Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

того шансов может поболе будет, если он своего посыльного к ним уже отправил. Велел нам, как мы поближе подойдем, очень осторожничать, не ровен час и Искушённые Смертью рядышком.

Хагрид замолчал и припал к чашке с чаем.

— Продолжай! — нетерпеливо попросил Гарри.

— Нашли мы их, — сухо продолжил Хагрид. — Вот одной ночью прошли перевал, глядь, а они внизу, в долине. Костерки у них там, и тени двигаются… будто какие валуны ходят.

— А какого они роста-то? — обмер Рон.

— Футов каких двадцать, — обронил Хагрид, — те, что побольше, может и все двадцать пять будут.

— А много их там? — осведомился Гарри.

— Я насчитал семь или восемь десятков.

— И все? — удивилась Гермиона.

— Эге, — печально подтвердил Хагрид, — восемь десятков их и осталось, а раньше-то по всему миру, почитай, сотня разных кланов… Но повымерли все со временем. Некоторых, знамо дело, маги поубивали, но в основном сами друг дружку порешили, а сейчас вот еще быстрее мрут. Не могут они всей кучей-то жить. Дамблдор говорил, мол, мы во всем виноваты, маги, значит, заставили их так далеко уйти от нас, и выбора никакого у них не было, пришлось кучковаться вместе, чтобы защищаться, значит.

— Ну, — заерзал Гарри, — ну, увидел ты их, и что потом?

— Дык до утра мы и ждали, не стали по темноте к ним ходить, чтоб, значит, лиха не будить, — объяснил Хагрид. — Они часика в три спать улеглись, прямо там, где и сидели. А мы спать не решились. Потому как боялись, вдруг какой проснется и в нашу сторону двинет, а еще храпели они невозможно. От этого храпа даже обвал поутру случился. Ну а как рассвело, тут мы и спустились — на встречу.

— Просто так, что ли? — с благоговейным ужасом спросил Рон. — Вы просто пошли прямо в лагерь гигантов?

— Ну дык Дамблдор нам объяснил, что делать надо, — ответил Хагрид. — Принести, значит, дары Гаргу, уважение ему выказать, и всякое такое.

— Принести дары кому? — переспросил Рон.

— Ох, Гарг это вождь по-ихнему.[176]

— А откуда вы узнали, кто из них Гарг? — удивился Рон.

Хагрид довольно хмыкнул.

— Невелика задача, — пояснил он. — Он там самый большой, самый страшный и самый ленивый. Сидит, значит, и ждет, пока прочие ему покушать принесут. Коз дохлых или еще чего. Звали его — Каркус.[177] Я прикинул, росту в нем двадцать два или двадцать три фута, а весу как у двух здоровенных слонов. И кожа, как у носорога.

— И вы прямо к нему и пошли? — затаив дыхание, спросила Гермиона.

— Ну… слезли к нему, в долину, где он лежал. Там ложбинка такая, вокруг четыре здоровенные скалы, а посередине горное озеро, вот Каркус там и лежал и ревел на других, чтобы, значит, его и его жену кормили. Мы с Олимпией с горочки-то спустились…

— Но как же они вас не схватили и не убили сразу, как увидели? — недоверчиво перебил его Рон.

— Дык кому-то из них такое, небось, в голову приходило, — пожал плечами Хагрид. — Но мы все делали так, как Дамблдор велел, мол, держать дары повыше над головой, только на Гарга и смотреть, а на других нет. Вот так, значит, мы и сделали. Остальные спокойненько смотрели, как мы двигаем прямо к ногам Каркуса, кланяемся и перед ним подарок укладываем.

— А что ты ему принес? — нетерпеливо спросил Рон. — Еду?

— Не-ет, еду он, голубчик, себе сам заполучит, сколько влезет, — покачал головой Хагрид. — Мы ему магию принесли. Гигантам магия нравится, только если мы ее супротив них не используем. В общем, в первый день подарили мы ему ветвь Губрейтианова огня.[178]

— Ого! — негромко восхитилась Гермиона.

Но Гарри и Рон озадаченно нахмурились.

— Ветвь чего?..

— Вечного огня, — раздраженно пояснила Гермиона. — Сами должны знать. Профессор Флитвик уже, по крайней мере дважды, рассказывал о нем на занятиях.

