ни к чему…»
— Александр, — назвал он будущему напарнику свое имя.
Познакомившись, они встали рядом, обратившись лицами к полковнику. Тот собирал со стола и складывал в портфель какие-то документы, изредка бросая на подчиненных довольный взгляд.
— С каждым из вас уже беседовали — все задачи определены, — говорил фээсбэшник, водрузив на нос свои модные очки. — Отныне дело за вами. Пообщайтесь, поболтайте до вечера, попейте пивка — не возбраняется… А завтра полдня на сборы и рейсовым автобусом в Кизляр. Да, и вот еще что…
Он выдернул из стопки писчей бумаги один листочек, быстро написал на нем несколько цифр и, положив его на стол перед Бариновым, объяснил:
— Запомни: первый номер — мой; второй — номер телефона нашего оперативного дежурного. Для самого экстренного случая.
Затем Полевой открыл ящик стола, вынул из его недр и протянул спецназовцу небольшой пистолет.
— Не обессудь, но твоя «Гюрза», конфискованная в лагере, пока останется у меня — ни к чему в Кизляре столь мощное, а главное — громкое оружие. Вот возьми «ПСС»… Невелик, да бесшумен и пламени даже ночью при выстрелах не изрыгает. Пользуйся, но помни: отправляешься не воевать, а выполнять интеллектуальную миссию. Для всяких там грязных дел у твоего напарника будет припасен целый арсенал…
Пива они действительно выпили. Да и вообще Роман оказался неплохим мужиком — давней службой в ФСБ не кичился, вел себя ровно и просто, разговаривал с Бариновым исключительно на равных. О предстоящем задании отзывался как о деле нелегком, туманном и весьма коварном, добавляя при этом, что основная и наиболее сложная роль досталась именно Александру.
— Я, конечно, тоже прилично осведомлен о Чечне и Кавказе в целом — как-никак шестой год работаю в здешнем Управлении, — тихо говорил он, потягивая из кружки янтарный напиток в небольшом, уютном баре, — но жить среди потомков нохчей не приходилось. Да и языка чеченского толком не знаю…
— Шестой год — это слишком много, — задумчиво покачал головой Баринов, закидывая в рот пару фисташек.
— В каком смысле?
— Полевой не опасается, что тебя в Кизляре могут признать?
— Вряд ли… — засомневался тот, — мне и бывать-то в Дагестане приходилось всего дважды. А потом и ты ведь больше шести лет маячил на Кавказе, — так что шансы засветиться примерно равные…
Утром следующего дня они занимались подготовкой к ответственной командировке: получали документы с вымышленными фамилиями; выбирали одежду, снаряжение и прочую специальную экипировку, поместившуюся в итоге в пластиковый кейс средних размеров… В полдень, плотно пообедав, отправились на автовокзал и за четверть часа до отправления комфортабельного автобуса сидели рядом на своих местах. О предстоящем задании они наговорились вдоволь, посему пять часов пути до Кизляра больше молчали — каждый думал о своем…
Сашка ехал в этот районный центр Дагестана впервые. Он столько лет воевал на юге, побывал почти во всех соседних с Чечней республиках, а вот в небольшой приграничный с ней населенный пункт судьба не забрасывала до сели ни разу. Собственно визит в Кизляр будоражил его сознание вовсе не из-за грядущей опасности рискованного поручения Полевого. Причина крылась в другом — именно сюда после трогательного расставания у блокпоста уехала Ильвира — симпатичная восемнадцатилетняя девушка, мысли о которой нередко волновали его сердце.
Множество раз Баринов вспоминал те три дня, что Ильвира провела подле него. С неизменной грустью вспоминал, как в последний вечер они допоздна засиделись во дворе у дома, беседуя о трагически погибшем отце девушки, о войне…
«Адрес!.. — вдруг спохватился он, — у блокпоста она прошептала мне адрес родственников матери, живущих в Кизляре…» Но напрасно Александр напрягал память — ни название улицы, ни номер дома, на ум не приходили…
По прибытию автобуса к месту назначения, Игнатьев с Бариновым сговорились в какой ячейке камеры хранения железнодорожного вокзала и под каким шифром будет спрятан заветный чемоданчик и покинули автостанцию, сделав вид, будто не знакомы друг с другом. Офицеры отправились в разные стороны — каждый в соответствие со своей частью задания. Расставшись с кейсом, набитым нужными «штучками», капитан должен был снять неприметное жилье; майору же предстояло потереться в людных местах и, по возможности, подыскать место работы в одном из немногих злачных заведений относительно небольшого населенного пункта. Помимо общения по мобильной связи, встречаться они должны были каждый вторник на первом сеансе в кинотеатре «Юность»…
Третий час Сашка гонял разноцветные шары в американский пул в самом разухабистом игорном заведении Кизляра — в казино «Южная ночь». Именно сюда перед самым отъездом из Ставрополя ему посоветовал непременно наведаться полковник Полевой.
