остался в нем, при мысли о том, что ждало его на следующий вечер.
Весь следующий день он провел в страхе перед грядущим. И сдвоенное Зельеделие с утра ничуть не уменьшило этот страх, поскольку Снейп был столь же неприятен, как и всегда. Его настроение упало еще больше из-за членов Общества Защиты, которые постоянно подходили к нему в коридорах между занятиями и с надеждой спрашивали, будет ли этим вечером собрание.
— Я сообщу вам обычным способом, когда будет следующее собрание, — повторял Гарри снова и снова, — но сегодня это невозможно, мне нужно будет — э-э — идти на исправительное Зельеделие.
— Ты посещаешь исправительное Зельеделие!? — спросил Захария Смит надменно у поставленного в тупик Гарри в Большом Зале после обеда. — Господи, да твои дела действительно плохи. Ведь Снейп, если не ошибаюсь, обычно не дает дополнительных уроков.
Когда Смит удалился ужасно манерной походкой, Рон посмотрел ему вслед.
— Может мне его проклясть? Отсюда, пожалуй, еще можно дотянуться, — сказал он, доставая свою палочку и нацеливая Смиту между лопаток.
— Да забудь об этом, — сказал Гарри мрачно. — Так ведь все начинают думать, разве нет? То, что я — полный тупи…
— Привет, Гари, — послышалось позади них. Он обернулся и увидел Чу.
— О, — сказал Гарри, и у него в животе что-то екнуло. — Привет
— Мы будем в библиотеке, Гарри, — сказала Гермиона утверждающе, схватив Рона за локоть и утаскивая по направлению к мраморной лестнице.
— Хорошо провел Рождество? — спросила Чу.
— Да, не плохо, сказал Гарри.
— Мое было довольно тихим, — сказала Чу. По каким-то причинам она выглядела немного взволнованной. — Хм… в следующем месяце будет очередной поход в Хогсмит, ты видел объявление?
— Что? А — нет, еще не проверял доску объявлений поле приезда.
— Да, это будет в День Святого Валентина…
— Ага, — сказал Гарри, удивляясь тому, что она об этом заговорила. — Ну, ты, вероятно, хотела бы…
— Только если этого хотел ты, — сказала она горячо.
Гарри опешил. Он всего лишь хотел сказать: 'Ты, вероятно, хотела бы узнать, когда будет следующее собрание Общества Защиты?', но её ответ этому явно не соответствовал.
— Я — э-э… — пробормотал он.
— О, все в порядке, если ты не хочешь, — сказала она подавленно. — Не беспокойся. Я — увидимся.
Она ушла. Гарри стоял и смотрел ей вслед, его мозг отчаянно пытался найти всему этому объяснение. Потом что-то щелкнуло у него в голове.
— Чу! Эй — Чу!
Он догнал её посредине мраморной лестницы.
— Э-э… не хотела бы ты пойти со мной в Хогсмит в День Святого Валентина?
— О-о, да! — сказала она, наливаясь краской и сияя.
— Замечательно… ну… значит — договорились, — сказал Гарри, почувствовав, что день не был полностью потерян. Он, фактически, взлетел до библиотеки, чтобы вместе с Роном и Гермионой отправиться на послеобеденные уроки.
В шесть часов вечера, однако, даже эйфория из-за успешного приглашения Чу Ченг не могла заглушить зловещие предчувствия, которые все усиливались с каждым шагом его приближения к кабинету Снейпа.
Он немного постоял перед дверью, желая оказаться почти где угодно, лишь бы не здесь, а потом, набрав в грудь воздуха, постучал и вошел.
Темная комната была увешана всевозможными полками, сплошь уставленными сотнями склянок, в которых находились разноцветные зелья с плавающими в них скользкими частями животных и растений. В одном углу стоял шкаф с различными ингредиентами, в краже которых однажды Снейп обвинял Гарри и, надо сказать — не без основания обвинял. Внимание Гарри привлек к себе стол, на котором располагалась неглубокая каменная чаша, гравированная какими-то рунами и символами, из неё лилось неестественное свечение. Гарри сразу же узнал её — это был Дубльдум Дамблдора. Гадая, по каким таким причинам Дубльдум находится здесь, он подскочил от неожиданности, когда из тени донесся холодный голос Снейпа.
