— Она на меня так злилась под конец, когда поняла, что я заберу ребенка. Печально. Когда она сюда попала, то горела желанием помочь. Она была уверена, что ты чудовище, что тебя надо уничтожить. Полагаю, в любовном гнездышке разразилась буря?
— Она застала меня в постели с другой. Ей это не понравилось. Но мой голод надо удовлетворять на регулярной основе, иначе последствия будут куда более ужасные, чем размолвка с ревнивой женщиной. — Его голос звучал уверенно, но в нем сквозило сожаление.
— М-м-м. В любом случае, если тебе интересно, ее не казнили. Она была застрелена охранником, когда пыталась похитить ребенка и сбежать. Тут уж ничего не поделаешь.
— Бессердечная сука.
— Маттиас, не я нажала на курок.
— С тем же успехом это могла быть и ты.
— Тебе хочется разорвать мне горло, верно? — спросила Моника. — Попробуй. Капля моей крови еще не успеет упасть на пол, а ты и твоя дочь уже будете мертвы. И ты это понимаешь, да?
Пустая угроза? Или обещание?
Я не была уверена. Но Маттиас не двинулся. Он знал Монику… довольно давно. Понимал, на что она способна. Если она оставила королю вампиров, известного тем, что он голыми руками вырывает сердца предателям, такой маленький простор для действий, я начала задумываться, а выберемся ли мы отсюда живыми.
Я снова посмотрела на Ноя и увидела, что его взгляд начал стекленеть, а дыхание стало прерывистым и поверхностным. Он потерял много крови… так много, что под ним разлилась огромная багровая лужа. Я почувствовала подступающую панику.
— Ною нужна медицинская помощь, — вымученным голосом сказала я. — Пожалуйста.
Доктор Грей покачала головой:
— Он сам выбрал свою судьбу, когда согласился помогать Маттиасу. Для таких, как он, не может быть иного исхода. Пусть помучается. — Она посмотрела на охранника, стоявшего за дверью и не спускавшего с нас взгляда. — Это приказ.
Он не шелохнулся, и на лице не было написано ничего, кроме покорности.
Захочет ли Деклан нам помогать, когда очнется? Или сыворотка снова превратила его в робота, способного только подчиняться командам? Что так задержало Карсона? Почему именно сейчас надо заниматься дампиром-чудовищем?
Доктор Грей снова обратила внимание на колыбельку:
— Она на самом деле чудо. Маттиас, у тебя есть повод для гордости.
— Ты должна передать ребенка мне и дать нам спокойно уйти отсюда, — сказал он. — Хватит уже кровавой бани. И поверь, если ты не остановишься прямо сейчас, я ее устрою.
— Джиллиан, как ты себя чувствуешь? — снова игнорируя короля вампиров, спросила меня Моника. — Теперь, когда «Ночной дурман» полностью растворился в тебе?
— Чувствую, что вот-вот взорвусь от злости, — отрезала я. — И это, черт побери, еще мягко сказано.
— Я имела в виду твое физическое состояние, — уточнила она. — Повышенная температура? Тошнота? Боли в суставах? Еще что-нибудь?
— Нет.
— Ну, возможно, в будущем. Катализатор действует не вечно, клетки твоей крови снова начнут отторгать формулу, что повлечет за собой… некоторые осложнения.
По моей спине пробежал озноб.
— Например?
— Вполне вероятно, что ты из-за этого умрешь. Несмотря на твое текущее самочувствие, ничего еще не кончено. «Ночной дурман»… не было никаких клинических испытаний. Его влияние на человеческое тело неизвестно. Полагаю, лишь вопрос времени, когда он начнет распадаться на составляющие. И учитывая, что эта формула способна прикончить такое сильное существо, как вампир, я даже представить боюсь, что она сделает с обычным смертным.
Мое сердце забилось быстрее.
— Вы пытаетесь меня запугать.
— Получается?
— Да. Но я знаю, что вы гребаная лгунья, поэтому мне тяжело верить чему бы то ни было, если это исходит от вас.
Она только снисходительно улыбнулась… казалось, ситуация ее совершенно не напрягает: умирающий человек в дверях, король вампиров, готовый в любую секунду оторвать ей голову, отравленная женщина, ненавидящая каждое мгновение этой стычки.
— Я не вру. Знаешь, я же могу тебе помочь. Могу регулярно снабжать тебя дозами катализатора, следить за твоим состоянием.
— В обмен на что?
— Будешь моей наемной убийцей. Идеальной охотницей на вампиров, которой не нужно оружие, кроме собственного тела. Они будут слетаться на тебя, как пчелы на мед. — Она посмотрела на мое раненное горло. — Да, Маттиас может противостоять искушению, но это еще не значит, что и остальные в состоянии.
— Эта работа предназначалась для Карен? — спросил Маттиас.
— Верно.
— Карен мертва.
Казалось, доктор Грей совсем не удивилась:
— У Карен было сильное тело, но ума маловато. Ее кончина не такая уж неожиданная.
— А ты и правда бессердечная сука, — не удержалась я.
Она улыбнулась.
— Властных женщин часто считают стервами те, кто их просто не может понять.
— Ты сделала все это для того, чтобы истребить вампиров? — спросил Маттиас.
— Ну конечно.
— В таком случае, при чем тут общество «Амарантос»? — продолжил он. — Ты же туда вхожа.
Она вскинула на него взгляд:
— Кто тебе это сказал?
Ну наконец что-то начало проясняться. Хотя Маттиас и переживал за жизнь дочери, он совершенно не боялся нанести смертельный удар в случае необходимости. Да и при отсутствии таковой. Сейчас ему были нужны ответы — важная информация значила куда больше, чем какие-то личные переживания. Убив доктора Грей, он этих ответов не получил бы.
— Люди могут вступать в это общество, но не все, а только те, кто связан с его членами, составляющими верхушку. Ты много лет пыталась заполучить девочку-дампира для их ритуала, дарующего вечную жизнь, верно? А они терпеливо ждали.
— Очень удобно иметь наделенных властью друзей. И если такие друзья есть, ты сделаешь все, чтобы им помочь. Например, твоему брату.
— Да? — рявкнул Маттиас.
— Ты украл его трон.
— Он стал чудовищем, которое нужно было контролировать! — Маттиас сделал глубокий вздох. — Погоди-ка. Это он, да? Кристоф — твой человек в «Амарантос»?
Она задумчиво улыбнулась.
— Теперь, когда тебя свергли, он займет свое место по праву.
Я внимательно за ней наблюдала: за языком тела, за лицом, при упоминании Кристофа осветившимся радостью и решимостью. Наконец все части головоломки сложились. Я с трудом подавила вскрик.
— Кристоф… — пробормотала я. — Он… он отец Деклана, да?
Она хмуро на меня посмотрела и после короткой паузы ответила:
— Да, это так.
— Он вас изнасиловал? — В глубине души я все же могла сочувствовать человеку, подвергшемуся
