Гарри был несколько удручён; он наблюдал, как Финеас Найджеллус с удвоенной силой пытался покинуть свою раму.
— Профессор Блэк, — сказала Гермиона, — не могли бы вы нам только сказать, пожалуйста, когда в последний раз меч вынимали из его футляра? Я имею в виду до того, как его взяла Джинни.
Финеас раздражённо фыркнул.
— Полагаю, что последний раз я видел, как меч Гриффиндора покидал свой футляр, когда профессор Дамблдор вскрывал им кольцо.
Гермиона резко обернулась и посмотрела на Гарри. Никто из них не смел больше сказать ни слова в присутствии Финеаса Найджеллуса, который наконец-то нашёл выход.
— Что ж, спокойной вам ночи, — сказал он немного язвительно, и начал снова выбираться с картины. Когда в поле зрения оставался лишь краешек его шляпы, Гарри внезапно крикнул:
— Постойте! Вы рассказывали Снейпу о том, что видели это?
Финеас Найджеллус всунул в картину свою голову с повязкой на глазах.
— У профессора Снейпа есть дела и поважнее, нежели многочисленные эксцентричные выходки Альбуса Дамблдора. Всего доброго, Поттер!
И с этими словами он окончательно исчез, оставив после себя лишь мрачный холст.
— Гарри! — прокричала Гермиона.
— Знаю! — крикнул её в ответ Гарри. Не в силах сдерживаться, он рассёк кулаком воздух: на такое он даже не смел надеяться. Он вышагивал по палатке взад и вперёд, ощущая, что уже, наверное, прошёл так целую милю; ему даже уже не хотелось есть. Гермиона заталкивала портрет Финеаса Найджеллуса назад в свою украшенную бисером сумочку; защёлкнув застёжку, она отложила сумочку в сторону и подняла на Гарри сияющие глаза.
— Меч может уничтожить хоркруксы! Клинки, сделанные гоблинами впитывают только то, что способно их усилить. Гарри, этот меч пропитан ядом василиска!
— А Дамблдор не дал мне его, потому что он был ему ещё нужен, он хотел применить его на медальоне…
— … и он, наверное, понял, что если он укажет его в своём завещании, то тебе его всё равно не отдадут…
— … и поэтому он сделал копию…
— … и положил подделку в стеклянный футляр…
— … а настоящий оставил… где?
Они смотрели друг на друга. Гарри чувствовал, что ответ незримо висит где-то в воздухе, так близко. Почему Дамблдор не сказал ему? Или может, он ему как раз сказал, но в тот момент Гарри этого не понял?
— Думай! — прошептала Гермиона. — Думай! Где он мог его оставить?
— Не в Хогвартсе, — Гарри вновь зашагал по палатке.
— Где-то в Хогсмиде? — предположила Гермиона.
— Визжащая хижина? — сказал Гарри. — Туда никто никогда не заходит.
— Но Снейп знает, как туда пробраться, это рискованно.
— Дамблдор доверял Снейпу, — напомнил ей Гарри.
— Не настолько, чтобы сказать ему, что он подменил меч, — возразила Гермиона.
— Да, ты права! — Гарри даже порадовался той мысли, что у Дамблдора оставались кое-какие сомнения, пусть даже слабые, в надёжности Снейпа. — Получается, что он припрятал меч где-то подальше от Хогсмида? А ты что скажешь, Рон? Рон?
Гарри оглянулся. На какое-то мгновение ему даже показалось, что Рона нет в палатке, но затем он заметил, что тот неподвижно лежит на нижней койке.
— О, неужели вы обо мне вспомнили? — спросил он.
— Что?
Рон фыркнул, уставившись на дно верхней койки.
— Вы, двое, не отвлекайтесь. А то, вдруг я вам всё веселье испорчу.
Гарри озадаченно взглянул на Гермиону, но та покачала головой, точно в таком же замешательстве.
