— Естественно, — угрюмо буркнул Гарри, — с этой ведьмой по Защите и захочешь, не забудешь…
— Нет, я про ту идею, которая была у нас с Роном…
Рон вскинулся и угрожающе взглянул на Гермиону. Гермиона скорчила ему недовольную мину:
— Ладно-ладно, это была моя идея… Гарри, ты думал о том, чтобы нас учить?
Гарри не стал отвечать сразу. Он сделал вид, что зачитался «Персидскими противоядиями», потому что рассказывать все, что пришло в голову, ему не хотелось.
А за эти две недели в голову приходило многое. Иногда предложение Гермионы представлялось, как он ей и сказал тогда — безумной идеей, но иногда Гарри ловил себя на том, что вспоминает заклинания, которые больше всего помогли ему в разных стычках с Темными существами и Искушёнными Смертью… по сути, ловил себя на том, что подсознательно планирует занятия…
— Ну хорошо, — неторопливо отозвался он, когда изображать увлеченность «Персидскими Противоядиями» стало уже невозможно, — да, я… кое о чем я подумал.
— Ну и? — нетерпеливо спросила Гермиона.
— Я не знаю, — Гарри решил потянуть время и взглянул на Рона.
— Мне с самого начала показалось, что это стоящая затея, — по всей видимости, поняв, что пока Гарри кричать не собирается, Рон решил принять более активное участие в разговоре.
Гарри неловко поерзал на стуле.
— Вы вообщето слышали, как я говорил, что считаю многое делом случая?
— Да, Гарри, слышали, — мягко подтвердила Гермиона. — Но всетаки какой смысл притворяться, что в Защите от темных искусств ты ничего не смыслишь, это ведь — не так. В прошлом году только ты смог сбросить с себя проклятие «Империус», ты умеешь вызывать Патронуса, ты столько всего умеешь делать, чего и совершеннолетние маги не могут, Виктор всегда говорил…
Рон так резко обернулся к ней, что чуть не свернул себе голову. Потирая шею, он буркнул:
— Ну? И что сказал Викки?
— Ноно, — процедила Гермиона. — Он говорил, что Гарри знает такие вещи, которые даже ему неизвестны, а ведь он тогда Дурмштранг заканчивал.
Рон с подозрением посмотрел на Гермиону:
— Ты что, все еще с ним общаешься?
— А что если и так? — не моргнув глазом, ответила Гермиона, хотя при этом слегка покраснела. — Могу же я иметь друга по переписке, если я и…
— Ему не только переписка нужна, — Рон заговорил уже в обвинительном тоне.
Гермиона поджала губы, покачала головой и, отвернувшись от Рона, который продолжал испепелять ее взглядом, обратилась к Гарри:
— Ну ладно, так что ты решил? Будешь нас учить?
— Только тебя и Рона, да?
— Вот, — Гермиона опять вошла в раж. — Вот… сейчас, только не заводись опять, Гарри, пожалуйста… но, по-моему, ты должен учить каждого, кто захочет учиться. Суть ведь в том, что мы обсуждали нашу защиту против Вволдеморта… О, Рон, не нужно таких душераздирающих взглядов… Мне кажется, будет несправедливо, если мы не дадим другим шанса.
Гарри задумался на мгновение, потом пожал плечами:
— Ну да, только я сомневаюсь, что ктонибудь еще кроме вас двоих захочет у меня учиться. Я ведь псих, помнишь?
— Ты, наверное, удивишься, сколько народу готовы послушать, что ты им расскажешь, — серьезно ответила Гермиона. — Знаешь что… — она наклонилась поближе к Гарри. Рон, который все еще глядел на нее исподлобья, тоже подался вперед. — Первые выходные дни в октябре у нас — в Хогсмеде, да? Как смотришь на то, если мы предложим всем, кому интересно, встретиться с нами в деревне и там все обсудить?
— А почему это нельзя сделать в школе? — поинтересовался Рон.
— Потому что, — Гермиона вернулась к схеме Китайской кусачей капусты,[149] которую до этого начала перерисовывать, — не думаю, что Амбридж обрадуется, если узнает, что мы затеяли.