— Ладно, ладно, — быстро вмешался Хагрид, не давая Рону огрызнуться, — Дамблдор заколдовал эту ветвь так, чтобы горела она вечно, а такое не всякий волшебник сделать может… и вот лежу я в снегу у ног энтого Каркуса и говорю ему: «Альбус Дамблдор шлет Гаргу гигантов низкий поклон и подарок».

— И что тебе отвечает Каркус? — раскрыл рот Гарри.

— А ничего. Он английского-то не знает.

— Шутишь!

— Серьезно, — невозмутимо ответил Хагрид. — Дамблдор нам наперед сказал, что так может быть. Каркус кой-чего понял и парочку гигантов, которые наш язык-то знают, кликнул, они и перевели.

— А ему подарок понравился? — заинтересовался Рон.

— Ну дык, прямо буря началась, когда они поняли, что к чему, — кивнул Хагрид и перевернул ломоть драконьего мяса, чтобы прижать к заплывшему глазу более холодной стороной. — Шибко понравился. Тогда я и говорю: «Альбус Дамблдор просит, чтобы Гарг с его посланником завтра потолковал, когда посланник с другим подарком вернется».

— А почему вы не могли поговорить с ним в тот же день? — удивилась Гермиона.

— Дамблдор настаивал, что торопиться не надо, — пояснил Хагрид. — Пусть, значит, они посмотрят, что мы свое слово держим. Мол, «вернемся назавтра с другим подарком», а когда мы и вправду с другим подарком вернемся, тут они и впечатлятся, ясно? Надо им время дать, пусть подарок-то проверят, налюбуются, еще захотят. Да по любому, таким гигантам, как этот Каркус, чересчур много говорить не надо, они, чтоб не напрягаться, убьют, и все дела. Так что мы поклонились и утопали, подыскали славную пещерку, ночку пересидели, а наутро вернулись. И тут уж Каркус сидел, как на иголках, и ждал нас.

— И вы с ним поговорили?

— Ну знамо дело. Перво-наперво подарили ему славный боевой шлем, гоблинской работы, несокрушимый вроде как… а потом сели и поболтали.

— А что он сказал?

— Не больно много, — ответил Хагрид. — Слушал больше. Но это хорошо. Про Дамблдора послушал, про то, как тот выступает супротив убийства последних гигантов в Британии. Вроде даже Каркусу шибко интересно было, о чем Дамблдор говорит. Другие, в особенности те, кто хоть немного по-английски понимает, тоже собрались послушать. Мы, когда уходили-то, чаяли, все сладится. Пообещали наутро вернуться с новым подарком… А ночью все пошло наперекосяк.

— В каком смысле? — поразился Рон.

— Дык говорю же, не могут гиганты вместе жить, — покачал головой Хагрид. — Такими кучами-то не могут. С собой совладать не могут, вот и убивают друг дружку то и дело. Мужчины меж собой бьются, женщины меж собой; те, которые прежде из разных кланов были, друг на друга идут, а еще и по мелочи — за еду, да за теплое местечко у огня. Нет, чтоб подумать, что скоро всей их расе конец придет, да бросить это грязное дело… — Хагрид тяжко вздохнул. — Вот этой ночью каша и заварилась, видели мы из своей пещерки, смотрели вниз, в долину. До утра бились, шум стоял — не приведи Мерлин. А как солнце встало, снег уже весь в кровищи, а голова евойная на дне озера.

— Чья голова? — поперхнулась Гермиона.

— Каркуса, — печально пояснил Хагрид. — Тут же новый Гарг объявился, Голгомаф.[179] — Хагрид опять глубоко вздохнул. — Мы, знамо дело, не шибко верили, что после двух дней дружбы с одним Гаргом, доведется подружиться с новым, и сдавалось нам, что Голгомаф нас и слушать не станет, но порешили рискнуть.

— Вы пошли с ним на переговоры? — скептически спросил Рон. — После того, как увидели, что он оторвал голову другому гиганту?

— Знамо дело, пошли, — пожал плечами Хагрид. — Не для того мы столько топали туда, чтоб через два дня все бросить! Вот и пошли к нему с тем подарком, который для Каркуса был. По правде сказать, я и