— Из дракона — из сердечной струны дракона.
— Хорошо, — сказал Вольдеморт. Он вынул свою палочку и сравнил их длину. Люциус Малфой непроизвольно дёрнулся; казалось, долю секунды он ожидал, что в обмен на свою волшебную палочку он получит палочку Вольдеморта. Этот жест не ускользнул от внимания Вольдеморта, глаза которого злобно расширились.
— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?
В массе присутствующих кто-то усмехнулся.
— Я дал тебе волю, Люциус, разве этого тебе мало? Однако я заметил, что ты и твоя семья в последнее время как будто не слишком-то довольны… Моё присутствие в твоём доме чем-то тебя стесняет, Люциус?
— Ничем — ничем, повелитель!
— Какая ложь, Люциус…
Жестокий рот уже перестал двигаться, но ласковое шипение, казалось, было всё ещё слышно. И оно становилось всё громче. Пара волшебников за столом с трудом сдерживали дрожь: все услышали, как что- то тяжело проскользило по полу под столом.
Вверх по креслу Вольдеморта медленно вползала огромная змея. Она всё поднималась и поднималась и наконец улеглась ему на плечи. Её шея была толщиной с человеческую ногу; её глаза с вертикальными щелями зрачков смотрели не мигая. Вольдеморт рассеянно погладил тварь своими длинными, тонкими пальцами, не сводя глаз с Люциуса Малфоя.
— Почему же мне кажется, что Малфои недовольны своей участью? Разве не они столько лет заявляли, что желают моего возвращения и моего возвышения?
— Конечно, повелитель, — сказал Люциус Малфой. Дрожащей рукой он вытер с верхней губы пот. — Мы и правда этого желали — и желаем до сих пор.
Сидевшая слева от него жена странно, натянуто кивнула, не глядя на Вольдеморта и змею. Сын Малфоя Драко, сидевший справа, посматривая на неподвижное тело вверху, мельком глянул на Вольдеморта и в ужасе отвернулся, не смея встретиться с ним взглядом.
— Повелитель, — сдавленным от волнения голосом сказала темноволосая женщина, с середины стола, — принимать вас здесь, в семейном имении, честь для нас. Нет большей радости.
Она сидела рядом с сестрой, темноволосая, с тяжёлыми веками — так же непохожая на неё внешне, как и по осанке и манерам. Нарцисса сидела за столом напряжённая и безучастная; Беллатрикс же тянулась в сторону Вольдеморта: одни слова не могли выразить её жажду быть к нему ближе.
— Нет большей радости, — повторил Вольдеморт, слегка наклонив голову набок и разглядывая Беллатрикс. — В твоих устах, Беллатрикс, этого много значит.
Она залилась краской; в глазах её стояли слёзы восторга.
— Повелитель знает, что я говорю чистую правду!
— Нет большей радости… даже счастливое событие, которое, я слышал, произошло на этой неделе в вашей семье?
Она уставилась на него, приоткрыв рот, в явном недоумении.
— Я говорю о твоей племяннице, Беллатрикс. И вашей, Люциус и Нарцисса. Она только что вышла замуж за оборотня, Рема Люпина. Вы, наверное, так горды.
За столом раздался взрыв насмешливого хохота. Многие наклонились вперёд, чтобы обменяться торжествующими взглядами; некоторые ударяли кулаками по столу. Гигантская змея, недовольная таким переполохом, широко раскрыла пасть и сердито зашипела, но ликующие пожиратели смерти, радуясь унижению Беллатрикс и Малфоев, её не слышали. Лицо Беллатрикс, ещё недавно румяное от радости, покрылось уродливыми красными пятнами.
— Она нам не племянница, повелитель, — ответила она, перекрикивая всеобщее веселье. — Мы — Нарцисса и я — не видели сестру с тех пор, как она вышла замуж за грязнокровку. Ни у кого из нас нет ничего общего ни с этим отродьем, ни со зверьём, за которое она выходит замуж.
