начштаба, на женской половине обитала его жена, а соседний дом и вовсе кишел бандитами. Один- единственный звук, подозрительный шорох и вся эта братия, не исключая жену, разом ощетинится оружием, похоронив и без того призрачный шанс на удачу.
В конце концов, Георгий остановился возле ранца Северцевой. Постояв над ним пару минут в задумчивости, выхватил из небольшого отделения желто-черный аппарат спутниковой связи, включил его, расправил антенну и стал лихорадочно вспоминать комбинацию цифр, набранную девушкой в последний раз. С трудом что-то припомнив, неуверенно потыкал в клавиши и, воткнув в гнездо продвинутой штуковины гарнитуру, поднес ее к уху…
Ничего не вышло — аппарат безмолвствовал. Тогда он сделал вторую попытку, полагая, что забыл одну из цифр и длинный номер набран не полностью. Только с пятого или шестого раза в наушниках послышался чей-то мужской голос…
— С вами говорит командир спецгруппы, — обрадовано заговорил Жорж.
В ответ прозвучал недоуменный вопрос оператора или какого-то офицера связи, ожидавшего чего угодно, только не общения посредством открытого, незакодированного текста…
— Плевать мне на ваши коды! — прорычал спецназовец. — Извольский моя фамилия. Подполковник Извольский. Мне срочно необходимы координаты…
Его речь снова прервали вопросом…
— Убит ваш старший представитель, — уже спокойнее ответил он, — а тот, что выходил с вами на связь, сидит в клетке «приматов».
Далекий абонент помолчал, что-то про себя соображая и предложил еще один вариант…
— Один я остался. Все остальные погибли, — объяснил Георгий Павлович. — Можете связаться с командиром «Шторма» — он подтвердит и мои полномочия, и правомерность моих решений. Но лучше бы вам самим пораскинуть мозгами — окажись на моем месте сепаратист, его интересовали бы совсем иные данные, а не координаты маяка.
Не отрываясь от разговора, он достал сигарету, щелкнул зажигалкой…
— Да-да, по которому вы работали с младшим агентом… Меня интересуют те точки, где маяк зависал не менее чем на час в течение последних суток…
С трудом добившись заветных цифр, Жорж выслушал последнюю недружественную тираду фээсбэшника и с облегчением выдохнул в трубку:
— Да пошел ты в хунту со своими взысканиями!.. Благодарю за доверие. До связи…
Сигарета дотлела до фильтра, и следовало нанести на карту только что полученные через спутник координаты.
— Урус-Мартан, — задумчиво выдавил он, спустя несколько минут. — Восемнадцать километров к северу от Малых Веранд. До середины ночи доберусь… А что же дальше? Каким образом я буду искать там место, где провел ночь господин Умаджиев? Райцентр — это ж не Веранды или замшелый Гомхой. Он мог зависнуть в казино или глушить до утра водку в кабаке, мог преспокойно встречаться с кем-то в гостинице или сидеть за столом у знакомых. Да, задачка не из легких…
Подполковник уже твердо знал, что сейчас отправится в райцентр, посему решил не терять понапрасну драгоценного времени и поразмыслить над способами поиска следов «клиента» по дороге. Его новый план основывался на весьма простой логической цепочке: коль чеченский функционер сорвался туда, едва спустившись с гор и даже не оставшись на ночь с женой, стало быть, там были важные, неотложные дела. А раз так, то появлялся неплохой шанс застать его в том месте снова.
