если и не гордость за него, то нечто очень на нее похожее.
Бандитский вестерн строится с точным расчетом на это чувство, воспитанное прессой. Чем более оно будет удовлетворено, тем прочнее кассовый успех. Зрители много слышали и читали о бандитах Дальнего Запада периода его освоения. Так почему бы их не показать с экрана? При этом показе вступают в действие не только обычные неписаные правила повествования о знаменитостях, но и законы жанра.
Традиционный вестерн, как уже говорилось не раз, не допускает, чтобы его героем был дурной человек. Поэтому любую бандитскую биографию он сводит к главной концепции авантюрного романа, по которой лишь роковое стечение обстоятельств заставляет центральное действующее лицо стать по ту сторону закона, но и там он остается благородным рыцарем. Маска, созданная Уильямом Хартом, обладала привлекательностью романтического вымысла. Но совсем иное дело, когда вестерн надевает эту маску на реально существовавшего убийцу. Такая романтизация подлинного бандитизма — пусть даже и невольная — вредоносна. Об этом, кстати, писали и продолжают писать многие крупные американские социологи, психологи и искусствоведы.
Есть еще одно обстоятельство, способствующее популярности романтического бандитского вестерна. Память многих народов издавна хранит в себе предания о благородных разбойниках, «лесных братьях», грозе богачей и защитниках бедняков. У англосаксов это прославленный Робин Гуд, которого в балладах называют не иначе как «добрый Робин». Он — любимец многих поколений, этот неистовый смельчак и неукротимый борец за справедливость. Всякая аналогия с ним немедленно вызывает симпатию. И бандитский вестерн не упускает такой возможности.
Особенно это заметно на примере фильма о Хоакине Муриетте, который у нас известен под названием «Мститель из Эльдорадо», а в оригинале он — «Робин Гуд из Эльдорадо». «Его биография, — пишет историк Роберт Ригель в уже цитированной книге «Америка движется на Запад», — настолько обросла легендами, что трудно отделить правду от вымысла». Тем не менее, констатирует он далее, «не вызывает сомнений тот факт, что с 1850 по 1853 год возглавляемая им банда терроризировала большую часть Калифорнии: В ней было около ста человек. Они грабили на дорогах, не останавливаясь перед убийством». В шайке Муриетты, свидетельствует другой исследователь Дальнего Запада, Б. Боткин, «наибольшее уважение вызывали те, на счету которых числилось больше всего убийств. Сам Хоа-кин был жестоким убийцей. Количество убийств, совершенных им и бандой, огромно. Особенно жестоки они были по отношению к китайцам. Они просто устилали дороги их трупами».
Фильм «Робин Гуд из Эльдорадо» режиссера Уильяма Уэллмана (1936) не только умалчивает о жестокости Муриетты, но и заставляет его возмущаться бывшим главарем банды Джеком, уничтожавшим китайцев. «Добрый Робин» — по преданию — был изгнан со своей земли, дом его сожгли, и тогда он «с ватагой доблестных стрелков ушел в Шервудский лес». Так же начинается и легенда о Хоакине Муриетте, которая положена в основу картины.
Он жил в Мексике, был мил, тих, скромен и любил прелестную девушку Розиту. Но родители хотели выдать ее за богатого старика, и тогда молодые влюбленные бежали в Калифорнию. Как раз в то время был разгар золотого бума, и Хоакин застолбил себе участок и стал мирно жить с юной женой. Но счастье продолжалось недолго. Однажды в его хижину явилось полдюжины головорезов. Они надругались над Розитой, и нежное ее сердце разорвалось от отчаяния, а Хоакина избили до полусмерти и выгнали с участка. Он попытался найти защиту у шерифа, но ничего не добился. Эта последняя несправедливость ожесточила его окончательно. Он дал клятву отомстить всем, кто разбил его жизнь. Так все симпатии зрителя оказались на стороне привлекательного героя, гонимого злой судьбой, и миссия мстителя, которую он избрал, могла вызвать лишь горячее сочувствие. Он ушел в горы — пока еще без сотни молодцов — и поодиночке расправился с негодяями. Но тут его подстерегла новая беда. Приехав как-то с братом в город за продовольствием, Хоакин был предательски обвинен в краже мула, которого на самом деле купил. Толпа решила их линчевать. Брата повесили, а героя спасли от петли налетевшие на городок мексиканские бандиты. И вскоре он сделался их предводителем.
