— Нет, — очень тихо ответил Рон
Гарри упустил стручок, стукнул чашку и разбил ее.
— Репаро, — сказал он поспешно, склеивая куски при помощи палочки, и чашка вновь стала целой. Шум, однако, напомнил Рону и Гермионе о присутствии Гарри. Гермиона разволновалась и стала суетиться над своим экземпляром «Плотоядных растений со всего света» в поисках правильного способа выжимки главогрызов. Рон с другой стороны казался сонным, но тоже очень довольным собой.
— Дай мне его, Гарри, — торопливо сказала Гермиона. — Здесь написано, что мы должны проткнуть их чем-то острым…
Гарри передал ей стручок в чашке. Они с Роном снова натянули защитные очки, и еще раз кинулись к пеньку. Не то что бы он был сильно удивлен, думал Гарри, пока боролся с колючим побегом, намеревавшимся его задушить, у него было слабое подозрение, что это случится раньше или позже. Но он был не уверен, что думал по этому поводу… Он и Чу были теперь в полном замешательстве: они не смотрели друг на друга, не разговаривали наедине. Что будет если Рон и Гермиона начнут гулять вместе, а потом расстанутся? Сможет ли их дружба это пережить? Гарри помнил несколько недель на третьем курсе, когда они не разговаривали друг с другом, и ему не доставляло большого удовольствия пытаться заставить их подружиться снова. А что если они не расстанутся? Что если они станут как Билл и Флер, и будет ужасно неудобно находиться рядом с ними, что он вполне допускал?
— Фокус-покус! — закричал Рон, вытаскивая из пенька второй стручок как раз тогда, когда Гермиона смогла открыть первый, так что чашка была полна клубней, извивающихся, словно маленькие светло- зеленые червяки.
Оставшаяся часть урока прошла без упоминания вечеринки Снобгорна. Хотя Гарри внимательно следил за своими двоими друзьям в следующие несколько дней, Рон и Гермиона, казалось, совершенно не изменились, за исключением того, что стали относится друг к другу немного любезнее обычного. Гарри решил, что ему следует всего лишь подождать того, что случится на вечеринке в слабоосвещенном кабинете Снобгорна под действием сливочного пива. Однако сейчас у него были более важные заботы.
Кэти все еще была в больнице святого Мунго, и ее не собирались выписывать, а это означало, что многообещающая команда Гриффиндора, которую Гарри готовил с сентября, теперь лишилась одного из охотников. Он не заменял Кэти в надежде, что она вернется, но приближался матч против Слизерина, и ему, в конце концов, пришлось признать, что она не вернется вовремя.
Гарри не думал, что выдержит еще один отбор, на который ринется весь факультет. С ощущением внезапной слабости, которое не имело ничего общего с квиддичем, он поймал Дина Томаса после трансфигурации. Почти весь класс уже ушел, хотя еще несколько щебечущих желтых птичек все еще летали по комнате (всех их создала Гермиона). Никто, кроме нее, не добился чего-то большего, кроме создания пера из воздуха.
— Ты все еще хочешь играть за охотника?
— Что?… Да, конечно! — воодушевленно воскликнул Дин. У него за плечом Гарри увидел Шеймуса Финнигана, швыряющего свои книги в сумку с кислым выражением на лице. Одной из причин, по которой Гарри предпочел бы не просить Дина играть, было то, что Шеймусу это не понравится. С другой стороны, он должен был сделать все для команды, а Дин обыграл Шеймуса на пробах.
— Тогда ты принят, — сказал Гарри. — Тренировка в семь часов вечера.
— Ладно, — ответил Дин. — Ура, Гарри! Чтоб мне провалиться, мне не терпится рассказать Джинни.
Он выбежал из комнаты, оставив Гарри и Шеймуса наедине, и стало отнюдь не легче, когда одна из канареек просвистела над Шеймусом и птичий помет упал ему на голову.
Шеймус был не единственным человеком, который был недоволен выбором замены для Кэти. В гостиной факультета теперь ходило множество слухов о том, что Гарри выбрал в команду двух своих однокурсников. Но за время обучения в школе Гарри выносил гораздо худшие слухи, и его особо не волновался, хотя в тоже время, нажим на него усиливался по мере приближения игры против Слизерина. Если Гриффиндор выиграет, Гарри был уверен, что все забудут о том, как критиковали его, и будут клясться, будто они всегда знали, какая великая у них команда.
У Гарри не было причин раскаиваться в своем выборе, когда он увидел, как Дин летал вечером: тот сработался с Джинни и Демельзой. Загонщики Пикс и Кут играли все лучше и лучше. Единственной проблемой был Рон.
Гарри всегда знал, что Рон — очень непостоянный игрок, страдающий от своей слабонервности и недостатка уверенности, и, к сожалению, вырисовывающаяся перспектива открывающей игры сезона, казалось, вернула ему прежнюю ненадежность. Он пропустил с дюжину голов, большинство из которых забила Джинни, и играл все хуже и хуже. Наконец он ударил приближавшуюся к нему Демельзу Робинс по зубам.
— Я случайно. Мне жаль, Демельза, действительно жаль! — кричал Рон ей вслед, пока та зигзагами летела вниз, разбрызгивая кровь повсюду. — Я просто…
— Запаниковал, — злобно закончила Джинни, подлетая к Демельзе и осматривая ее опухшую губу. — Ты идиот, Рон, смотри в каком она состоянии.
— Я могу все исправить, — сказал Гарри, приземляясь, указал палочкой на рот Демельзы и сказал. — Епиксей. И, Джинни, не называй Рона идиотом, не ты капитан этой команды…
— Ну, мне показалось ты был слишком занят, чтобы называть его идиотом, и я подумала, кто-то должен…
Гарри переборол вырывавшийся смешок.
— Все взлетели, давайте…
В общем, это была одна из худших тренировок, которая была у них за весь семестр, но Гарри не думал, что честность лучше, чем вежливость, теперь, когда игра была так близка.
— Все хорошо поработали, я думаю, мы размажем Слизерин по стенке, — сказал он, скрепя сердце, и охотники с загонщиками ушли в раздевалку, вполне довольные собой.
— Я играл, как мешок драконьего навоза, — пролепетал Рон глухим голосом, когда дверь захлопнулась
