прекрасны. У вас еще все будет. Все, как вы захотите. Верьте в это!
Маша не могла произнести ни слова. Она была околдована красотой незнакомки, которая так просто, так искренне пыталась поддержать ее. Как вовремя! Они не знакомы, но, оказывается, совершенно не обязательно знать человека, чтобы принять от него добрые слова и чтобы эти слова согрели тебя. Испытывая благодарность, Маша улыбнулась дрожащими губами. Пальцы выскользнули из теплых рук незнакомки. Маша тут же протянула руку.
– Меня зовут Маша.
В ответ – крепкое рукопожатие, сияющая улыбка и задорно блеснувшие глаза.
– Майя, меня зовут Майя. – Свободной рукой женщина отбросила прядь шелковистых иссиня-черных волос. – Переходим на «ты»?
– Конечно, с радостью. – Маше не хотелось признаваться, что ей некуда спешить. А в руках ее новой знакомой объемистый пакет. – Могу подвести.
– С удовольствием.
В автомобиле они вели обычный разговор, возникающий между двумя едва знакомыми людьми. Ничего личного, бередящего душу. Это то, в чем Маша так нуждалась. Просто поговорить с кем-то. Последнее время для нее это стало непозволительной роскошью.
– Знаешь, Маша, мне кажется, что мы с тобой – давние подруги, которых на время разлучили жизненные обстоятельства. А теперь снова встретились, – улыбнулась Майя. – Мне с тобой так легко!
– Ты тоже почувствовала? – горячо откликнулась Маша. Точно. Они давно знакомы и потеряли друг друга, пока Маша ковала свое незаслуженное, обрушившееся на нее счастье. Теперь пришло время исправить ошибку, наверстать упущенное.
– Определенно.
У Маши заметно улучшилось настроение. Уже за это она была благодарна своей нежданной спасительнице.
Общение продолжили в небольшом уютном летнем кафе. Майя настояла на этом, а Маша посопротивлялась лишь для формы. На самом деле ей не хотелось расставаться с новой знакомой и возвращаться туда, где ее не ждут.
– Хороший кофе, – заметила Маша, продолжая рассматривать удивительной красоты женщину.
– Самый вкусный кофе в городе варю я. Когда ты приедешь ко мне в гости, ты в этом убедишься.
– Зови – приеду.
– Ловлю на слове! – улыбнулась Майя.
Вдруг что-то изменилось. Неприятное предчувствие отозвалось покалыванием в сердце. Маша поставила чашку на стол, надеясь, что ее собеседница не заметила, как задрожали ее руки.
– Извини, ты случайно не из какой-нибудь газеты или журнала? – Маша насторожилась. На лице Майи появилось недоумение. Что это – искусная игра?
– Нет, я медицинский работник. – Майя откинулась на высокую спинку стула, чуть запрокинула голову. – А почему ты спрашиваешь?
– Мой муж считает, что журналисты – самые нечистые на руку люди и с ними нужно держать ухо востро…
– И кто наш муж?
– Он – очень известный и влиятельный человек в бизнесе. Я – бесплатное и, кажется, уже не нужное дополнение к его роскошной жизни. – Маша грустно улыбнулась. Чтобы не расплакаться, быстро прильнула губами к чашке с кофе. Благо он уже остыл. Несколько глотков помогли справиться со спазмом в горле.
– Поняла. Обычная история – вы в ссоре.
– Нет.
– Нет? – Майя пожала плечами.
– Все гораздо серьезнее.
– Насколько?
– Мне тяжело об этом говорить. Да и стоит ли? – Выговориться незнакомому человеку, зная, что больше никогда с ним не встретишься? Но Маше не хочется думать, что это их первая и последняя встреча. Майя внушала ей доверие и вызывала симпатию. Но можно ли вот так сразу подпускать ее близко?
– Хочешь, я скажу, о чем ты думаешь? – Майя достала пачку сигарет и быстро закурила. Глубоко затянулась, резко выпустив узкую струю дыма в сторону. – Ты думаешь, а кто такая эта дамочка, которая набивается в подруги и готова вникать в подробности твоей личной жизни? Насколько можно доверять ей? Подруг ты растеряла. Ты отвыкла от нормального общения, спряталась в свою раковину и не хочешь показываться наружу.
– Я боюсь показаться наружу. Улавливаешь разницу?
– Не бойся. – Майя протянула через стол руку. Маша, не раздумывая, ответила тем же. – Я ничем не огорчу тебя. Можешь быть со мной откровенна. Тебе это необходимо. Ты и сама знаешь.
– Я так долго ни с кем не говорила о том, чего мне не хватает, чего я боюсь, чего хочу… Я даже не знаю, с чего начать.
– С главного. С того, что ты – не приложение. Ты – личность, а сейчас просто не самый лучший период в твоей жизни.
– Все очень сложно и необратимо, – вздохнула Маша и машинально взяла пачку сигарет. Достала одну и размяла ее в тонких пальцах. – Хочу закурить.
– Зачем? Ты ведь не куришь?
– Не курю.
Маша упустила из вида, что женщина знает о ней такие подробности – ведь они знакомы всего около часа. Да она и дым-то с трудом переносит, но это уже не имеет значения. Та Маша, которую разлюбил Некрасов, не имеет права на существование. В это мгновение рождается новая, никому не известная, загадочная Мария Сергеевна Тушина. Прощай, Манечка, прощай, Одуванчик!
– Вот что, не дури! – Майя забрала у нее из рук сигареты. – Этим ты ничему не поможешь. Мне тоже когда-то казалось, что так будет легче. Чушь. Привычки засасывают, особенно пагубные.
– Все начинают курить, когда им плохо.
– Не спорю, но кому от этого стало легче? Если бы каждый, кто впервые взял сигареты в руки, в тот же миг расстался хоть с одной проблемой, насколько больше счастливых людей было бы вокруг. Но я что-то не замечаю подобной тенденции. – Майя огляделась по сторонам. Практически за каждым столиком курили. – Посмотри на их лица.
– Ничего особенного. Лица как лица. У меня наверняка не лучше.
– Так мало лиц, на которых нет печати обреченности, недовольства, – не комментируя услышанное, задумчиво продолжила Майя.
– Недовольства собой или другими? – Маша снова посмотрела по сторонам.
– Не важно. А ты очень красивая. – Майя резко сменила тему. – Я еще в супермаркете тебя заприметила.
– Почему?
– Ты выделялась среди всей этой серой массы. Аморфные, полные зависти к тому, у кого тележка больше наполнена, они вызывают у меня жалость.
– Ты так странно говоришь. Ты не любишь людей? – Маша позабыла о собственных проблемах. Ей было неприятно, что эта бессердечная красавица всех обезличила.
– А за что их любить? Разве это умно – любить всех? Ты ведь не станешь мне напоминать о библейских заповедях?
– Не нами придумано, не нам и отвергать. – Маша насторожилась.
– Нужно, чтобы тебя любили, боготворили. Тебя! А самой любить не обязательно ни соседа, ни случайного встречного, ни весь мир. Хочешь, я докажу, что права? Вот ты любишь. Что тебе дала твоя любовь? Сделала ли она тебя счастливее, если ты называешь себя «приложением»?
– Я больше не хочу говорить, не хочу ничего слушать. – Маша раздраженно отодвинула чашку с недопитым кофе.
– Почему? Ты разучилась смотреть правде в глаза? Тогда за что тебя любить?
– Хватит!
