перед тем, как заговорить.
— Э-э-э… доброе утро, я из Министерства магии…
— Не рад вас видеть.
— Э-э-э… Извините… не понимаю вас, — нервно сказал Огден.
Гарри подумал, что Огден, должно быть, ужасно туп: на его взгляд, незнакомец выразился предельно ясно, особенно учитывая то, что он размахивал палочкой в одной руке и коротким, довольно кровожадного вида ножом в другой.
— Ты, конечно, его понял, Гарри? — тихо спросил Дамблдор.
— Да, конечно, — немного озадаченно ответил Гарри. — А почему Огден?…
Но взгляд его снова упал на дохлую змею на двери, и он внезапно понял.
— Он говорит на раздвоенном языке?
— Замечательно, — кивнул Дамблдор и улыбнулся.
Человек в лохмотьях уже наступал на Огдена с ножом в одной руке и палочкой в другой.
— Но послушайте… — начал было Огден, но слишком поздно: раздался хлопок, и он упал на землю, схватившись за нос. Между пальцев у него брызгала какая-то мерзкая желтоватая липкая гадость.
— Морфин! — громко сказал кто-то.
Из дома выскочил пожилой мужчина, захлопнув за собой дверь, от чего дохлая змея жалобно качнулась. Этот мужчина был ниже первого и странно сложен: широкие плечи и слишком длинные руки, вкупе с яркими карими глазами, короткими волосами ежиком и морщинистым лицом, делали его похожим на сильную, матерую обезьяну. Он остановился рядом с человеком с ножом, который гоготал, глядя на лежащего на земле Огдена.
— Из Министерства, да? — посмотрев на Огдена, сказал старший мужчина.
— Верно! — сердито ответил Огден, ощупывая свое лицо. — А вы, как я понимаю, мистер Худо?
— Точно, — ответил Худо. — По лицу дал, да?
— Да, — огрызнулся Огден.
— Надо ж было о себе предупреждать, — враждебно сказал Худо. — Это ж частная собственность. Думал, так вот зайдешь, и мой сын не станет защищаться?
— Да от чего защищаться, приятель? — сказал Огден, вставая на ноги.
— От любопытных, от незваных гостей, от магглов и всякой погани.
Огден направил палочку на собственный нос, все еще обильно выделявший что-то похожее на желтый гной, и течение тут же прекратилось. Мистер Худо краем рта сказал Морфину:
— Домой. Не спорить.
На этот раз Гарри, уже готовый услышать раздвоенный язык, узнал его. Хотя он понимал, что говорят, он различал еще и странные шипящие звуки — их только и мог слышать Огден. Морфин, казалось, готов был поспорить, но отец кинул на него угрожающий взгляд, и тот передумал, странной шатающейся походкой проковылял в дом и захлопнул за собой дверь, от чего змея снова печально качнулась.
— Я здесь, чтобы встретиться с вашим сыном, мистер Худо, — сказал Огден, стирая с сюртука остатки гноя. — Это же был Морфин?
— Ну Морфин, — безразлично ответил старик. — Ты чистокровный? — спросил он, вдруг делаясь агрессивным.
— Это тут ни при чем, — холодно ответил Огден, и Гарри почувствовал, как в нем растет уважение к работнику Министерства. Но Худо, очевидно, считал по-другому. Недовольно взглянув Огдену в лицо, он, явно стараясь оскорбить его, пробормотал:
— Теперь припоминаю, что видал такие носы, как у тебя, внизу, в деревне.
— Не сомневаюсь, если вы спускали на них своих сыновей, — сказал Огден. — Может, продолжим нашу беседу в доме?
— В доме?
— Да, мистер Худо. Я вам уже сказал. Я здесь из-за Морфина. Мы посылали сову…
— Мне совы не нужны, — сказал Худо. — Я писем не открываю.
— Тогда не стоит жаловаться на то, что вас не предупреждают о визитах, — едко заметил Огден. — Я здесь по поводу серьезного нарушения магического закона, произошедшего здесь сегодня рано утром…
— Ладно, ладно, ладно! — взревел Худо. — Ну, заходи, мокрый нос, если тебе от этого легче!
Судя по всему, в доме было три крохотных комнатки. Из главной комнаты, служившей одновременно кухней и гостиной, вели две двери. В грязном кресле у дымящего камина сидел Морфин, вертя в руках живую гадюку и тихонько напевая ей на раздвоенном языке:
«Ши— ши, маленькая змейка,
По полу ползи,
Не шали мне с Морфином,
А то прибьет к двери».
Из угла у открытого окна послышалось какое-то шарканье, и Гарри увидел, что в комнате есть кое-кто