— А что скажешь ты, Драко? — спросил Вольдеморт тихим, но явственно слышным среди свиста и насмешек голосом. — Будешь сидеть с волчатами?
Это развеселило собравшихся ещё больше; Драко Малфой в ужасе взглянул на отца, уставившегося в собственные колени, а потом встретился взглядом в матерью. Она едва заметно мотнула головой и снова с каменным лицом уставилась на стену напротив.
— Довольно, — сказал Вольдеморт, поглаживая рассерженную змею. — Довольно.
И смех тут же угас.
— Многие из наших самых древних родословных деревьев со временем слегка заболевают, — сказал он Беллатрикс, которая не дыша, умоляюще смотрела на него во все глаза. — Чтобы сохранять их здоровыми, их нужно подрезать, не так ли? Отсекать те части, которые угрожают здоровью остальных.
— Да, повелитель, — прошептала Беллатрикс, и её глаза снова наполнились слезами благодарности. — При первой же возможности!
— Она у вас будет, — ответил Вольдеморт. — И в мире, как и в вашей семье… мы будем вырезать поражающую нас гниль, пока не останется лишь истинная кровь…
Вольдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, наставил её прямо на медленно поворачивающуюся фигуру, подвешенную над столом, и едва уловимо шевельнул рукой. Фигура со стоном ожила и начала рваться из невидимых пут.
— Ты узнаёшь нашу гостью, Северус? — спросил Вольдеморт.
Снейп поднял глаза на перевёрнутое лицо. Теперь все пожиратели смерти смотрели на пленницу, как будто получили разрешение проявить любопытство. Повернувшись к камину, женщина надтреснутым голосом в ужасе произнесла:
— Северус! Помоги!
— А, да, — сказал Снейп, а пленница снова медленно повернулась.
— А ты, Драко? — спросил Вольдеморт, свободной рукой поглаживая морду змеи. Драко нервно мотнул головой. Теперь, когда женщина проснулась, он, похоже, уже не мог на неё смотреть.
— Но ты бы к ней на занятия не пошёл, — сказал Вольдеморт. — Для тех, кто не знает, сегодня с нами Черити Барбидж, до недавних пор преподававшая в Школе магии и волшебства Хогвартс.
За столом раздался шумок понимания. Какая-то коренастая сгорбленная женщина с острыми зубами загоготала.
— Да… профессор Барбидж учила детей волшебниц и волшебников всему, что касается магглов… учила, что мы с ними не такие уж и разные…
Один из пожирателей смерти сплюнул на пол. Черити Барбидж снова повернулась лицом к Снейпу.
— Северус… пожалуйста… пожалуйста…
— Молчать, — сказал Вольдеморт. Волшебная палочка Малфоя снова дёрнулась, и Черити смолкла, будто ей в рот сунули кляп. — Профессор Барбидж, недовольная развращением и засорением умов детей волшебников, на прошлой неделе написала в «Ежедневный пророк» прочувствованное послание в защиту грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять этих воров своего знания и волшебства. Вырождение чистокровных волшебников, говорит профессор Барбидж, самое что ни на есть желательное явление… Её бы воля, она бы нас всех скрестила с магглами… и уж конечно с оборотнями…
На этот раз не смеялся никто. Теперь в голосе Вольдеморта невозможно было не услышать гнева и презрения. Черити Барбидж в третий раз повернулась к Снейпу. Из глаз ей в волосы стекали слёзы. Снейп совершенно бесстрастно встретил её взгляд, и она снова медленно отвернулась.
— Авада Кедавра!
Зелёная вспышка осветила каждый уголок комнаты. Черити с гулким грохотом упала на стол, который задрожал и скрипнул. Несколько пожирателей смерти подскочили на стульях и отпрянули назад. Драко упал со своего на пол.
— Ужин, Нагини, — ласково произнёс Вольдеморт, и огромная змея, качнувшись, скользнула с его плеч на полированное дерево.
