Дамблдор с почти рассеянным видом снова поднял свою палочку, крутанул ею в воздухе и поймал хрустальный кубок, созданный им из ниоткуда.
— Могу заключить только одно: зелье должно быть выпито.
— Что? — опешил Гарри. — Нет!
— Да, думаю, так: только выпив его, я смогу опустошить чашу и увидеть, что лежит на ее дне.
— Но что если… если оно вас убьет?
— О, сомневаюсь, что оно действует именно так, — спокойно ответил Дамблдор. — Лорд Вольдеморт не захотел бы убивать того, кто доплыл до этого острова.
Гарри не верил своим ушам. Неужели снова это безумное стремление Дамблдора видеть во всех хорошее?
— Сэр, — сказал Гарри, стараясь говорить рассудительно, — сэр, это же Вольдеморт…
— Прости, Гарри. Мне стоило сказать: он не захотел бы немедленно убивать того, кто доплыл до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он захотел бы оставить их в живых, чтобы выяснить, как им удалось так далеко проникнуть через его преграды, и, главное, почему им так хочется опустошить чашу. Не забывай: лорд Вольдеморт считает, что он один знает о своих хоркруксах.
Гарри хотел было снова заговорить, но на этот раз Дамблдор поднял волшебную палочку, призывая его к молчанию. Он, чуть нахмурившись, смотрел на изумрудную жидкость и, очевидно, напряженно думал.
— Несомненно, — наконец сказал он, — это зелье должно подействовать так, чтобы я не смог взять хоркрукс. Оно может меня парализовать, заставить забыть, зачем я здесь, сделать так, что я обезумлю от боли или еще как-нибудь лишить меня сил. В этом случае, Гарри, тебе придется проследить, чтобы я продолжал пить, даже если тебе придется заливать зелье мне в рот насильно. Понял?
Их взгляды встретились над чашей, странный зеленый свет озарял бледные лица обоих. Гарри молчал. Так вот за чем его привели сюда — чтобы он заставил Дамблдора выпить зелье, которое может причинить ему нестерпимую боль?
— Помнишь, — сказал Дамблдор, — при каком условии я взял тебя с собой?
Гарри помедлил, глядя в голубые глаза, ставшие зелеными от света из чаши.
— Но что, если?…
— Ты поклялся исполнить любое мое приказание, не так ли?
— Да, но…
— Я предупреждал тебя, что мы можем столкнуться с опасностью, не так ли?
— Да, — подтвердил Гарри, — но…
— Значит, — продолжал Дамблдор, вновь засучивая рукава и поднимая пустой кубок, — вот тебе мой приказ.
— Почему я не могу выпить зелье вместо вас? — в отчаянии спросил Гарри.
— Потому что я намного старше, намного умнее и намного бесполезнее, — сказал Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, ты даешь мне слово, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы я продолжал пить?
— А может?…
— Даешь?
— Но…
— Слово, Гарри.
— Я… ладно, но…
Дамблдор, не дав Гарри возразить снова, опустил хрустальный кубок в чашу. Долю секунды Гарри надеялся, что он не сможет дотронуться кубком до зелья, но хрусталь, в отличие от их рук, погрузился в жидкость. Когда бокал наполнился до краев, Дамблдор поднес его к губам.
— Твое здоровье, Гарри.
И осушил кубок. Гарри в ужасе следил за ним, вцепившись в край чаши так, что у него онемели кончики пальцев. Дамблдор опустил пустой бокал.
— Профессор? — взволнованно спросил Гарри. — Как вы себя чувствуете?
Дамблдор покачал головой, закрыв глаза. Гарри подумал, больно ли ему сейчас. Дамблдор на ощупь снова зачерпнул кубком из чаши и выпил.
В полной тишине он осушил три кубка зелья. Потом, наполовину выпив четвертый, он покачнулся и повалился вперед, на чашу. Его глаза были все еще закрыты, он тяжело дышал.
— Профессор Дамблдор? — натянутым голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите?
Дамблдор не отвечал. Лицо его содрогалось, как будто он крепко спал, но снился ему жуткий сон. Его рука все слабее сжимала кубок, зелье вот-вот могло пролиться. Гарри протянул руку, подхватил хрустальный бокал и удержал его.
— Профессор, вы меня слышите? — громко повторил он, и его голос эхом разнесся по гроту.
Дамблдор отдышался, а потом заговорил голосом, который Гарри не узнал — он никогда прежде не слышал его таким напуганным.
— Я не хочу… Не заставляй меня…
