Инспектората вооруженных сил Хорватии невнятно и с неохотой. А пару лет назад в жизни Хелены появился молодой серб Марко Матич – смелый и целеустремленный молодой мужчина. Общаясь с ним, она почувствовала необыкновенную легкость и услышала удивительно простые ответы на большинство из своих вопросов.
Битый час бродим с Егором Ивановичем по судну в поисках сбежавшей девчонки. Понятно, что она прячется на «Sea Dream» – вокруг море с пугающей мглой южной ночи и ни одного огонька на полсотни верст. Вряд ли найдется желающий добровольно сигануть за борт – даже среди тех, кто умеет отлично плавать.
– От зараза! – приглушенно ругается мой пожилой напарник. – Ты ж говорил, она успокоилась, поумнела!
– Только по поводу «успокоилась». Про ум я ничего не говорил…
В людные места девчонка наверняка не сунется – видок у нее еще тот: мятая простенькая одежонка и мужские резиновые тапочки, сидящие на миниатюрных стопах подобно ластам. Это большой плюс, сужающий зону поиска и отчасти облегчающий нашу задачу. Однако имеется и огромный минус – нас всего двое.
Проверив за час две палубы, находим в одном из шкафчиков с уборочным инвентарем резиновые тапочки, щедро пожертвованные мной Хелене. Это уже кое-что.
Решаем повысить эффективность поисков. Разделяемся. Иваныч отправляется прочесывать судно с кормы – от машинного отделения; я иду на бак. Через час встречаемся в центре судна – под ночным клубом. Безрезультатно. Ищем дальше…
По судовым низам мы проползали почти всю ночь – вплоть до моего заступления на вахту.
– Ладно, иди в машину и не кручинься, – хлопает по плечу Иваныч. – Никуды она не денется. Ну, а захочет пошуметь-поскандалить – так, опять же, доставят к капитану. А Горский в курсе твоего положения.
В принципе стармех прав: прыгать за борт Хелена не отважится, а поиски можно продолжить и позже.
После относительно безмятежных воспоминаний о юности она мысленно переносится в настоящее время.
Казалось бы, столь щепетильное положение не имеет шансов на долгие и крепкие отношения. Он – один из лидеров сопротивления Республики Сербская Краина, она – дочь хорватского генерала, руководившего разгромом этой республики. Ан нет – знакомство крепнет, дружба перерастает в любовь.
Хелена сбрасывает одеяло, садится. Мечтательно глядя на багровый закат, улыбается… Но вскоре улыбка сходит с лица – она обводит убогое убранство простенькой каюты осмысленным взглядом. Почему она здесь? И с чего начался этот кошмар?
Девушка восстанавливает в памяти последние дни. Встреча с Марко на границе Хорватии и Боснии, поездка на автомобиле с боснийскими номерными знаками и глухой тонировкой стекол. Наконец, страстная ночь в крохотной квартирке двухэтажного каменного дома на окраине скромного Бихача. Стрельба, погоня и авария произойдут позже – солнечным утром. А что же случилось до того?
До Загреба был довольно долгий и утомительный путь, начавшийся в Боготе, из которой она вылетела рейсом компании «Air France». Самолет приземлился в парижском международном аэропорту имени Шарля де Голля. Затем последовали короткий (в сравнении с трансатлантическим) перелет в Италию и тихая ночь в миланском отеле. Ранним утром ее разбудил телефонный звонок и радостный голос Марко, предлагавший увидеться через трое суток на хорватско-боснийской границе. Все это, включая замечательную поездку через север Италии и Словению, она помнила смутно, ибо пребывала в легкой прострации, предвкушая скорую встречу с любимым.
Стоп! Ей же множество раз за поездку по Европе пришлось ловить на себе осторожные взгляды незнакомых мужчин. Повышенное внимание льстило – она молода, красива, обладает отменной фигуркой и гладкой кожей с ровным бронзовым загаром. Но было ли это простым любопытством голодных самцов?
