незащищенной собственную спину. Он взмахнул запястьем, и копье, едва не пронзившее Давви, упало наземь. Остроглазый воин, носивший фиолетовые цвета Ролстры, сделал стремительный выпад, и его меч пробил кожаную тунику Рохана, заставив вскрыться старую рану в правом плече. Принц выругался, повернулся в седле и прикоснулся каблуками к бокам Пашты. Задние копыта взлетели в воздух и угодили мечнику в живот.
Рохан зашатался, и Тилаль, по щеке которого струилась кровь, тревожно вскрикнул. Давви приказал сыну вывести принца из битвы. Рохан заколебался, но онемевшая правая рука не позволяла ему держать меч. Тилаль осторожно наклонился, принял у него поводья Пашты и погнал свою лошадь галопом, не обращая внимания на мрачную фразу принца о том, что его уход могут расценить как отступление.
Когда они оказались в безопасности посреди деревьев, росших на вершине холма, Тилаль спрыгнул с лошади и крикнул лекаря. Рохан глянул на него сверху вниз, и мальчик тут же осекся.
— Милорд, вы ранены… это мой долг…
— К чертям твой долг!
— Лучше помолчи, — проворчал знакомый голос. Откуда ни возьмись появился Чейн с белой повязкой на правой руке и здоровой левой стащил Рохана с седла.
— Либо ты покажешься лекарю, либо я сам свяжу тебя.
После кубка крепкого вина и наспех сделанной перевязки Рохан скрепя сердце признал, что Тилаль и Чейн были правы. Его угрюмый тон заставил Чейна слегка усмехнуться.
— Как великодушен и щедр наш принц… — пробормотал он и повернулся к юному оруженосцу. — Не беспокойся из-за своего пореза над глазом, Тилаль. Шрама не останется, и твоя красота ничуть не пострадает.
Мальчик вспыхнул и потрогал повязку на лбу.
— Это просто царапина…
— У меня тоже, — сказал Чейн, постукивая пальцем по своему перевязанному предплечью. — Но досталось мне поделом: я не ожидал, что Ролстра будет атаковать с севера. Пусть это будет уроком и тебе, Тилаль. — Он потянулся и покачал головой. — Похоже, я старею. Но драка идет на славу. Какая жалость, Рохан, что ты не увидишь ее окончания.
— Черта с два не увижу! — Принц подвигал плечом и снова вздрогнул от боли. — Сейчас начнет действовать целебная мазь, и я снова возьмусь за меч…
— Да ну? Тогда лови! — Чейн бросил ему пустой кубок и удивленно заморгал, когда Рохан легко поймал его. — Ладно, твоя взяла, — пробормотал он.
— Еще не совсем, но осталось недолго, — пошутил Рохан, мужественно скрывая боль в плече, и продолжил:
— Благодаря атаке Ролстры мы сильно сместились на север. Давви взял командование на себя, а мы тем временем показали им, что такое когти дракона. Но центр Ролстры еще держится и не торопится отступать. Что дальше, тактик ты наш?
— Я прикажу южному крылу временно отступить, и это слегка смутит противника. А мы тем временем обойдем их с фланга и ударим в тыл. — Он огляделся, подобрал и начертил на песке план операции. — Вот так. Понял?
Рохан как следует запомнил чертеж и кивнул.
— Верно. Тилаль, коня!
— Но ваша рана, милорд…
— Все прошло, — весело солгал Рохан. — Вперед! День близится к концу, а я еще не видел Ролстру.
— Сообщи, когда найдешь его, — напомнил Чейн.
— Обязательно. Богиня знает, как ты легок на подъем.
— Тобин находит, что в этой игре мне нет равных, — сообщил Чейн, в глазах которого прыгали чертики.
— Лучше бы ей найти тебя в конце дня целым и невредимым. — Он сел в седло и коротко пожал руку зятя. — Удачи, и да благословит тебя Богиня.
— И тебе того же, мой принц.
