Вот как он описывает выпад.
В любой из пяти bottes (прима, секунда, терция, кварта и квинта – высокая септима, как ее назвали бы сейчас) рука вытянута, правая нога делает настолько широкий шаг, насколько возможно анатомически, тело совершает бросок вперед, так что ложится на бедро. Левая ступня повернута в сторону до такой степени, что лодыжка почти касается земли, голова опущена как можно ниже.
При таком выпаде, как только будет парирована первая атака, бой можно вести только с помощью ремизов. Это действие получило название estocade de pied ferme[137] – pied ferme звучит довольно иронически, учитывая, какое перенапряжение сил требуется от фехтовальщика.
Был и еще один способ нанесения укола – конечно же на шагах. Estocade de passe совершалась аналогичным способом: левой ногой делали шаг вперед, наклонялись над бедром, пока подбородок не оказывался у левого колена, а левую руку опускали на землю для сохранения равновесия.
Де ла Туш, по-видимому, первым применил название degagement к переходу из одной линии в другую, который итальянцы называли cavatione, а Бенар обозначил как deliement.
Кроме того, он определяет пятую стойку и пятое соединение и впервые дает нескольким защитам названия соответствующих им bottes, но, как ни странно, ограничивается первыми тремя.
«Есть три главные защиты, которые отвечают трем способам выполнения укола, а именно – внутренняя, над клинком или под клинком (наша кварта), внутренняя над клинком с поднятым острием (наша терция) и под клинком с низким острием (наша секунда)». Очевидно, некоторые мастера применяли круговые защиты – contra cavazione у итальянцев, – так как де ла Туш особенно старательно их запрещает.
Отстаивая пользу attaque de pied ferme, он, как правило, выступает за отход во время защиты. По его мнению, вольты и шаги не хуже позволяют избежать удара.
Де ла Туш первым описал любопытный способ держать рапиру обеими руками, который, по всей видимости, пользовался популярностью у французов во второй половине XVII века. Одному приему он дает название la botte du paysan[138]. Он состоял в том, чтобы левой рукой ухватить лезвие прямо под гардой и обеими руками выбить рапиру противника вниз или из линии, затем сделать шаг левой ногой и уколоть острием.
В целом теории де ла Туша сильно отстают от теорий Бенара. Кажется, на них действительно обрушилась жестокая критика, потому что он постоянно оправдывается и защищается.
Тем не менее, занимая положение придворного учителя королевы и герцога Орлеанского, Филибер де л а Туш пользовался авторитетом среди «коллег» и добился одинакового успеха как при дворе, так и в обществе: на одной иллюстрации к его книге изображен поединок с его участием, когда он дрался перед Людовиком XIV в Версальском дворце.
Однако ле Перш в его «Exercice des armes, ou le maniement du fleuret» излагает куда более разумные принципы, чем те, что содержатся в работе королевского любимца де ла Туша.
Если ле Перш действительно первый, кто понял важность рипоста, его можно считать отцом современной французской школы. «Когда защита хорошо сделана, – говорит он, – за ней следует рипост». Жаль, что он вообще руководствовался надуманными принципами де ла Туша.
Атаки у него почти такие же, как у Бенара и де ла Туша, но он не использует botte de prime и предпочитает секунду и терцию, кварту, низкую кварту, внешнюю кварту и фланконад.
Он рекомендует три защиты, чтобы парировать атаки по внутренней линии, внешней и под клинком, которые называет quarte, tierce и cercle (наш полукруг или септима).
Де ла Туш сформулировал похожие защиты под названиями quarte, seconde pour le dessus и seconde pour le dessous, последняя предназначалась для любых атак на низкой линии. Следовательно, лe Перш первым назвал терцию и круг (полукруг или септиму) современными названиями.
Подобно остальным фехтовальщикам его эпохи, он много времени уделяет различным способам обезоруживания.
Хотя де ла Туш и признает возможность соединения на четырех линиях, на самом деле он учит соединению только в кварте и терции.
Глава 10
Трактат «Le Maistre d'armes ou l'exercice de l'espee seulle dans sa perfection, par le Sieur de Liancour»[139], несмотря на его славу, не содержит почти ничего оригинального. Однако автор, как кажется, мыслил очень трезво и не повторил в своих поучениях большую часть тех грубых ошибок, которые встречались в теориях предшественников.
По всей вероятности, эта книга служила образцом для многих французских и английских мастеров вплоть до второй половины XVIII века.
Лианкур признавал пять стоек и уколов. Каждый из них по отдельности уже назывался кем-то из его старших коллег по академии, хотя и не был признан всеми, а именно – прима, терция и кварта, встречающиеся у Бенара, секунда (pour le dessous) и квинта у де ла Туша и септима (cercle) у ле Перша. Но Лианкур отстаивает только соединения в кварте и терции и защиты в кварте, терции, секунде и септиме; две первые возможны с разными положениями кисти в зависимости от способа парирования атаки: по низкой или по высокой линии[140].
Как и де ла Туш, он запрещает любые защиты в contre degagement, не одобряет использование левой руки и, как ле Перш, выступает в пользу рипоста, совершаемого отдельно. В конечном счете, что касается принципиальных вопросов, Лианкур отстаивает все самое разумное, что было у французской школы его времени.
Нелюбовь французских мастеров к круговым защитам объясняется тем, что рапира, хотя и уменьшилась в длине, все-таки была еще достаточно тяжела, и круговая защита с таким оружием не могла быть такой же надежной, как простая.
Итальянцы применяли contra cavazione, но только с ударом в оппозиции, ибо в подобных случаях потеря времени компенсировалась простотой движения. Приверженцы французской школы, разделявшей защиту и рипост, наверняка остро ощущали практическую сложность круговых защит (contre), выполняемых тяжелым оружием.
Кроме пяти уже упомянутых bottes, Лианкур, разумеется, использовал фланконад и преподавал botte coupee, quarte coupee sous les armes и собственно coupe, как мы понимаем его сейчас, но, как видно, не считал этот последний прием особенно важным, хотя ему суждено было стать характерным признаком французской школы, в отличие от итальянской.
Он настаивал на правильном выполнении выпада, который считал одним из фундаментальных принципов фехтовального искусства; «развитие» у Лианкура в общих чертах похоже на наше, левая ступня на земле, правое колено согнуто под прямым углом, корпус находится в равновесии.
Хотя Лианкур и признавал превосходство выпада как способа выполнения botte, он по-прежнему пользуется шагами и вольтами.
Лианкур рекомендовал несколько видов рапиры. «Рапира мастера, – пишет он в последней главе, – должна быть легче, чем у ученика, так чтобы его рука не так быстро уставала от долгих уроков. Ученик во время урока должен использовать более тяжелую рапиру, чем дуэльная, и без гарды, чтобы научиться парировать сильной частью клинка и не надеяться на гарду для того, чтобы отводить клинок противника. Еще она должна быть короче, чем у мастера, чтобы он научился избегать останавливающих уколов в оппозиции и решительно атаковать». Все это показывает, что старинные итальянские принципы еще сохранялись во французских школах, поскольку мастерам приходилось прибегать к хитростям, чтобы заставить учеников применять теорию на практике и научить их избегать уколов в оппозиции.
Любопытно, что при таком научном подходе к обучению Лианкур все же счел нужным упомянуть универсальную защиту, состоящую в круговом движении, перекрывающем все четыре линии.
Лианкур выпустил книгу вскоре после начала самостоятельной карьеры. Он сам признает, что излагает принципы своего учителя, о котором говорит с величайшей признательностью.