Гарри ждал выходных в Хогсмеде с нетерпением, но его беспокоило одно обстоятельство. С тех пор, как Сириус в начале сентября появился в камине, он больше не давал о себе знать. Гарри понимал, что Сириус на них разозлился, когда услышал, что они не хотят его видеть… но все-таки время от времени переживал, что Сириус может плюнуть на все и явиться в Хогсмед. И что прикажете делать, если на хогсмедской улице к ним подбежит огромный черный пес, а тем более, если это произойдет на глазах у Драко Малфоя?
— Ну нельзя же его осуждать за то, что он хочет прогуляться? — заметил Рон, когда Гарри поделился опасениями с ним и с Гермионой. — Он ведь больше двух лет провел в бегах, тоже мало радости, само собой, но он хоть свободным был! А теперь сидит взаперти с этим жутким эльфом.
Гермиона метнула на Рона гневный взгляд, но больше никак на пассаж о Кричере не отреагировала.
— Проблема в том, — обратилась она к Гарри, — что пока Вволдеморт… ох, ради всего святого, Рон… не объявится, Сириусу придется скрываться, так? Я имею в виду, что министерские болваны не оправдают Сириуса до тех пор, пока не согласятся, что Дамблдор все время говорил правду. И только когда эти идиоты начнут ловить настоящих Искушённых Смертью, тогда и станет ясно, что Сириус не из их числа… то есть, во всяком случае, Метки у него на руке нет.
— Не думаю, что Сириус сваляет такого дурака и заявится, — бодро решил Рон. — Дамблдор тогда взбесится, а Сириус Дамблдора слушается, пусть даже без всякого удовольствия.
Но Гарри это не успокоило, поэтому Гермиона добавила:
— Слушай, мы с Роном поговорили с теми, кто, как нам кажется, хотел бы поучиться настоящей Защите от темных искусств, и, пожалуй, есть парочка ребят, которых это заинтересовало. Мы договорились встретиться с ними в Хогсмеде.
— Ладно, — машинально согласился Гарри, все еще думая о Сириусе.
— Гарри, не переживай так, — спокойно заметила Гермиона. — У тебя и без Сириуса дел полно.
Конечно, она была права, Гарри попрежнему был завален домашними заданиями, хотя сейчас, когда каждый вечер не тратился на взыскания у Амбридж, стало значительно легче. Рон по учебе отставал даже сильнее, чем Гарри, потому что кроме общих для обоих квиддичных тренировок дважды в неделю, Рон еще выполнял обязанности префекта. Хотя Гермиона, у которой занятий было больше, чем у кого бы то ни было, не только успевала делать домашние задания, но еще находила время, чтобы вязать одежду для эльфов. Гарри пришлось признать, что она совершенствуется: теперь разница между шапками и носками была заметна почти всегда.
Утро в день похода в Хогсмед выдалось ясным, но ветреным. После завтрака все встали в очередь к Филчу, который сверял фамилии с длинным списком студентов, получивших от родителей или опекунов разрешение на посещение деревни. Гарри почувствовал легкий укол совести, вспомнив, что если бы не Сириус, он вообще не смог бы туда пойти.
Когда Гарри подошел к Филчу, школьный смотритель шумно потянул носом воздух, словно пытаясь уловить от него какойнибудь запах. Потом, играя желваками, коротко кивнул, и Гарри спустился по каменным ступеням навстречу прохладному солнечному дню.
— Ээ… зачем Филч тебя нюхал? — поинтересовался Рон, когда они втроем с Гермионой бодро шагали по широкой дороге к воротам.
— Наверное, вынюхивал запах навозных бомб, — коротко усмехнулся Гарри. — Я забыл вам рассказать…
И он изложил друзьям историю отправки своего письма Сириусу с последующим появлением Филча, который требовал показать письмо. К легкому удивлению Гарри Гермиона этой историей очень заинтересовалась, гораздо сильнее, чем она интересовала самого Гарри.
