Ему показалось, иначе объяснить нельзя; показалось, потому что он думал о покойном директоре. Если он и был в чём-то уверен, так это в том, что на него никогда больше не обратится пронзительный взгляд ярких голубых глаз Альбуса Дамблдора.
Глава третья
До свидания, Дурсли
Хлопнула входная дверь, и звук эхом отозвался на втором этаже. Раздался крик: «Эй! Ты!»
К Гарри так обращались уже шестнадцать лет, так что у него не возникло ни малейшего сомнения, кого звал его дядя. Тем не менее, Гарри откликнулся не сразу. Он все еще завороженно смотрел на осколок зеркала, в котором, как ему на долю секунды показалось, он увидел глаз Дамблдора. И только когда дядя Вернон завопил «МАЛЬЧИШКА!», Гарри медленно поднялся с кровати и пошел к двери, задержавшись, чтобы положить осколок в рюкзак с вещами, которые он хотел забрать с собой.
— Не прошло и года! — прорычал Вернон Дурсли, когда Гарри появился на лестнице. — Спускайся. Я хочу поговорить с тобой!
Гарри неспешно спустился, засунув руки глубоко в карманы джинсов. Окинув взглядом гостиную, он обнаружил там всех троих Дурслей. Они были одеты для отъезда: дядя Вернон в светло-коричневую куртку на молнии, а Дадли — двоюродный брат Гарри, громадный, крепкий и светловолосый, — в кожаный пиджак.
— Да? — спросил Гарри.
— Сядь, — скомандовал дядя Вернон. Гарри поднял брови. — Пожалуйста! — добавил дядя Вернон, поморщившись, будто это слово царапало горло. Гарри сел. Ему казалось, он знал, что его ждет. Дядя начал ходить взад-вперед по комнате, тетя Петуния и Дадли встревожено следили за ним. Большое багровое лицо дяди Вернона было перекошено от сосредоточенности. Наконец он остановился напротив Гарри и заговорил.
— Я передумал, — сказал он.
— Какая неожиданность, — отозвался Гарри.
— Не смей разговаривать подобным тоном… — пронзительным голосом начала тетя Петуния, но дядя Вернон замахал на нее рукой, и она замолчала.
— Это все полный вздор, — сказал дядя Вернон, мрачно глядя на Гарри своими поросячьими глазками. — Я пришёл к выводу, что не верю ни единому слову. Мы остаемся дома, мы никуда не едем.
Гарри взглянул на дядю со смешанным чувством раздражения и веселья. Вернон Дурсли менял свое решение каждый день в течение четырех недель, в зависимости от настроения укладывая вещи в машину, вынимая их оттуда и снова укладывая. Гарри больше всего позабавило, как дядя Вернон, не зная, что Дадли положил в свой чемодан гантели уже после того, как в последний раз его упаковывал, попытался засунуть его в багажник и рухнул под тяжестью, вскрикнув от боли и ругаясь, на чем свет стоит.
— По твоим словам, — сказал Вернон Дурсли, снова начав мерить шагами гостиную, — мы — Петуния, Дадли и я — под угрозой. От… от…
— От таких, как я, верно? — подсказал Гарри.
— Ну, так я не верю, — повторил дядя Вернон, снова остановившись напротив Гарри. — Я полночи не спал и все обдумал, и я считаю, что это все заговор, чтобы завладеть домом.
— Домом? — повторил Гарри. — Каким домом?
— Этим домом! — крикнул дядя Вернон, и на его лбу начала пульсировать вена. — Нашим домом! Цены на местную недвижимость растут на глазах! Ты хочешь убрать нас с пути, а потом — фокус-покус! — и прежде чем мы успеем опомниться, все документы будут на твое имя и…
— Вы в своем уме? — резко спросил Гарри. — Заговор, чтобы завладеть домом? Вы и правда так глупы, как выглядите?
