Ладно, пора изобретать выход.
– Серега, на выстрел из «Винтореза» подойти к ним сможешь?
– Не получится. Я любовался ими метров с семисот, и то ползком подбирался. Дальше – гольная каменная россыпь. Заметят, сучары.
– Хреново. А связь у них меж собой есть?
– Кажись, пару небольших раций с длинными антеннами видел.
– Все правильно – мобилы здесь не возьмут, – подтверждает Супрун. – Так что нужны либо аппараты спутниковой связи, либо коротковолновые передатчики с хорошими антеннами.
– Отлично. Тогда предлагаю следующее…
Куценко нервно чешет затылок:
– Рисковая затея!
– Риск – это когда пытаешься пернуть при поносе, – назидательно говорит Матвеев. – Редкостный ты румын, Борька! Тебя же не машины подрывать посылают, а только шумнуть, отвлечь внимание.
Суть плана заключается в следующем: Куцый забирает две гранаты и возвращается в низину – к джипам. Выбрав удобную позицию, швыряет их со всей своей дури и сматывается в горы. При этом я уточняю:
– Борис, джипы калечить можно, а охранников не трогай! Они должны связаться с основной группой и доложить о нападении. Понял?
– Понял. А дальше что?
– Мы двигаемся сюда, – показываю точку на карте, с которой снайпер наблюдал за чужаками. – Как только охранники сообщат старшему о взрывах, он либо отправит им подкрепление, либо сорвется туда сам со всей группой. А мы проскочим по хребту в заданный район. Так что решай сам: догонять нас или шуровать к месту прошлой ночевки.
– Так мы ж это… Мы ж должны включить маячок и вроде как… вроде конец операции.
Помолчав, признаюсь:
– Нет, Боря, операция на этом не закончится. Во всяком случае, для нас.
– Не понял.
– Потом все объясню – сейчас мало времени. Так что ты решил: догоняешь нас или ждешь в лагере?
– Я лучше с вами, мужики.
– Отлично. Илья, отдай ему гранаты…
Расчет получился правильный.
Пока Борька возвращается к ровной низине, мы втроем добираемся до найденной Матвеевым позиции. И, осторожно выглядывая из-за камней, наблюдаем спешную эвакуацию отряда чужаков. К оставленным машинам сорвались все – в полном составе!
– Молодчик, Куцый, – шепотом благодарю товарища и командую: – Погнали, парни, – время работает против нас!
До ближайшей границы района остается не более километра. И пока мы торопливо шагаем по вершине пограничного хребта, я решаю последний ребус. «Я не мог ошибиться. Я уверен – мы тащим в контейнерах уран! И эти уроды на джипах – не те, о ком предупреждал Барков. И не те, кто должен нас здесь встретить. Интуиция подсказывает, что основная опасность ждет нас впереди, и проявится она по закону подлости – в самый последний и неподходящий момент. Вероятно, когда включим радиомаяк. Верно мыслишь, товарищ майор! Именно в этот момент… Надо что-то придумать. Надо как-то обезопасить себя и группу от любых неожиданностей!»
Через двадцать минут мы восходим на вершину одной из контрольных высот – на ту, что самая низкая в треугольнике – девятьсот пятьдесят метров. Голая макушка без растительности, сплошные светло- коричневые камни.
Сверил местность с картой. Все верно: юго-восточнее петляет широкая лесистая пойма Аракса; за поймой виднеются иранские горы. На западе тянется пограничный с Арменией хребет; на северо-западе торчит третья вершина – самая высокая из трех.
– Все, мужики, мы в районе.
Приятели сбрасывают с плеч надоевший груз. Матвеев по привычке глазеет по всем сторонам света, а Супрун, отдышавшись, спрашивает:
– Ждем Борьку? Или включаем маяк и рвем ему навстречу?
– Послушай, Илья… – отвожу его в сторонку. – Твоих инженерных талантов хватит на то, чтобы врубить маяк дистанционно?
– Это как? – удивленно глядит тот.
– Просто! Оставить контейнеры здесь, отойти на пару километров и включить.
– Ни хрена себе «просто»! – скребет майор подбородок. – Надо подумать…
– Думай. И побыстрее – не резон нам тут торчать на семи ветрах.
Минут пятнадцать инженер с молчаливым усердием копается в барахле, которым снабдили фээсбэшники. Потом зовет меня для консультации.
– Короче, так. Я могу заставить заработать маяк с расстояния в один километр. Это максимум.
– Почему так мало?
– В моем распоряжении имеется только один передатчик от неиспользованного радиоуправляемого взрывного устройства. Мощность передатчика такова, что действует он на дистанции в тысячу метров. Да и то при условии прямого сигнала – без помех.
Куда деваться? Соглашаюсь:
– Действуй. Хотя бы на километр свалим.
– А зачем тебе это? Почему не включить самим – перед уходом?
– Не нравится мне кое-что, Илья. Задницей чувствую, что должен вылезти какой-то подвох.
Супрун кивает, вполне удовлетворившись ответом. Он знает по опыту: в серьезных передрягах интуиция меня не подводит.
А скоро и Палыч обрадованно скрипит:
– Ну, слава богу – бежит наш «гранатомет» о двух ногах. Чешет в гору, как в жопу укушенный!..
– Все, мужики, сделал! – кричит издалека Куцый. Отдышавшись, докладывает по порядку: – Первую гранату специально шмальнул с недолетом – два чувака наложили в штаны и запрыгнули в какую-то нору. Ну, а вторую я точнехонько положил промеж машин.
– Я надеюсь, зарево от пожара в Баку не увидят?
– Не! Одна только полыхнула. Другие, возможно, позже загорелись – я не видел. К вам побежал…
Я исполняю обязанности дозорного у края нашей вершины. Палыч чистит оружие. Илья возится с дистанционным взрывателем.
– Знаешь, Борис Иванович, есть такая египетская пословица, – не отрываясь от разобранного взрывного устройства, цедит Супрун, – не помню, где прочитал… Короче, у семи бальзамировщиков – мумия без члена. Ясно, господин подсказчик?
Наш Борька изнывает от безделья. После быстрого подъема он напился воды, выкурил пару сигарет, послонялся без дела по вершине… И устроился рядом с инженером, с любопытством наблюдая за его работой. Сначала сидел молча, потом принялся советовать. Флегматичный Илья долго терпел вмешательство в узкую сферу знаний, но через полчаса не выдержал…
– А ты не обращай на него внимания! Была бы хорошая идея, а демагоги и пустоголовые бараны всегда найдутся, – вступается Палыч и со значением глянул на Куцего: – Чего делу мешаешь?! Ежели написано на роду служить в скотобойне – не хера покупать телескоп!
– Не стой столбом – помоги, – кивает майор на оборудованный маяком контейнер.
Вдвоем с Борисом они поднимают тяжелый ящик и устанавливают его повыше – на большой камень. Будто не замечая Борькиного любопытства, подрывник с напускным безразличием перекидывается фразами
