— Но у меня была, погодите, Агуаменти! — вновь воскликнул Гарри, направив палочку на кубок. И снова на мгновение в нем заблестела чистая вода, но стоило ему поднести кубок к губам Дамблдора, как вода опять исчезла. — Сэр, я пытаюсь, я пытаюсь! — в отчаянии говорил Гарри, но не думал, что Дамблдор его слышит. Он перевернулся на бок и дышал глубоко, хрипло, как будто в агонии. — Агуаменти… Агуаменти… АГУАМЕНТИ!
Кубок вновь наполнился и опустел. А дыхание Дамблдора слабело. Мысли Гарри в панике перемешались, и он уже подсознательно понял, что достать воду теперь можно только одним способом, как и замышлял Вольдеморт… Бросившись к краю островка, он окунул кубок в озеро и поднял его уже до краев полным ледяной воды, которая не исчезала.
— Вот, сэр! — завопил Гарри и, ринувшись вперед, неловко пролил воду на лицо Дамблдору.
Это было лучшее, что он мог сделать, потому что леденящий холод, сковавший свободную от кубка руку, был не от прохладной воды. Склизкая белая рука схватила его за запястье, и существо, которому она принадлежала, медленно потянуло его по камням обратно. Поверхность озера уже не была зеркально гладкой, она забурлила, и повсюду, куда бы ни взглянул Гарри, из темной воды появлялись белые головы и руки, мужчины, и женщины, и дети с запавшими невидящими глазами двигались к острову — из черной воды поднималась армия мертвецов.
— Петрификус тоталус! — заорал Гарри, отчаянно пытаясь удержаться на гладкой сырой поверхности островка, направив палочку на инферию, схватившую его за руку. Он отпустил его, с плеском упав обратно в воду. Гарри поднялся на ноги, но на скалу уже взбирались новые и новые инферии, скребя костлявыми руками по его скользкой поверхности, уставив на Гарри бессмысленные, застывшие взгляды, в волочащихся за ними мокрых одеждах, с плотоядными ухмылками на осунувшихся лицах.
— Петрификус тоталус! — снова взревел Гарри, пятясь назад и размахивая палочкой. Шесть или семь инферий рухнули, но к нему приближались все новые и новые. — Импедимента! Инкарцерус! — некоторые споткнулись, пара инферий оказались связанными, но те, что лезли на скалу позади них, просто перешагивали через упавшие тела или шли прямо по ним. Рассекая воздух палочкой, Гарри завопил:
— Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА!
Заклятие оставило в промокших лохмотьях и ледяной коже глубокие раны, но крови в инфериях давно уже не было. Они шли вперед, ничего не ощущая, протягивая к Гарри сморщенные пальцы. Он снова попятился назад и почувствовал, как сзади его обхватили руки — худые, бесплотные руки, холодные, как сама смерть, — и ноги оторвались от земли. Они подняли его и понесли, медленно и верно, обратно в воду, и он понял, что спасения не будет: его утопят и он станет еще одним мертвым стражем осколка разорванной души Вольдеморта…
Но тут темноту разорвал огонь: скалу опоясало кольцо малиново-золотого огня, и инферии, которые так крепко держали Гарри, споткнулись и остановились в нерешительности. Они не смели пройти сквозь пламя, чтобы попасть в воду. Они бросили Гарри, тот упал на землю, поскользнулся на камне и еще раз упал, содрав кожу на руках. Потом он снова поднялся на ноги, взял палочку и огляделся широко раскрытыми глазами.
Дамблдор вновь стоял на ногах, бледный, как и окружавшие его инферии, но выше их всех, в его глазах плясали языки пламени. Он держал палочку высоко, как факел, а из ее конца, словно широкое лассо, струилось пламя, окружавшее всех теплом. Инферии натыкались друг на друга, вслепую пытаясь бежать от огня, в который их заключили…
Дамблдор подобрал со дна каменной чаши медальон и сунул его за пазуху. Он молча сделал Гарри знак подойти к нему. Обезумевшие от пламени инферии, казалось, не замечали, что их добыча ускользает от них, а Дамблдор тем временем повел Гарри обратно к лодке. Огненное кольцо двигалось вместе с ними, вокруг них, и ошеломленные инферии следовали за ними до края островка, где они благодарно скользнули обратно в свои темные воды.
Гарри весь дрожал. На миг ему показалось, что Дамблдор не сможет забраться в лодку. Тот шагнул в нее, чуть шатаясь — видимо, все его силы уходили на то, чтобы поддерживать вокруг кольцо спасительного пламени. Гарри ухватился за Дамблдора и помог ему сесть. Как только они снова надежно уселись в тесной лодке, та поплыла обратно по черной воде, прочь от скалы, все еще окруженной огненным кольцом. Кишевшие под островком инферии, кажется, больше не решались всплывать.
— Сэр, — задыхаясь, выговорил Гарри, — сэр, я забыл… про огонь… они шли на меня, и я запаниковал…
— Вполне понятно, — пробормотал Дамблдор. Гарри с тревогой заметил, как слаб его голос.
Они с легким стуком пристали к берегу. Гарри выскочил из лодки и быстро обернулся, чтобы помочь Дамблдору. Ступив на берег, Дамблдор опустил руку, в которой держал палочку, огненное кольцо исчезло, но инферии из воды больше не показывались. Маленькая лодочка снова ушла под воду, а за ней, стуча и позвякивая, скользнула в озеро цепь. Дамблдор глубоко вздохнул и прислонился к стене пещеры.
— Я слаб… — проговорил он.
— Не волнуйтесь, сэр, — отозвался Гарри, встревоженный жуткой бледностью и изможденным видом Дамблдора. — Не волнуйтесь, я выведу нас отсюда… Обопритесь на меня, сэр…
И, положив себе на плечи невредимую руку Дамблдора, Гарри повел директора обратно вдоль озера, принимая на себя большую часть его веса.
— Защита была… все-таки… хорошо продумана, — слабо вымолвил Дамблдор. — Одному тут было бы не справиться… ты молодец, просто молодец, Гарри…
— Не разговаривайте сейчас, — сказал Гарри, которого пугала невнятная речь Дамблдора и его заплетающиеся ноги. — Берегите силы, сэр… Скоро мы выберемся отсюда…
— Проход будет снова запечатан… мой нож…
— Не нужно, я порезался на скале, — решительно ответил Гарри. — Вы только скажите, где…
— Здесь…
Гарри вытер о камень поцарапанное предплечье. Получив свою долю крови, проход тотчас открылся. Они прошли внешнюю пещеру, и Гарри помог Дамблдору спуститься в ледяную морскую моду, наполнявшую щель в утесе.
— Все будет хорошо, сэр, — вновь и вновь повторял Гарри, которого молчание Дамблдора теперь тревожило больше, чем раньше его слабый голос. — Мы уже почти приплыли… Я могу аппарировать нас
