Скримджер тоже стал, оперся на трость и с проницательным выражением лица впился взглядом в Гарри.
— Есть свидетельство, что ты был вместе с ним, когда он покинул школу в ночь своей смерти,.
— Чье свидетельство?
— Кто-то обездвижил пожирателя смерти на вершине башни после смерти Дамблдора. Кроме того, там было две метлы. В Министерстве могут сложить два и два, Гарри.
— Рад слышать, — ответил Гарри. — Что же, куда я ходил с Дамблдором и что мы там делали, наше дело. Он не хотел, чтобы другие знали.
— Такая преданность, конечно же, достойна восхищения, — произнес Скримджер, уже с трудом сдерживая раздражение, — но Дамблдора с нами больше нет. Он нас покинул.
— Он только тогда покинет школу, когда здесь не останется никого преданного ему, — возразил Гарри, улыбнувшись вопреки себе.
— Дорогой мой… Даже Дамблдор не может воскреснуть из…
— А я и не говорю, что может. Вам не понять. Но мне нечего вам сказать.
Скримджер замешкался, а потом проговорил голосом, исполненным, как ему казалось, такта:
— Министерство может полностью защитить тебя, Гарри, ты же знаешь. Я был бы рад предоставить к твоим услугам одного-двух авроров…
Гарри рассмеялся.
— Вольдеморт хочет убить меня своими руками, и авроры его не остановят. Так что спасибо за предложение, но не надо.
— Таким образом, — холодно процедил Скримджер, — просьба, с которой я обратился к тебе на Рождество…
— Какая просьба? Ах, да… Что я поведаю всему миру, какую замечательную работу вы проделываете, чтобы…
— …чтобы поднять моральный дух в обществе! — рявкнул Скримджер.
Гарри в задумчивости посмотрел на него.
— Стэна Шанпайка-то освободили?
Лицо Скримджера стало противно багровым, совсем как у дяди Вернона.
— Вижу, ты…
— Человек Дамблдора до мозга костей, — подтвердил Гарри. — Верно.
Скримджер яростно взглянул на него, повернулся и похромал прочь, не проронив более ни слова. Гарри увидел, что Перси и остальные чиновники из министерской делегации дожидались его, нервно поглядывая на Хагрида и Граупа, которые все еще сидели и плакали. К Гарри спешили Рон и Гермиона; они пробежали мимо Скримджера, шедшего им навстречу. Гарри развернулся и медленно побрел к замку, друзья догнали у березы, под сенью которой они сидели в более счастливую пору.
— Что было нужно Скримджеру? — прошептала Гермиона.
— То же, что и на Рождество, — пожал плечами Гарри. — Чтобы я выдал ему, чем занимался Дамблдор, и чтобы стал новым лицом Министерства.
Мгновение поколебавшись, Рон громко обратился к Гермионе:
— Послушай, давай я вернусь и врежу Перси!
— Нет, — твердо ответила та, крепко схватив его за руку.
— Мне станет легче!
Гарри засмеялся. Даже Гермиона слабо улыбнулась, но при взгляде на замок улыбка тотчас сошла с ее лица.
— Мне просто невыносима мысль, что мы можем сюда больше никогда не вернуться, — тихо сказала Гермиона. — Неужели Хогвартс закроют?
— Может, и нет, — ответил Рон. — Здесь так же безопасно, как и дома, верно? Везде теперь одинаково. Я бы даже сказал, что в Хогвартсе безопаснее: здесь больше волшебников, которые станут обороняться в случае нападения. А ты как думаешь, Гарри?
— Я не вернусь, даже если он и откроется, — отозвался Гарри.
Рон изумленно уставился на него, Гермиона же грустно проговорила:
— Я знала, что ты так скажешь. Но что же ты будешь делать?
— Я последний раз съезжу к Дурслям — так хотел Дамблдор, — ответил Гарри. — Я пробуду там совсем ненадолго, а потом уеду навсегда.
— Но куда же ты отправишься, если не в школу?
— Я думал поехать в Годрикову лощину, — пробормотал Гарри. Он обдумывал это решение со смерти Дамблдора. — Для меня все началось там. У меня просто такое чувство, что я должен туда съездить. И я смогу навестить могилу родителей, было бы неплохо.
— А потом? — спросил Рон.
— А потом мне нужно будет отыскать оставшиеся хоркруксы, — сказал Гарри, переводя взгляд на белую гробницу Дамблдора, отражавшуюся в воде на другой стороне озера. — Это именно то, что он от меня
