изрядного количества горячительного. Ролан ничего не отрицал, оставив услышанное без комментариев. Про себя же решил, что Альбина, ворвавшаяся в его жизнь с присущей ей энергией, сама даст знать, когда их отношения должны будут перейти на иную ступень. Он больше не станет проявлять инициативы. Ему не хотелось оказаться на месте Шахова, которого миновала месть его бывшей жены только потому, что автомобильная катастрофа поставила на всем точку.
Дмитрия нет, а Альбина никак не может успокоиться. Она не боится греха и готова попрать память покойного, лишь бы довести до конца задуманное. Но как же трудно продвижение! Та женщина, которую Шахова надеялась заполучить в союзницы, категорически отказалась принимать участие в кампании по разоблачению. Альбину это подкосило. Назимов боялся даже предположить, что она предпримет дальше. Мучается, не спит, начала пить и периодически задает странные вопросы, как будто пытается убежать от самой себя.
«Рол, а тебе снятся сны?»
Назимов напрасно закрывал глаза. Сна как не было. Встав с кровати, Ролан подошел к окну. Темно, но в некоторых окнах уже горит свет. Уже или еще. Назимов не был полуночником. В той жизни, которую он выстроил, его устраивал размеренный режим. Вот только Альбина с ее желчностью и непредсказуемостью все меньше вписывается в него. Ролан почувствовал непреодолимую грусть, что с ним случалось крайне редко. Ему нужно расстаться с этой женщиной. Пока она жаждет мести, рядом с ней нет места никому. Удивительно, что он смог удержаться так долго. Одно время он не придавал их отношениям важности, потом заигрался. Пора заканчивать. Хорошо бы набрать ее номер и сказать, что между ними все кончено. Но Альбина пьяна. Разве можно сейчас говорить с ней о серьезных вещах? Нельзя. Значит, придется подождать. И так каждый раз…
Ролан приоткрыл окно. Вдохнул прохладный свежий воздух. Весна быстротечна, как все хорошее. С некоторых пор время изменило свой бег. В нем больше нет размеренности, только бешеный галоп, когда едва замечаешь, что началась очередная неделя. В этот понедельник Альбина задала тон на все последующие дни. Значит, неделя будет трудной.
Назимов взглянул на часы и пошел на кухню варить кофе. Все равно уснуть ему больше не удастся.
Работа над романом продвигалась легко. Полина словно попала в другой мир, где наконец смогла почувствовать себя комфортно. Прав был Марк Иосифович, когда говорил, что ей давно пора писать. Удивляло то, что человек со стороны понял это раньше самой Полины. В любом случае удовольствие, которое она получала, сполна компенсировало усталость от бессонных ночей и глубинную грусть, с которой Воробьевой приходилось бороться. Полина ловила себя на том, что та женщина, которую она знала, прекратила свое существование. Эта, новая, ей нравилась все больше. Она была более уверенной, земной, знающей, что можно получить в этой жизни и чего ждать уже нет смысла.
К примеру, мало вероятно, что она избавится от комплекса вины перед Дмитрием. Полина умудрилась поверить в то, что именно она виновата в его гибели, и теперь ее жизнь должна быть искуплением этого великого греха. Любимого больше нет. Звезды погасли. Жизнь потеряла смысл, но Полина сопротивлялась манящей бездне тьмы. Будущее лишилось красок. Бороться за него было непросто. И тогда Полина нашла мудрое решение. Траур сменила жажда деятельности.
Маргарита Петровна недоверчиво поглядывала на дочь, ожидая нервного срыва, но Полина держала себя в руках. Ей хотелось выглядеть достойно. Меньше всего она хотела доставить матери удовольствие и показать, насколько несчастна. Да и Дмитрий, как она верила, видит все, а потому нужно быть сильной. Такой она понравится Шахову. Он сможет гордиться ею. Впрочем, как всегда.
Еще Полина знала, что ее сердце закрыто для новой любви. Шахов заполнил ее всю. Оказывается, так бывает. Каждый день по вечерам она мысленно рассказывала ему о прожитом дне. Каждый день ждала знака свыше, что ее услышали, но даже во снах Дмитрий не приходил к ней. Полина не отчаивалась. Такую встречу нужно заслужить. Значит, она еще не сделала для этого все необходимое.