Дневной свет начал гаснуть, а вместе с ним гасло и сопротивление Ролстры. Мааркен зажег на верхушке холма Огонь «Гонца Солнца», который освещал ближайшую часть поля битвы. В этом зловещем свете Рохан колол, рубил, убивал и был безмерно рад, что обстоятельства позволили ему лично участвовать в битве. Если бы ему пришлось наблюдать за боем со стороны, он бы сошел с ума. Его ярость тут же передалась воинам Пустыни: эхо боевого клича, которым они приветствовали своего принца, еще звучало в его ушах!. Если уж его мечу суждено в последний раз напиться крови, то он напьется ее вволю!
Каждую свободную секунду он поднимал глаза и отчаянно пытался высмотреть Ролстру. Неужели этот трус успел бежать? Или прячется? Да где же он, черт побери? И что с Пандсалой? Неужели она все еще следит за битвой при свете заходящего солнца и направляет армии отца? Ничего, он найдет их, даже если это займет всю ночь и все утро!
И тут до него донесся крик Тилаля. Рохан увидел группу всадников, вихрем мчавшихся с юга. Около пятидесяти человек прорывались сквозь строй воинов Пустыни. Было слишком далеко, чтобы узнать их в лицо. Расчистив себе путь среди всадников, носивших цвета Саумера Изельского, принц зарычал от гнева, когда его меч запутался в кожаной портупее убитого им воина. Освободив клинок, Рохан проревел Тилалю:
— Найди Чейна! Это может быть Ролстра!
— Сию минуту, милорд!
Действие мази кончалось; вновь начинала болеть рана. Он ощущал, как по спине течет теплая струйка, и даже стоявший вокруг смрад смерти не заглушал запаха его собственной крови. Рохан продолжал сражаться, одним глазом поглядывая на приближавшихся всйдников и боясь, что кто-нибудь отнимет у него право собственноручно убить верховного принца.
А когда Рохан вновь пробился сквозь лес вражеских мечей и копий и рядом оказался Чейн, они погнали своих усталых коней по кучам изувеченных трупов. Но навстречу им скакал вовсе не Ролстра. Луч заходящего солнца осветил пылавшее от возбуждения лицо Андраде.
Ее распустившиеся светлые волосы с серебряными прядями летели по ветру и в беспорядке падали на плечи. Андраде натянула поводья только тогда, когда оказалась совсем рядом; глаза ее светились безумным блеском.
— Ты упустил его! — воскликнула она. — Он проскакал мимо нас на юг! Ты упустил его, Рохан!
— Слава Богине, еще нет! — прокричал в ответ принц. — Чейн!
— Да, мой принц.
— Я еду с вами, — мрачно заявила Андраде. Рохан расхохотался ей в лицо.
— Хочешь насладиться местью, да, Андраде? Если не отстанешь, то едем. Но уговор — не вмешиваться! — Он обернулся к Тилалю. — Ступай к отцу, и не спорь со мной! Скажи ему, что я ускакал и доверяю ему честь закончить битву. Пусть сам очистит от врагов свою родную землю, как он и хотел. Ты и Мааркен остаетесь с ним. Это приказ, оруженосец!
Тилаль с несчастным видом повиновался. Тем временем к Чейну присоединились тридцать всадников, мужчин и женщин с утомленными битвой, но решительными лицами. Лорд Радзинский прищурился и обвел взглядом эскорт Андраде.
— Моряки Ллейна. Отщипните кусочек победы и отнесите своему принцу!
Радость засветилась в глазах их предводителя, однако он тут же смущенно поглядел на Андраде. Леди Крепости Богини кивнула.
— Иди и сражайся, Каль, — коротко сказала она. Он низко поклонился, благодаря за освобождение от службы, а затем обратился к Рохану:
— Одна просьба, милорд. Лучше сожгите наши корабли, но не дайте Ролстре подняться на борт.
— Он далеко не уйдет. Обещаю тебе.
— Я тоже поеду с тобой, милорд. Тебе понадобится Огонь «Гонца Солнца», чтобы найти верховного принца, — тихо сказал Уриваль и с опаской поглядел на Андраде, словно ожидая возражений. Рохан снова