Пул Баринов ненавидел, как и не любил всего американского. Оказавшись однажды в окружении на вершине глухого горного перевала, он принял неравный бой с остатками банды чеченских сепаратистов. Когда закончились боеприпасы к отечественному «АК-105», майор использовал небольшой боезапас к мощному спецназовскому «Валу», затем к «Винторезу» пока не опустошил и их магазины. Вот тогда-то в силу сложившихся обстоятельств и пришлось воспользоваться трофейной автоматической винтовкой «М-16». Быстро перегревшийся ствол североамериканского «шедевра» с трудом «выплевывал» пули, летевшие куда угодно, кроме цели. А когда ситуация потребовала сменить позицию и спецназовец бухнулся в желтоватый пыльный суглинок, слегка запачкав разрекламированное высокотехнологичное оружие, винтовка наотрез отказалась стрелять. Тогда его жизнь спасли мощные и неприхотливые пистолеты русского производства, с удивительно точными названиями «Гюрза» и «Дротик». После боя, когда банда все же отступила, он в сердцах схватил «М-16» за горячий ствол и со всей силы шваркнул о какой-то булыжник. Камень в отличие от хваленого «шедевра» остался целехоньким…
С пулом обстояло примерно так же — Александр не переставал удивляться: как можно наслаждаться игрой, в которой относительно небольшими шарами гораздо труднее промахнуться, нежели попасть в огромные лузы?! Но, увы, русским бильярдом казино не обзавелось — мода на заокеанскую глупость и здесь брала верх над милыми сердцу традициями.
Меняясь с тремя случайными партнерами, майор играл скоротечные партии и исподволь следил за посетителями заведения. Народец тут обитал все больше благообразный и степенный, отнюдь не подходящий для участия в тайных террористических заговорах. За рулеточным столом смиренно прожигало время человек пять: пожилой лысеющий мужчина лениво перебрасывался негромкими репликами с молоденькой дамой и делал скромные ставки; два заезжих русских мужичка; да местный дагестанец лет шестидесяти, похожий на владельца продуктовых ларьков, с легкостью просаживающего дневную выручку.
Две тридцатилетние блондинки со скучающим видом были заняты игрой в карты. Таких богатые муженьки частенько спроваживают развеяться, снабжая изрядной суммой денег; сами же тем временем занимаются либо удачно поставленным бизнесом, либо брюнетками помоложе.
За стойкой бара смаковали коктейли и о чем-то приглушено спорили трое молодых людей — по виду не то студенты, не то туристы…
Партнеры по пулу так же не вызвали какого-либо интереса у офицера «Шторма». Максимальный экстремизм, на который могли подвигнуться два полных невозмутимых добрячка и один очкастый интеллигент — обругать цензурными выражениями кондуктора в общественном транспорте…
Вздохнув, Сашка еще раз обвел взглядом обширный полутемный зал — первый вечер операции бездарно пропадал.
Наблюдая за двумя мотавшимися взад-вперед в холле охранниками и дожидаясь окончания очередной партии, он вновь попытался припомнить адрес Ильвиры, но в этот момент из хорошо освещенного холла послышались веселые громкие голоса — в казино ввалилась толпа очень даже нетрезвых гостей. Компания состояла из трех разодетых русских девушек и пятерых молодых кавказцев, чью национальную принадлежность более точно определить было невозможно. Все молодые люди вели себя шумно и бесцеремонно. Один из стражей попытался сделать деликатное замечание, да получил в ответ целую тираду отборного мата на смеси русского и еще каких-то языков. Второй служивый в это время разыскивал