Подобно Робину Гуду — так повествует фильм — он отнимал деньги только у богатых и строго следил за тем, чтобы не пролилась кровь невинного человека. Это прямая ложь, ибо достоверно известно, что подлинный Хоакин Муриетта не оставлял в живых не только жертв, но и свидетелей нападения, чтобы никто не мог его опознать. Однако надетая на него маска благородного бандита могла бы разрушиться от правды такого сорта, и правдой пренебрегли.
Но Муриетта все-таки был убит в возрасте двадцати трех лет во время атаки ренджеров на бандитский лагерь. Следовало показать смерть героя, что в вестерне, как мы знаем, случается достаточно редко. И тогда авторы фильма прибегли к тому спасительному закону «нравственной компенсации», о котором уже знает читатель. Во время нападения на дилижанс бандитами была опасно ранена невеста брата одного весьма положительного американца, который, зная историю Хоакина, сострадал ему и оправдывал его действия. И несправедливость, учиненная людьми Муриетты, по фильму — чуть не единственная, была воспринята американцем настолько болезненно, что он указал властям местонахождение разбойничьего лагеря. Теперь уже мстителем стал он сам. Именно его пуля оказалась роковой. Так восстанавливается нравственное равновесие.
Но вестерну этого мало, ибо герой все-таки должен остаться героем. У трупа Хоакина, рассказывает Боткин, отрубили голову, заспиртовали ее и выставили для публичного обозрения. Каждый желающий поглядеть на нее должен был заплатить доллар. Это никак не годилось для финала. И в заключительных кадрах растроганному зрителю показывают, как смертельно раненный Муриетта уходит в горы и, теряя последние силы, держа в руке букетик цветов, добирается до могилы жены. Там он и умирает.
Картина «Робин Гуд из Эльдорадо» весьма показательна для бандитского романтического вестерна. Почти в каждой из лент этого вида жанра, как и здесь, присутствует облагораживающий героя мотив мести, в любой из них этот герой предстает образцовым семьянином — любящим мужем, сыном или братом, везде он совершает не более одной несправедливости, за которой следует возмездие такого рода, которое не лишает его ореола мужества и благородства.
Перелистаем еще несколько страниц книги Роберта Ригеля. «Ни один из западных бандитов, — читаем мы у него, — не был так романтизирован, как Джесси Джеймс. Возникла легенда об американском Робине Гуде, в которой этот грабитель и убийца представал современным рыцарем. Он грабил богатых и оделял бедных. Был хорошим семьянином и отличался всеми человеческими добродетелями» (подчеркнуто нами. —
Истинная жизнь Джесси Джеймса, которую мы рассказываем по книге Шарля Форда «История вестерна», такова: он родился в семье пастора, однако религиозное воспитание никак не сказалось на его характере. Уже в шестнадцать лет Джесси Джеймс ушел из дома, чтобы принять участие — на стороне южан — в Гражданской войне. Но он сражался не в регулярных частях, а в полубандитском отряде некоего Кровавого Билла. За год, как было потом установлено, этот будущий «Робин Гуд прерий» (так именуется он в одной из посвященных ему баллад) убил девять человек. После окончания войны вместе с братом Фрэнком, который неизменно появлялся рядом с Джесси во множестве посвященных ему фильмов («Приключения Фрэнка и Джесси Джеймс», «Братья Джеймс из Миссури» и других), он организовал банду, существовавшую с 1866 по 1876 год. За это время они ограбили одиннадцать банков, семь поездов, три дилижанса и убили шестнадцать человек. Джесси вел двойную жизнь: женившись тайно от банды, он столь же тайно купил для семьи (у него было двое детей) солидный особняк. Респектабельные соседи до самого конца не подозревали, что этот милый, обаятельный молодой человек — один из самых жестоких убийц. Власти несколько раз объявляли награду за его голову, и ставка в конце концов дошла до десяти тысяч долларов. Эти деньги получил один из членов шайки, Роберт Форд, застреливший Джесси Джеймра в его собственном доме. Этого Форда величали потом в песнях не иначе как «грязным Иудой».
Последние шесть лет (1876–1882), после неудачного нападения на банк, во время которого была перебита почти вся шайка, Джесси Джеймс, скрываясь под чужим именем, не занимался обычным своим ремеслом и являл собой пример добропорядочного гражданина и образцового семьянина. Это немало способствовало упрочению легенды о его рыцарстве, всячески поддерживаемой матерью, женой и братом. Любопытно, что, отбирая наиболее характерные газетные сообщения начала века для «Новостей дня» в романе «42-я параллель», Дос Пассос ввел в этот документальный монтаж такой заголовок: «Брат Джесси Джеймса заявил, что пьеса, выводящая его брата как бандита, налетчика и человека вне закона, действует
