— Больше следов от пуль нигде не найдено, как, впрочем, и гильз.
— Ну и каковы же выводы?
— Работал профессионал — следов не оставлено. С мотивом тоже все понятно — вас кто-то решил напугать. Если бы стреляли на поражение — пуля была бы направлена в заднюю часть салона. Полагаем, дело рук ваших конкурентов.
— Шансы найти исполнителя имеются?
— Очень небольшие, — честно признался мент, но бодро заверил: — принимаем все мыслимые меры! Уже подключена лучшая следственная бригада краевого центра.
Кавказец нервно погладил коротко подстриженную седую бороду… Знал он, чем заканчиваются эти оптимистические посулы. Если и найдут исполнителя, то мертвого, да и то случайно. Через пару лет… А без него плакали надежды выйти на заказчика!..
— Хасан, — переключился он на заместителя по безопасности. — У тебя что-нибудь дельное имеется?
— Переговорил со всеми авторитетами, обрисовал проблему. Если действовал кто-то из местных — обещали непременно помочь.
— Ну а сами-то что говорят?..
— Ни один из них о готовящейся провокации не знал и не слышал. Верить можно — люди проверенные.
Газыров обвел взглядом остальных присутствующих… Судя по их лицам, сказать им так же было нечего.
Несмотря на сдержанный вид и вполне мирный тон, внутри у Руслана всё кипело от ярости. Все его подозрения упрямо сходились на мелко плавающих конкурентах, страстно желающих спихнуть с дороги его — владыку местных автомобильных рынков. На мгновение он вдруг представил себя на месте лежащей в салоне дорогого лимузина окровавленной Любочки… Во всей этой нехорошей истории его действительно спасла случайность — отправился бы домой он — неизвестно, чем бы закончилась эта поездка. И, невзирая на то, что выстрел был произведен после того, как машина повернула совсем в другую — противоположную от обители Газырова сторону, его все равно крайне настораживало это происшествие. Кто знает, может быть и на другом участке дороги, ведущей к дому босса, кто-то поджидал появления представительского автомобиля.
Сейчас опостылевшая Любка лежала в больнице с сильнейшим сотрясением мозга и раздробленной правой ключицей. На столе же, прямо перед ним покоилось ее заявление об увольнении, написанное под диктовку медсестрой прямо в палате. Внизу под коротким текстом красовалась кривая неразборчивая подпись самой секретарши, а в левом верхнем углу уже значилась его положительная резолюция. В качестве ответного и благодарного шага вчера Руслан отвез в больницу огромную корзину с фруктами и, дабы избежать каких-либо неприятностей с недовольными родственниками, вручил пострадавшей компенсацию за лечение и моральный ущерб — конвертик с десятью тысячами долларов.
Кажется, она осталась довольна данным прощальным жестом…
Совещание длилось более часа. Не стесняясь государева слуги и молчаливого босса, взявший слово Хасан приглушенным и полным затаенной угрозы голосом в красках пообещал другим заместителям, что ежели прознает о заговоре или прочем предательстве, то трупы бывших подельников будут изъедены метровыми камчатскими крабами на дне залива Петра Великого. Изъедены до самых костей! А кости, как известно, никогда не всплывают!
Те пучили глаза, мотали головами, театрально обижались и мычали в собственное оправдание слова верности Газырову и Хасану до самого последнего вздоха…
Тем временем в соседнем помещении во всю происходил так называемый кастинг — понятие, трактуемое помощником с вольной кавказской своеобразностью. По срочно разостланному в местные газеты объявлению, на вакансию секретаря изъявило устроиться около сорока «…незамужних, стройных девушек с исключительно привлекательной внешностью, не старше двадцати пяти лет и не обремененных лишними комплексами», как значилось в кратком описании будущих претенденток.
Молодой чеченец обладал вполне сносным вкусом, действительно знал требования капризного патрона и некоторые интимные тонкости той работы, с которой так или иначе пришлось бы столкнуться новоиспеченной сотруднице.
