И на этой таинственной ноте он помахал Гарри, давая понять, что тот может идти.
Глава четырнадцатая. ФЕЛИКС ФЕЛИЦИС
На следующее утро первым уроком у Гарри была травология. Он не мог рассказать Рону и Гермионе о занятии с Дамблдором, потому что боялся, что их разговор могут подслушать, но поведал им обо всем, когда они шли к теплицам мимо овощных грядок. Ужасный ветер, бушевавший на выходных, наконец- то стих. На его место вернулся жуткий туман, и им потребовалось немного больше времени, чтобы добраться до нужной теплицы.
— О, страшно даже подумать, мальчик Сами-Знаете-Кто, — тихо сказал Рон, когда они заняли места вокруг огромных сучковатых пеньков грызоглавов, которыми они должны были заниматься в этом семестре, и стали натягивать защитные перчатки. — Но я все-таки не понимаю, зачем Дамблдор тебе все это показывает. Конечно, все это интересно и так далее, но с какой целью?
— Не знаю, — ответил Гарри, вставляя назубник, — но он говорит, что все это очень важно и поможет мне выжить.
— Я думаю, это замечательно, — честно сказала Гермиона, — Занятия помогают тебе узнать о Вольдеморте все, что только возможно. Как еще ты обнаружишь его слабые места?
— Ну, как вечеринка у Снобгорна? — с трудом спросил Гарри из-под назубника.
— О, на самом деле, было довольно весело, — Гермиона надела защитные очки. — То есть, он постоянно рассказывает о великих подвигах и все время заискивает перед Маклаггеном, потому что у того хорошие связи, но он угостил нас по-настоящему вкусной едой и познакомил с Гвеног Джонс.
— Гвеног Джонс? — переспросил Рон, вытаращив глаза под защитными очками. — Гвеног Джонс? Капитан «Гордоглавых Гарпий»?
— Да, — ответила Гермиона. — Лично мне показалось, что она немного самолюбива, но…
— Хватит там болтать! — живо воскликнула профессор Стебль, сурово и суматошно оглядываясь. — Вы отстаете, все уже начали, а у Невилла уже есть первый стручок!
Они осмотрелись: действительно, рядом сидел Невилл с кровью на губах и несколькими ужасными морщинами на лице. Он сжимал неприятно пульсирующий зеленый предмет размером с грейпфрут.
— Хорошо профессор, мы начинаем, — сказал Рон, добавив тихо, когда она снова отвернулась. — Можно при помощи Муффлиато, Гарри.
— Нет, нельзя, — отрезала Гермиона; она выглядела ужасно раздраженной, как впрочем, и всегда, когда думала о Принце-полукровке и его заклинаниях. — Ну, давайте… нам пора начать…
Она с опаской посмотрела на них двоих. Все они глубоко вздохнули и кинулись к сучковатому пеньку между ними.
Он тут же ожил: длинные, колючие, похожие на ежевичные побеги вылетели из верхушки и стали хлестать воздух. Один из них опутал волосы Гермионы, Рон отрезал его садовыми ножницами, а Гарри удалось поймать и связать вместе два побега. Между ветками, похожими на щупальца, открылась прореха. Гермиона смело просунула в нее руку, и та, словно ловушка, затянулась вокруг ее локтя. Гарри и Рон стали дергать и отводить побеги, Гермиона освободила руку и сжимая в ней стручок, такой же, как у Невилла. В мгновение ока шипастые побеги, как ни в чем не бывало, спрятались обратно, и сучковатый пенек успокоился, став похожим на совершенно безобидный кусок сухого дерева.
— Знаете, я не думаю, что заведу у себя в саду такую штуку, когда у меня будет собственный дом, — сказал Рон, надевая очки на лоб и вытирая пот с лица.
— Передайте мне чашку, — попросила Гермиона, которая держала пульсирующий стручок на расстоянии вытянутой руки. Гарри подал ей чашку, и она кинула в нее стручок с выражением отвращения на лице
— Не пугайтесь, выжмите их, они лучше свежие! — крикнула профессор Стебль.
— В любом случае, — Гермиона продолжила разговор так, будто на них только что не нападал кусок дерева, — у Снобгорна будет рождественская вечеринка, Гарри, и у ты не отвертишься, потому что он попросил меня проверить, какие вечера у тебя свободны — он назначит ее на тот вечер, когда ты точно сможешь прийти.
Гарри застонал. В это время Рон, который пытался выдавить стручок в чашку, сжав его обеими руками, встал и, расплющив его, злобно спросил:
— Еще одна вечеринка для любимчиков Снобгорна?
— Да, для «Сноб-клуба», — ответила Гермиона.
Стручок выскользнул у Рона из рук, стукнулся о стекло теплицы, отрикошетив прямо в затылок профессору Стебль, и сбил с нее старую, заплатанную шляпу. Когда Гарри сходил за стручком, Гермиона сказала:
— Послушай, не я придумала название «Сноб-клуб»…
— «Сноб-клуб», — повторил Рон с ухмылкой, достойной Малфоя. — Звучит трогательно. Надеюсь, вам понравится вечеринка. Почему бы тебе не пойти с Маклаггеном, тогда Снобгорн может объявить вас королем и королевой снобов…
— Нам разрешили пригласить гостей, — сказала Гермиона, которая почему-то густо покраснела, — и я собиралась попросить тебя пойти со мной, но если ты думаешь, что это глупо, то не беспокойся!
Гарри вдруг захотелось, чтобы стручок улетел подальше, так ему бы не пришлось сидеть с рядом с этой парочкой. Не замечаемый ими, он схватил чашку, в которой лежал стручок, и стал открывать его самым шумным способом, какой только мог придумать, но, к сожалению, он все еще мог услышать каждое слово разговора.
— Ты собиралась пригласить меня? — спросил Рон совершенно другим голосом.
— Да, — сердито сказала Гермиона. — Но ты, похоже, хочешь, чтобы я пересеклась с Маклаггеном…
Повисла пауза, в течение которой Гарри продолжал колотить упругий стручок лопаткой.