— В чём проблема? — спросил Гарри.
— Проблема? Нет никакой проблемы, — сказал Рон, все еще отказываясь смотреть на Гарри. — Для тебя уж точно.
По полотну палатки над их головами забарабанили капли. Начался дождь.
— Ну, тебя точно какая-то проблема мучает, — сказал Гарри. — Может, поделишься?
Рон сел, свесив ноги с кровати. Выглядел он гадко, даже на себя не был похож.
— Хорошо, поделюсь. Не жди от меня, что я буду скакать по палатке из-за того, что, оказывается, есть ещё одна чёртова вещица, которую нам надо найти. Просто впиши её в список всего того хлама, о котором ты представления не имеешь.
— Я представления не имею? — повторил Гарри. — Я представления не имею?
Кап, кап, кап: дождь усиливался. Он барабанил по усыпанному листвой берегу реки и по реке, журчавшей в темноте. Радость Гарри затмилась внезапным ужасом. Рон говорил именно то, о чём Гарри подозревал и чего боялся услышать от него.
— И дело даже не в том, что мне не нравится так жить, — сказал Рон, — ну, ты сам понимаешь: рука изувечена, еды нет, каждую ночь приходится зад морозить. Знаешь, я просто надеялся, что после нескольких недель бесцельных скитаний мы хоть чего-то добьёмся.
— Рон, — Гермиона сказала так тихо, что Рон мог сделать вид, что не услышал её из-за дождя, громко барабанившего по палатке.
— Я думал ты знал, на что соглашался, — сказал Гарри.
— Да, я тоже так думал.
— Тогда что из этого не оправдало твои ожидания? — спросил Гарри. Теперь злость встала на его защиту. — Или ты, может, думал, что мы будем жить в пятизвёздочных отелях? Или каждый день находить по хоркруксу? Или ты думал на рождество вернуться к мамочке?
— Мы думали, что ты знаешь, что делаешь! — прокричал Рон, вставая с кровати, и эти его слова вонзались в Гарри как раскалённые ножи. — Мы думали, что Дамблдор сказал тебе, что делать, мы думали, что у тебя есть какой-то план!
— Рон! — сказала Гермиона, на сей раз отчётливо слышно сквозь шум дождя, барабанившего по крыше палатки, но Рон снова не обратил на неё внимания.
— Что ж, извините, что разочаровал вас, — сказал Гарри достаточно спокойно, хотя внутри он чувствовал какую-то пустоту и был просто вне себя. — С самого начала я был честен с вами, я рассказал вам всё, что рассказал мне Дамблдор. А если ты не заметил, то один хоркрукс мы нашли.
— Да, а о том, как от него избавиться, мы знаем столько же, сколько и о том, где искать остальные… другими словами — ни черта не знаем!
— Рон, сними медальон, — сказала Гермиона неожиданно высоким голосом. — Сними, пожалуйста. Ты бы так не говорил, если бы не носил его весь день.
— Да нет, говорил бы, — Гарри не хотел, чтобы кто-то оправдывал Рона. — Вы что, думаете, я не видел, как вы двое шептались у меня за спиной? Вы думаете, что я обо всём этом не догадывался?
— Гарри, мы не…
— Не ври! — крикнул ей Рон. — Ты сама говорила, ты говорила, что ты разочарована, говорила, что думала, что он знает что-то ещё, а не…
— Я так не говорила… Гарри, я не говорила! — прокричала она.
Дождь барабанил по палатке, слёзы текли по лицу Гермионы, а радость, охватившая его несколько минут назад, исчезла, будто её никогда и не было, как недолгий фейерверк, который вспыхнул и погас, оставив темноту, сырость и холод. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а они были всего лишь тремя подростками в палатке, чьим главным достижением было лишь то, что они до сих пор не погибли.
— Почему же ты до сих пор здесь? — спросил Гарри Рона.
— Сам удивляюсь.
