— Так тебе и надо, сама с ним пошла, — строго сказал он ей.
— Я решила, что он больше всех разозлит Рона, — хладнокровно ответила Гермиона. — Я некоторое время рассматривала кандидатуру Захарии Смита, но решила, что в конечном счете…
— Ты подумывала о Смите? — не веря своим ушам, спросил Гарри.
— Да, и уже начинаю жалеть, что не выбрала его. По сравнению с Маклаггеном, Грауп просто джентльмен. Пойдем туда, оттуда мы его заметим, он такой высокий…
И, взяв по пути кубки меда, они вместе перешли на другую сторону комнаты, но слишком поздно заметили, что там в одиночестве стоит профессор Трелони.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Луна профессору Трелони.
— Добрый вечер, дорогуша, — ответила профессор Трелони, с некоторым усилием сосредоточив взгляд на Луне. Гарри снова почувствовал запах кондитерского хереса. — Я тебя в последнее время не вижу на своих уроках…
— Да, у меня в этом году Флоренц, — сказала Луна.
— Ах, конечно, — с пьяным, злым смехом отозвалась профессор Трелони. — Или Кляча, как я его предпочитаю называть. Ведь, вроде бы, теперь, когда я вернулась в школу, профессор Дамблдор мог бы и избавиться от лошади! Но нет… мы поделили уроки… это оскорбительно, честное слово, оскорбительно. Знаете ли вы…
Профессор Трелони, похоже, была слишком навеселе, чтобы узнать Гарри. Под шумок ее яростных нападок на Флоренца Гарри подошел поближе к Гермионе и сказал:
— Давай кое-что проясним. Ты собираешься сознаться Рону, что вмешалась в отбор кольцевых?
Гермиона приподняла брови.
— Ты правда думаешь, что я могу до этого опуститься?
Гарри испытующе посмотрел на нее.
— Гермиона, если ты можешь пригласить Маклаггена…
— Это не одно и то же, — с достоинством ответила она. — Я не собираюсь говорить Рону ни о чем, что могло случиться или не случиться на пробах кольцевых.
— И хорошо, — горячо отозвался Гарри, — потому что иначе он снова расклеится, а если мы проиграем следующий матч…
— Квиддич! — сердито воскликнула Гермиона. — Парней, что, больше ничего не волнует? Кормак не задал ни единого вопроса обо мне — какое там, он всю дорогу потчевал меня своим бесконечным «Сто великих защит Кормака Маклаггена». О нет, вот и он! — и она сорвалась с места так быстро, будто бы дизаппарировала. Еще мгновение назад она была тут, а уже в следующее протиснулась между двумя гогочущими волшебницами и исчезла.
— Гермиону не видели? — через минуту спросил у них Маклагген, протолкавшийся сквозь толпу.
— Нет, извини, — ответил Гарри и быстро отвернулся, присоединяясь к беседе, которую вела Луна — на миг он забыл, с кем она говорит.
— Гарри Поттер! — дрожащим грудным голосом сказала профессор Трелони, впервые заметив его.
— А, здравствуйте, — без особого восторга ответил Гарри.
— Милый мой мальчик! — очень громко прошептала она. — Эти слухи! Эти рассказы! «Избранный»! Конечно же, я давно это знала… Предзнаменования никогда не были добрыми, Гарри… Но почему ты не вернулся к прорицаниям? Для тебя этот предмет важнее, чем для кого-либо!
— Ах, Сибилла, все мы считаем, что наш предмет самый важный! — громко произнес кто-то, и за профессором Трелони возник Снобгорн.
У него было очень красное лицо, бархатная шапочка чуть сбилась набекрень; в одной руке он держал бокал меда, а в другой — громадный сладкий пирог.
— Но такого таланта к зельеварению я еще не встречал! — сказал Снобгорн, окинув Гарри ласковым взглядом уже налитых кровью глаз. — Чутье, знаете ли, — как и у его матери! Совсем не много было у меня учеников с такими способностями, это уж точно, Сибилла. Да даже Северус… — и, к ужасу Гарри, Снобгорн выбросил вперед руку и как будто из ниоткуда выхватил Снейпа. — Брось прятаться, давай к нам, Северус! — радостно икнул Снобгорн. — Я как раз говорил об исключительном мастерстве Гарри в зельеварении. В этом есть и твоя заслуга, ты же учил его пять лет!
Пойманный за плечи рукой Снобгорна Снейп посмотрел на Гарри поверх своего крючковатого носа, его черные глаза сузились.
— Странно, а мне всегда казалось, что я не смог научить Поттера вообще ничему.
— Ну, стало быть, это врожденное! — заорал Снобгорн. — Видел бы ты, что он мне приготовил на первом уроке — глоток живой смерти. Ни один ученик с первого раза не варил его лучше, думаю, даже ты, Северус…
— Правда? — тихо сказал Снейп, впиваясь своими глазами в глаза Гарри, которому стало не по себе. Меньше всего ему хотелось, чтобы Снейп стал доискиваться источников его новооткрытого таланта к зельеварению.
— Напомни-ка мне, Гарри, какие ты еще изучаешь предметы? — попросил Снобгорн.
— Защиту от темных сил, заклинания, трансфигурацию, травологию…
— В общем, все, что нужно автору, — с едва уловимой ухмылкой сказал Снейп.
— Ну да, этим я и хотел бы заниматься, — с вызовом проговорил Гарри.