— Ну-ка, пройдись, — вальяжно приказывал он всякий раз, когда очередная сексапильная соискательница удачи входила в кабинет и плотно прикрывала за собой дверь.
Уподобляясь модели, девушка старательно вышагивала по пестрому ковровому покрытию, виляла бедрами и выбрасывала далеко вперед длинные ноги. Сам же помощник, развалившись и закинув ногу на ногу, утопал в глубоком диване, изображая из себя вершителя человеческих судеб.
— Довольно топать каблуками — не на подиуме, — останавливал он через минуту монотонную ходьбу. — Приподними-ка юбку!..
Если в ответ на данную реплику барышня округляла глаза или возмущалась в другой форме, разговор немедля прерывался — распорядитель демонстративно вычеркивал ее фамилию из списка и выпроваживал вон, требуя появления перед очами следующей претендентки. Если же приказ безропотно выполнялся, чеченец становился еще наглее:
— Выше-выше поднимай! Я же должен определить длину твоих нижних конечностей!
Девица задирала юбчонку или платье едва не до плеч, а он, вдоволь налюбовавшись нижним бельем, подзывал ее ближе и требовал показать грудь. Коль и этот номер проходил без препон, молодой человек негромко нашептывал обещания замолвить пару словечек, с опаской бросал взгляд на входную дверь и торопливо, на ощупь «определял гладкость» тех или иных мест юного тела.
По этой бесхитростной схеме «кастинг» продолжался почти час…
Одной из последних в кабинете появилась высокая, стройная красавица с распущенными русыми волосами. Весьма привлекательная фигура отчего-то скрывалась ею под тонкими кожаными брюками и такой же легкой короткой курточкой.
— Комплексы есть? — грозно поднял бровь кавказец, недовольный закрытостью костюма девушки.
— Откуда им взяться?.. — просто отвечала она.
— Тогда раздевайся. А то, как же я смогу разглядеть твою фигуру?.. Рентгеновского аппарата у меня нет, а от шефа получены вполне четкие указания на сей счет… — начал он длинную тираду, пытаясь оправдать похотливое желание лицезреть в неглиже очередную красотку и наливая при этом полную рюмку дармового коньяка.
Когда помощник поднял глаза, на девице оставались лишь узенькие полупрозрачные трусики. Чеченец с поднятой рюмкой остолбенел… Она же вновь обув туфельки на высоких шпильках, грациозно прошлась по кабинету; покрутилась на середине; красиво изогнув кошачью спинку, нагнулась… Закончив «показательную программу», повернулась к нему лицом и спокойно стала ожидать вердикта…
Такое захватывающее и смелое шоу он воочию лицезрел только однажды в лучшем ночном клубе Владивостока. Не совладав с собой и не глядя пристроив полную рюмку на краешке столика, молодой человек вмиг оказался подле нее. Словно во сне поднял руку, желая прикоснуться к, казалось бы, абсолютно доступному телу, но… тут же получил звонкий шлепок по ладони.
— Ты, верно, забыл — я устраиваюсь секретарем вовсе не к тебе, — твердо проговорила знойная особа, взирая на него уверенно и насмешливо, как смотрит всякий гость, внезапно оказавшись в незнакомом богатом доме и безошибочно рассортировав толпу одинаково одетых людей на господ и лакеев.
Впервые смутившись за время сегодняшнего театрализованного действа с раздеванием, посрамленный чеченец вернулся к дивану.
Одевалась и приводила себя в порядок она так же быстро, сколь и сбрасывала одежду. Однако теперь не спешил он — пять галочек уже имелись против фамилий подходящих девушек, и просмотр продолжался разве что для собственной его услады. Да и задетые отказом кавказская гордость с мужским достоинством были ущемлены этой стервочкой основательно.
— Ты нам не подходишь. Свободна, — объявил он решение, жирной чертой вычеркивая ее из длинного списка.
Полная достоинства, русоволосая красавица повернулась и, не произнеся ни слова, ровной походкой направилась к двери. У самого порога неожиданно столкнулась со стремительно вошедшим в кабинет