Извольский распечатал большой и плоский целлофановый пакет с мужской одеждой, что предназначалась Сергею Болотову и хотел было тут же сбросить замызганную камуфляжку, однако подумав, достал из ранца мыло с бритвенным станком и направился к реке… На берегу он вспомнил о бинтовой повязке, снял ее с шеи, сызнова разбередив рану, помылся и на ощупь побрился. Вернувшись, одел светлую рубашек; выбрав один из трех галстуков, повязал узел, а затем уж облачился и в новенький костюмчик. Стильные туфли так же пришлись впору…
Скоро он опять незаметно для себя, размышлял вслух, вешая на плечо под пиджак «Каштан», засовывая за пояс родную «Гюрзу» и распихивая по карманам деньги и какие-то шприц-тюбики из того же «джентльменского» набора Болотова:
— в Верандах у «клиента» проживает семья. Стало быть, в райцентре он находился по делам, или…
Георгий неожиданно умолк и замер, всецело поглощенный извлечением из анналов памяти какой-то смутной подсказки, сулившей заметное продвижение к искомой цели. Но подсказка не давалась, ускользала…
Тогда, наморщив лоб, он вдруг высказал смелое предположение:
— Или общался с любовницей.
Однако данная гипотеза не привнесла ясности — эфемерную тетку предстояло искать с не меньшими трудностями, чем знакомых, родственников, друзей или коллег Умаджиева, обитающих в Урус-Мартане. Посему быстро закончив сборы, Георгий запрятал оставшиеся вещи с оружием под трухлявый дубовый пень, закидал тайник прошлогодней сухой травой и, вооружившись снятым с «Винтореза» ночным прицелом, двинулся в не близкий путь…
Глава девятая
Горная Чечня
Она лежала без движенья на низкой кровати поверх белоснежного покрывала. Глаза оставались наполовину прикрытыми; руки и ноги уже не были связаны — конец длинной веревки свисал с подоконника. Порванная темная кофточка и старенький застиранный лифчик валялись на полу рядом с кроватью, подол помятой джинсовой юбки был задран, а один чулок приспущен до колена…
Девушка не могла, да и не пыталась пошевелиться, а лишь вяло отдавалась во власть воспоминаниям и мыслям, то медленно уносившим ее в далекий родной Приозерск, то будто издеваясь и возвращая к недавним событиям, произошедшим в этой комнате, расположенной во втором этаже чужого огромного дома.
Арина с трудом, но все же припоминала учиненный Умаджиевым обыск. В присутствии стоявшей у двери и не впускавшей кричащих снаружи детей Амаль со злым, торжествующим превосходством наблюдающей за унижением связанной девушки. Как взбешенный муж срывал с нее одежду; как с необъяснимой, остервенелой тщательностью осматривал каждую складку нехитрого облачения; как левой — «нечистой» рукой ощупывал тело с головы до ног…
А потом устроил допрос, дважды наотмашь ударив ладонью по лицу…
В первую очередь его интересовало, с кем она работала и где найти этих людей. Пленница всячески тянула время и вообще старалась вести себя так, как учил Георгий Павлович. Она не понимала почему, но именно его советы, а не нудные уроки питерских преподавателей взяла на вооружение в этой катастрофической для себя ситуации…
— Я работаю одна, по индивидуальному заданию, — в который раз повторяла Северцева, решив ни за какие посулы чеченца не упоминать об Извольском.
— Врешь, собачье отродье! — наливались кровью глаза Арсена. — Вы боитесь появляться в наших горах поодиночке!
— Наши люди доставили меня до Урус-Мартана. Дальше я шла самостоятельно.
— Но кто-то должен быть поблизости на подстраховке!..
— О какой подстраховке может идти речь, если у меня нет аппаратуры связи, и я не могу подать сигнал тревоги? Или они способны видеть через толстые каменные стены?..
— В чем смысл твоего задания? — подумав, немного спокойнее спрашивал Умаджиев.
— Узнать координаты Главного штаба…
— Почему тебя послали сюда — в это село? Что вашему руководству известно обо мне и тех, кто здесь бывает?
— Позвольте мне умыться и выпить воды? — попросила девушка, ощущая, как из носа по щеке потекла кровь.
— Вытри ей лицо и напои, — нетерпеливо распорядился кавказец.
Жена поспешно выполнила приказание и стала выталкивать за дверь прорвавшихся в комнату двух мальчуганов…