Воробьева нашла отдушину. Отключалась от реальности, полностью отдаваясь течению сюжетных событий. Глава за главой сплетались в замысловатую канву поступки героев романа. Полина работала, как одержимая. Теперь только в ее руках находились судьбы ее персонажей. Это были живые люди, для которых жизненные обстоятельства, придуманные Полиной, становились настоящим испытанием на силу духа, верности, преданности, человечности. Иногда сами герои подсказывали автору дальнейший ход событий, и тогда приходилось только удивляться тому, какими неожиданными бывают повороты судьбы. Полина писала в свое удовольствие. Наверное, поэтому роман удалось завершить в кратчайшие сроки.
Отпуск, который взяла Полина, позволял ей не отвлекаться на редакторскую работу. Решение оказалось верным. Ведь вот оно – призвание. Не копаться в чужих мыслях, не исправлять чьи-то неправильные обороты речи, придавая повествованию четкость, динамичность, а самой плести интриги, необыкновенным образом созревающие в голове. Это была захватывающая игра без правил. В каждой игре есть победители и побежденные, чтобы оказаться в числе первых, Полине приходилось полностью отдаваться работе. Она писала, забывая о сне, еде, отключив телефоны. Ей была нужна эта отрешенность от окружающего мира. Того мира, в котором ей всегда было так неуютно. Мира, в котором ее счастье сверкнуло яркой искрой и погасло. Мистический роман о любви, в который Полина вкладывала всю душу, жил своей жизнью. События, происходящие на его страницах, не оставят равнодушным ни одного читателя, решившего пройти вместе с его героями до конца. В этом его автор была уверена на все сто.
Когда была поставлена последняя точка, Полина замерла. Ее охватил страх. Все это время роман помогал ей общаться с Дмитрием. Все это время он был рядом. Он – первый читатель, первый критик. Очень лояльный и добродушный, потому что чаще всего он оставлял выбор за ней.
– Ты – талантище, – слышала Полина и писала, не зная усталости.
Дело сделано. Можно звонить Арсеньеву. Он просил поставить в известность лично его. Полина потянулась за телефоном, но вовремя взглянула на часы – половина третьего. Значит, придется подождать до утра. Несколько часов, пока рукопись принадлежит ей, ей и Дмитрию. Расставание с рукописью – дело нескольких часов. Как же хотелось поделиться хоть с кем-то рвущимися наружу эмоциями. Подруга в очередной длительной командировке, матери нет дела до ее горестей и радостей. Маргарита Петровна считает ее самой большой ошибкой в своей жизни. Стоит ли тревожить ее по таким пустякам, как законченный роман?
Просто чудо! Она сделала это! Полине хотелось прыгать до потолка, но в ее положении нужно быть осторожной. Скоро все ее ухищрения уже не помогут. Воробьева поднялась, потирая онемевшую от долгого сидения поясницу, подошла к зеркалу. Она поправилась совсем чуть-чуть. К тому же просторная одежда скрывает уже выступающий живот. Нежданный подарок. Счастье, которое она до сих пор не могла осознать. Неужели это не сон?
Не было ни токсикоза, ни обмороков, ничего такого, что частенько сопутствует беременности. Полина не сразу поняла, что с ней происходит. В Новый год, который она встречала в одиночестве, Полина, как обычно, выслушала поздравление президента и решила выпить бокал любимого шампанского. Пока били куранты, она загадывала желания. Почему-то застопорилась на четвертом – чтобы ее роман получил колоссальное признание читателя. Дальше этого не пошло. Оказалось, что у нее не осталось желаний. Да и те, о которых она подумала, вряд ли исполнятся: Дмитрия не вернуть, время не остановить. Полина загадывала их по инерции, не забыв пожелать себе и близким здоровья. Едва отпив из бокала, она почувствовала, как по телу разлился жар. Только в этот момент поняла, что давно забыла о своем женском календаре.
Осознать происшедшее сразу не получилось. Октябрь, ноябрь, декабрь… Неужели это случилось в ту ночь? Полину обуревали противоречивые чувства. Какой неравноценный обмен. За столько времени ей не удалось забеременеть, а тут… В ней зарождалась новая жизнь, когда тело Шахова автогеном вырезали из искореженного автомобиля. Полина машинально прижала руку к животу. Неужели это возможно? Быть не может. Пока не получалось определиться с тем, как отнестись к случившемуся. Поначалу радости не было – это точно. Страх и вереница вопросов. Чего стоит один из них: как быть?
Природа стала ее молчаливым союзником. Никаких гастрономических капризов в виде соленых огурцов. Не было утренних тошнот и хронического недосыпания. Полина допила шампанское и опустилась в кресло. Новогоднюю программу она смотрела, ничего не видя, ничего не слыша. На экране мелькали знакомые лица исполнителей, но их веселость не вязалась с задумчивостью Полины. Наконец она встрепенулась, сказав себе:
