– Ты не права.
– Ты здесь только потому, что твой роман нуждается в доработке. Я могла бы давно сдохнуть, ты бы слезы не проронил. – Шахов хотел возразить, но Полина сделала предостерегающий жест. – Молчи. Мы взрослые люди. Мне давно за тридцать. Меня предавали самые близкие люди. Ты не стал исключением, так что не надейся, что я была удивлена твоим исчезновением. Я сознательно помогала тебе дурачить всех. Буду помогать и дальше. Черт возьми, мне это тоже приносит удовольствие! Когда я говорю, что благодарна тебе, я не шучу. Ты дал мне возможность в очередной раз выстоять. Спасибо.
– Ты меня совсем за подлеца…
– Ну, не будем вешать ярлыки. – Полина самой себе удивлялась. Она говорила то, что думала. Освобождалась от всего, что созревало в ней, как огромный нарыв. Прорвало. Облегчение наступило сразу. – И вообще, не бери в голову. Это у меня такая своеобразная релаксация.
– Чтобы доказать тебе обратное, я предлагаю тебе… Выходи за меня замуж. – Чего ему стоило произнести это! Что должно произойти, чтобы он не отступил от своих слов?
– Что? – Полина не верила своим ушам.
– Давай поженимся.
– Ты сам себя слышишь?
– Конечно. – Отступать некуда. Он заигрался. Как необдуманно.
– Ты бредишь или это такой своеобразный способ отблагодарить?
– Выходи за меня.
– Знаешь, я пока ничего тебе не отвечу. – Полина не услышала вздох облегчения, вырвавшийся у Дмитрия. Казнь не отменялась, но откладывалась на неопределенный срок.
– Ты мне отказываешь?
– Как, ты думал, я поведу себя? – Полина гордо вскинула голову. – Брошусь тебе на шею? Закричу «да, да»! Неужели ты так ничего и не понял? С кем я говорила? Для чего была откровенна?
– Поля, перестань, прошу тебя. Не нужно усложнять.
– Я хочу, чтобы ты сделал мне предложение не ради романа.
– Как ты можешь! – Ему было нелегко разыгрывать оскорбленное достоинство.
– Когда роман выйдет в свет и получит такую же популярность, как два предыдущих… Вот тогда я скажу «да». Конечно, если к тому времени ты не передумаешь. – Воробьева улыбнулась и прижала коробочку с диском к груди.
– Есть маленькое уточнение.
– Какое?
– Популярность этой книги должна быть несоизмеримо выше.
– Аппетит приходит во время еды.
– Я пошутил. Ты совсем потеряла чувство юмора в этой глуши.
– О чем со мной, такой недалекой, разговаривать… – съязвила Воробьева.
– Так ты едешь со мной? – Он резко сменил тему разговора.
То, ради чего он ехал, сделано. Теперь нужно, чтобы Полина как можно быстрее взялась за работу. Она капризничает. Хочет, чтобы он ее уговаривал. Нет. Никаких больше уговоров. В конце концов, плюс-минус два дня ничего не решат.
– Поедешь, Сергеевна?
– Нет, не поеду. И тебя прошу остаться. – Полина нахмурилась, указав на окно. – Посмотри, какой дождь. Стихия самая настоящая.
– Ты же знаешь, что дождь в дорогу к удаче.
– Это не дождь, это ливень.
– Значит, к огромной удаче, неописуемой. Такой, что бывает только один раз в жизни.
– Останься. Еще на одну ночь.
– Ты так это произнесла. – Шахов обнял Полину.
– Я должна еще немного побыть с тобой. Мне до сих пор не верится, что мы снова вместе.
– Ну вот, снова за свое.
– Останься.
– Милая моя, суеверная моя. Я должен ехать. Если бы ты знала, сколько дел навалится на меня, как только я перешагну порог офиса…
– Ты выделил на примирение всего один день. Поверить не могу!
– Я был бы счастлив провести здесь с тобой всю неделю, но я не могу себе этого позволить.
– Тебе же это нравится. Когда все замкнуто на тебе, твоих планах, настроении, возможностях.
– Иногда это утомляет.
– Для такого случая и служат поездки на дачу к любовнице.
Шахов усмехнулся. Его способы релаксации стары, как мир. Хорошее казино, зарекомендовавшая себя сауна или баня, на худой конец – посещение спа-салона – вот неполный список того, что способствует расслаблению. Полине незачем знать подробности.
– Вызови Сергея, – она использовала последний шанс. Еще час-другой Шахов побудет с ней. – Позвони по мобильному.
– Нет, я сам поведу.
– Пожалуйста.
– Не заставляй меня отказывать тебе. Пусть Серега отдохнет. – Шахов улыбнулся. – Парень тоже должен отдохнуть. Я даю ему возможность на время забыть о моем существовании.
– Какой ты внимательный и заботливый бываешь.
– Бываю, – улыбнулся Дмитрий. Снял с вешалки куртку. Быстро надел ее под пристальным взглядом Полины. – Ну, не смотри так.
– Ладно. Уезжай. Только провожать тебя я не стану. Даже на крыльцо не выйду.
– Договорились, долгие проводы не для нас.
– Точно.
– Последняя просьба принимается?
– Что еще? – насторожилась Полина.
– Дай мне несколько твоих таблеток.
– Понравились?
– Они мне отлично подходят.
– Забирай все. – Полина бросила блистер с лекарством в карман его куртки.
– Благодарю.
– На здоровье.
– Себе ничего не оставляешь?
– Я теперь буду спать как сурок. – Полина зябко поежилась.
– Расскажешь, какие видела сны?
– Если запомню.
– Ты дай себе задание: проснуться во время сна. Хотя бы на несколько мгновений. Тогда, пробудившись окончательно, вспомнишь все, что приснилось. – Шахов удивился. – Неужели ты об этом не знала?
– Слишком много говорите, Дмитрий Павлович.
– Права.
– Дима!
– Да, Поля.
– Я пробуду здесь еще как минимум неделю.
– Это твое право. – Ему едва удалось скрыть разочарование.
Шахов обнял ее, поцеловал и, хитро прищурившись, вгляделся в лицо Полины. Воробьева замерла. В ее глазах он читал желание, робость, боязнь казаться навязчивой. Она и так слишком долго просила его остаться. Он этого не сделает. Хотя бы для того, чтобы она сама поскорее убралась из этого разваливающегося дома. Полина должна работать. В ее руках будущее его нового романа. Как много сделала для него эта женщина! Сколько еще предстоит сделать?
– Береги себя, – тихо сказала она, когда он шагнул в шелест дождя.
