— У тебя встревоженный вид.
Гарри и впрямь разглядывал думоотвод с некоторой опаской. Предыдущий опыт обращения с этим странным прибором, хранившим и отображавшим мысли и воспоминания, был для него весьма поучительным, но не очень приятным. Потревожив его содержимое в прошлый раз, Гарри увидел гораздо больше, чем ему хотелось. Но Дамблдор улыбался.
— В этом году ты войдешь в думоотвод со мной… и, что еще более необычно, с разрешения.
— Куда мы отправимся, сэр?
— На прогулку по аллеям памяти Боба Огдена, — ответил Дамблдор, вытаскивая из кармана хрустальный бутылек, в котором кружилось какое-то серебристо-белое вещество.
— А кто был этот Боб Огден?
— Работал в Департаменте магического правопорядка, — ответил Дамблдор. — Он уже умер, но до этого я успел отыскать его и уговорить поделиться со мной этими воспоминаниями. Мы нанесем вместе с ним один деловой визит. Если ты встанешь, Гарри…
Но у Дамблдора не получалось вынуть из хрустального бутылька пробку: видимо, поврежденная рука болела и не слушалась его.
— Давайте… давайте я, сэр?
— Да ничего, Гарри.
Дамблдор направил на бутылек свою волшебную палочку, и пробка вылетела.
— Сэр… как вы повредили руку? — снова спросил Гарри, с отвращением и жалостью глядя на почерневшие пальцы.
— Сейчас не время об этом рассказывать, Гарри. Не теперь. У нас встреча с Бобом Огденом.
Дамблдор вылил серебристое содержимое бутылька в думоотвод, и оно закружилось и замерцало там, не похожее ни на жидкость, ни на газ.
— После тебя, — сказал Дамблдор, указав Гарри на чашу. Гарри наклонился вперед, глубоко вдохнул и окунул лицо в серебристое вещество. И почувствовал, как его ноги отрываются от пола кабинета; он падал и падал сквозь кружащуюся темноту, а потом вдруг прищурился, ослепленный. Не успели его глаза привыкнуть к свету, как Дамблдор уже приземлился рядом с ним.
Они стояли на сельской тропинке, окруженной высокой живой изгородью, под летним небом, ярким и синим, как незабудка. Футах в десяти от них стоял низенький пухлый человек в невероятно толстых очках, за которыми его глаза были похожи на две точки, как у крота. Он читал надпись на деревянном указателе, торчавшем из зарослей ежевики слева от дороги. Гарри подумал, что, видимо, это и есть Огден: рядом больше никого не было видно, и к тому же на нем был странный набор одежды, как на неопытных волшебниках, которые хотят сделаться похожими на магглов. В его случае это были сюртук и закрытый купальный костюм. Но не успел Гарри подумать о чем-то кроме его нелепой внешности, как Огден уже бодро зашагал по дорожке.
Дамблдор и Гарри пошли за ним. Проходя мимо деревянного указателя, Гарри взглянул на две его стрелки. На той, что указывала назад, туда, откуда они пришли, было написано: «Большой Висельтон, 5 миль». Надпись на той, которая указывала вслед Огдену, гласила: «Малый Висельтон, 1 миля».
Некоторое время они шли, не видя ничего, кроме кустарника по краям тропинки, синего неба над головой и одетой в сюртук, беззаботно насвистывавшей фигуры Огдена, шагавшего впереди. Потом тропинка свернула влево и оборвалась, круто спускаясь с холма — неожиданно перед ними открылась долина. Гарри увидел деревню, удобно расположившуюся между двух крутых холмов — это, без сомнения, и был Малый Висельтон. Ему хорошо были видны церковь и кладбище. На другой стороне долины, на склоне второго холма, стоял красивый особняк, окруженный широкими бархатно-зелеными лужайками.
На крутом спуске Огдену пришлось быстро засеменить. Дамблдор зашагал шире, и Гарри прибавил шагу, чтобы не отставать от него. Он подумал, что Малый Висельтон, видимо, и есть их пункт назначения, и, как и в ту ночь, когда они нашли Снобгорна, спросил себя, зачем им было подходить к нему издалека. Однако он вскоре обнаружил, что ошибся: они шли не в деревню. Дорога повернула направо, и, свернув, они заметили только самый краешек сюртука Огдена, который исчез в дыре в живой изгороди.
Дамблдор с Гарри вышли за ним на узенькую грунтовую дорогу, по сторонам которой рос более дикий и неухоженный кустарник, чем тот, что остался позади. Тропинка была извилистой, каменистой и ухабистой, тоже спускалась вниз и, судя по всему, вела к группе деревьев, темневшей ниже по склону. И действительно, вскоре она вышла к рощице, и Дамблдор с Гарри встали за спиной Огдена, который остановился и вытащил свою палочку.
Старые деревья, стоявшие перед ними, вопреки безоблачному небу, отбрасывали глубокие, темные, прохладные тени, и глаза Гарри лишь через несколько мгновений смогли различить наполовину скрытое путаницей стволов здание. Кто-то выбрал какое-то уж слишком странное место для дома, или, возможно, хозяева зачем-то решили оставить деревья у дома расти, загораживая им весь свет и вид на долину. Гарри было интересно, живет ли здесь кто-нибудь. Стены дома были покрыты мхом, а с крыши отвалилось уже столько кусков черепицы, что местами были видны стропила. Вокруг дома росла крапива, верхушки которой доходили до самых окон, крошечных и закопченных. Но только Гарри успел прийти к выводу, что здесь никто жить не может, как одно из окон со стуком распахнулось, и из него потянулась тонкая струйка пара или дыма, как будто кто-то внутри готовил пищу.
Огден тихонько и, как показалось Гарри, довольно осторожно двинулся вперед. Когда над его головой сомкнулись темные тени деревьев, он снова остановился, глядя на входную дверь, к которой кто-то прибил дохлую змею.
И вдруг послышался шорох и треск, и с ближайшего дерева свалился какой-то человек в лохмотьях. Он приземлился прямо на ноги перед Огденом, который так быстро отскочил назад, что наступил на полы собственного сюртука и запнулся.
— Не рад вас видеть.
У человека, стоявшего перед ними, были густые волосы, настолько покрытые грязью, что цвет их угадать было невозможно. У него не было нескольких зубов. Маленькие темные глазки смотрели в разные стороны. Он мог бы выглядеть смешно, но почему-то не выглядел. Наоборот, он производил пугающее впечатление, и Гарри не мог упрекнуть Огдена за то, что тот попятился еще на несколько шагов назад