— Не смей!.. — взвизгнула тетя Петуния, но дядя Вернон снова замахал на нее руками: похоже, выпады против его внешности были несравнимы с той опасностью, которую он заметил.
— Если вы не забыли, — сказал Гарри, — у меня уже есть один дом. Мне его завещал крестный. Так зачем мне еще один? Ради счастливых воспоминаний?
Наступила тишина. Гарри показалось, что его довод произвёл на дядю впечатление.
— Ты утверждаешь, — сказал дядя Вернон, опять начав ходить туда-сюда, — что этот Лорд-как-его- там…
— Вольдеморт, — раздраженно сказал Гарри, — и мы обсуждали это с вами уже сотню раз. Это не утверждение, это правда. Дамблдор говорил вам в прошлом году, и мистер Кингсли, и мистер Уизли…
Вернон Дурсли сердито повел плечами, и Гарри догадался, что тот пытался отгородиться от воспоминаний о неожиданном визите двух взрослых волшебников, произошедшем через несколько дней после начала летних каникул. Появление Кингсли Кандаболта и Артура Уизли на пороге дома стало для Дурслей весьма неприятным проишествием. Гарри все же пришлось признать, что после того, как однажды мистер Уизли разрушил полгостиной, вряд ли можно было рассчитывать, что его приход обрадует дядю Вернона.
— Кингсли и мистер Уизли тоже вам все объяснили, — безжалостно продолжил Гарри. — Когда мне исполнится семнадцать, защитные чары, которые охраняют меня, разрушатся, а это подвергнет опасности не только меня, но и вас. Орден уверен, что Вольдеморт будет искать вас — либо для того, чтобы под пытками выведать у вас, где я нахожусь, либо потому что он решит, что если он захватит вас в заложники, то я приду вас спасать.
Взгляды Гарри и дяди Вернона пересеклись. Гарри был уверен, что они оба подумали об одном и том же. Затем дядя Вернон продолжил свой путь по комнате, а Гарри договорил:
— Вам нужно скрыться, и Орден хочет помочь. Вам предлагают серьезную защиту, самую лучшую из тех, что есть.
Дядя Вернон ничего не ответил, но продолжил мерить шагами гостиную. Солнце за окном низко висело над зелеными изгородями. Газонокосилка соседа снова заглохла.
— Мне казалось, есть какое-то Министерство магии? — резко спросил Вернон Дурсли.
— Да, — удивленно ответил Гарри.
— Тогда почему они не могут защитить нас? Мне кажется, что поскольку мы являемся пострадавшими, не повинными ни в чем, кроме того, что дали приют человеку, на которого охотятся, нам полагается защита правительства!
Гарри засмеялся, он ничего не мог с собой поделать. Возложить надежды на государственное учреждение, даже из того мира, который он презирал и которому не доверял, — в этом был весь дядя Вернон.
— Вы слышали, что сказали мистер Уизли и Кингсли, — ответил Гарри. — Мы думаем, что в Министерство проникли люди Вольдеморта.
Дядя Вернон прошелся к камину и обратно, дыша так тяжело, что его пышные черные усы колыхались на лице, все еще багровом от сосредоточенности.
— Хорошо, — сказал он, снова остановившись напротив Гарри. — Хорошо, допустим, что мы принимаем эту защиту. Я всё равно не понимаю, почему этот парень — Кингсли — не может охранять нас.
Гарри едва удалось не закатить глаза. Этот вопрос тоже уже обсуждался раз десять.
— Как я вам уже говорил, — процедил он сквозь зубы, — Кингсли защищает министра магг… то есть вашего премьер-министра.
— Точно! Он — лучший! — воскликнул дядя Вернон, показывая на выключенный телевизор. Дурсли заметили Кингсли в новостях, когда тот, стараясь не выделяться, шел за премьер-министром магглов во время визита в больницу. Это, а также то, что Кингсли научился одеваться, как маггл, не говоря о чем-то определенно успокаивающим в его низком голосе и неспешной речи, заставило Дурсли проникнуться к