Первый такой взгляд по-над раскрытой газетой Хелена заметила в северо-восточном предместье Парижа. А потом началось настоящее преследование: от парижского аэропорта до самого Загреба она смущенно отворачивалась, подмечая внимательное изучение со стороны представителей сильного пола. Что это было – плоды ее воображения или за ней действительно пристально наблюдали?
Она поделилась своими опасениями с отцом, а тот лишь посмеялся. Она вознамерилась рассказать о сомнениях Марко, но не успела. Или не захотела показаться трусихой… А зря, ибо теперь отчетливо видит связь между той слежкой и похищением ее русскими спецслужбами.
– Да уж, друзья! – горько усмехается девушка, припомнив слова Евгения. – Так я тебе и поверила!
Встав с постели, она находит свои вещи. Одежда успела высохнуть, а вот с обувью беда: хозяин каюты выдал огромные мужские резиновые шлепанцы, совершенно не державшиеся на миниатюрных ступнях.
Одевшись, она допивает давно остывший сладкий чай, подходит к двери и осторожно тянет за ручку… Закрыто.
Отдежурив на вахте, иду в столовую экипажа. Башка гудит от недосыпа и усталости, настроение хреновое.
Основная масса членов команды успела позавтракать; за столиками просторного помещения столовой в общей сложности сидят человек десять-двенадцать. Проехав подносом по раздаче, присаживаюсь по соседству с молодыми стюардами в белоснежных рубашках. Парни допивают кофе, негромко переговариваются и никуда не спешат – видно, отработав смену, радуются восьми часам предстоящего отдыха.
Я же, напротив, торопливо поглощаю завтрак, обдумывая план по поиску сбежавшей «посылки». На ум ничего не приходит. Значит, вместо отдыха буду тупо бродить по палубам и коридорам…
Слух отключен. В фоновом режиме до моих ушей доносится какофония звуков: шаги, стук вилок о тарелки, льющаяся из крана вода на камбузе. И неразборчивая речь пополам со смешками.
Дожевав шницель с макаронами, трясу головой – возвращаюсь в реальность и приступаю к чаю. Вскоре ловлю себя на том, что прислушиваюсь к высокому мужскому голосу. Говорит один из стюардов, другие слушают и посмеиваются.
«Стюард» – громко сказано. На самом деле красивым словцом британского происхождения именуется обычный рахитичный подросток с ершиком непослушных волос на голове. Голосок высок и слащав; глазки бегают, как у интенданта, осознавшего грешность своего земного бытия; юношеский румянец алеет на прыщавых щеках, пухлые пальцы с мозолями от ночных мастурбаций нежно сжимают пустую кофейную чашку.
Признаюсь: ни голос, ни его обладатель симпатий во мне не вызывают. Зато интригует смысл сказанного:
– …На моей палубе в триста двадцать третьей каюте такая красотка живет – закачаешься! – доверительно повествует он, осклабив щербатый рот в коронной улыбке «олигофрен в засаде». – Я даже пару раз прибраться заходил в неурочное время.
– А она? – азартно интересуются товарищи.
– Она встречается с женатым мужиком из триста девятой…
– Ого! Вот сука! А смуглая, говоришь, сама приперлась?
– Сама – вот те крест! – дважды осеняет себя крестом пухлый подросток.
– Ты выяснил, кто она, с какой каюты?
– Не успел. Она ввалилась, что-то тараторила с диким акцентом. Растрепанная, босая… Я налил водки – она выпила и вырубилась. Проснется – выясню.
– Смотри, не нарвись. Горский узнает – в два счета спишет на берег…
Последние фразы вынудили меня допить чай и осторожно повернуть голову в сторону соседнего столика. Дабы получше запомнить внешность оратора.
В одном из ящиков письменного стола отыскалась нужная вещица – небольшие ножницы. Развинтив две половинки, Хелена просовывает одну в замочную скважину, присаживается рядом на корточки и принимается ковырять внутренности механизма. Она делает это так усердно, словно знакома с искусством взлома.
