попугаев Новой Каталонии. Звук, словно иглой, пронзил мозг Лины, окутанный туманом боли. Девушка споткнулась о камень и машинально схватилась за стену. Резкое движение тут же отозвалось болью. «Интересно, что бы подумал хозяин берлоги, Истэ, если бы я умерла? Умирают ли призраки?»
Упрямый огонек надежды все еще горел в душе Лины. Она оттолкнулась от стены, как будто та была воплощением ее отчаяния, и продолжила путь. Нести даже пустой бурдюк для воды, сделанный из пузыря гигантской рыбы, оказалось очень неудобно — его нельзя было ни свернуть, потому что он был слишком плотным, ни просто держать в руках, потому что он выскальзывал из ладоней. Лина обхватила его и несла, как младенца.
Птичка на дереве вдруг нахохлилась и повернула голову, увидев что-то по другую сторону стены, которая была высотой с саму Лину. Девушка услышала какое-то шарканье, будто по мху ступал кто-то очень грузный.
Лина подошла к тому месту, где стена, покрытая инеем, была разрушена. Держась за края проема, она устало посмотрела поверх разбросанных камней. И тут же отпрянула, нос к носу столкнувшись с громадным животным, стоявшим на четырех лапах. Оно подняло косматую морду и обнажило клыки.
Судорожно вздохнув, Лина сделала шаг назад, а потом со всех ног бросилась бежать к берлоге Истэ. Чудовище преследовало ее по другую сторону стены, и было слышно, как под его лапами шуршит мох. Лина ворвалась в хижину, оттолкнув шкуру, висящую на входе. Дрожа от страха, она забилась в дальний угол. Хорошо, что у хижины такие толстые земляные стены.
Вдруг шкура заколебалась. Лина в ужасе подпрыгнула. Это был хозяин. От него разило рыбой — с утра он отправился промышлять на озеро. Истэ вглядывался в сумрак берлоги — свет в нее поступал лишь через маленькое отверстие для дыма над погасшим очагом. Увидев пустой бурдюк, он рассердился:
— Плохая женщина.
— Там было большое животное, — заикаясь, пробормотала Лина. Она не знала, как на здешнем примитивном наречии описать случившееся.
Истэ взял бурдюк и вышел. По возвращении он сказал:
— Здесь был красный медведь.
Его лицо представляло собой маску, и понять, что скрывается за ней, было невозможно — в этом была вся сущность Истэ. Он налил воду в большую ракушку.
— Делать огонь, — велел он своей гостье.
С помощью электронной зажигалки из аварийного комплекта Лина непослушными от холода пальцами подожгла ветки в очаге. Зажигалка была рассчитана на тысячу включений, счетчик показывал уже семнадцать.
Каждое утро и каждый вечер Истэ требовал, чтобы она разводила огонь; вечером костер горел чуть дольше, чем утром. Вот уже восемь дней она зажигала огонь для Истэ. Даже в первый раз, когда Истэ велел ей развести огонь и она воспользовалась зажигалкой, он совсем не удивился. Разводить огонь было ее обязанностью, а как она это сделает — обычным способом или при помощи магических предметов, — его не волновало.
Истэ опустил в большую ракушку корни
Маленькой оловянной ложкой Истэ выловил корешки из кипящей воды и разложил их вместе с полосками прокопченной рыбы на два блестящих диска — на чешуйки гигантской рыбы. Одну из чешуек с едой он передал Лине. Горячий студенистый отвар они по очереди черпали жестяной ложкой.
Поев, Лина перестала дрожать, и ее голова начала работать лучше. Красный зверь и впрямь внешне походил на медведя. У него были толстые лапы и красноватый мех. Лина вспомнила, что он очень похож на то животное, которое она видела в ознакомительном голографическом фильме. Красные медведи были способны вытащить из воды гигантскую рыбу или озерного тюленя, чтобы потом вдоволь попировать на берегу. Иногда они нападали и на людей. Лина с содроганием представила, как чудовище клыками и когтями разрывает ее тело.
— Ты видеть красного медведя там, где упасть стена.
— Да, и я побежала обратно.
— Медведь идти за тобой. Следы сюда, — проворчал Истэ. — Хорошая женщина. Быстро бегать.
Лина знала, что сегодня ей удалось выжить, хотя она была на волосок от смерти. К тому же она чувствовала приятную теплоту и тяжесть в желудке, где еще недавно было пусто до колик. Она не подозревала, что рацион на Эмдэ столь скуден. Аборигены жили за счет бедной экосистемы, где некоторые питательные вещества, жизненно необходимые для чужаков, просто отсутствовали.
— Красный медведь уходить. Всем у озера лучше быть осторожными, — заметил непривычно разговорчивый Истэ. — Время затмения делать красного медведя бешеным.
В этом безлунном мире аборигены отмечали время в зависимости от положения их солнца по отношению к его спутнику — далекой красной звезде. В настоящее время года обе звезды располагались на одной линии — тогда большой тускло-желтый диск солнца Эмдэ затмевал другую звезду, оставляя лишь малиновое сияние вокруг. Когда Эмдэ максимально приближалась к своему солнцу под влиянием красной звезды-спутника, это считалось весной.
— Почему красный медведь сейчас злой? У них брачный период? Истэ отругал ее:
— Ты очень много забывать.
— Но я не призрак! — возразила Лина. — Я жила в таком же мире, как этот, только там теплее и людей больше.
— Мир есть мир. Мертвые люди идти в Заоблачный град и забывать все, что здесь. Но иногда приходить обратно.
Рай здесь воспринимался как некий город. Это был отголосок воспоминаний о городах на Земле, которые когда-то покинули их предки.
Лина и прежде пыталась образумить Истэ. Возможно, стоило попробовать снова:
— У тебя есть новая жестяная ложка. И иглы из стали. Эти вещи привезли из внешнего мира. Моя зажигалка не имеет ничего общего с магией. Это просто инструмент, как твой нож. — Для убедительности она помахала зажигалкой. — Почему ты не веришь, что я просто прилетела из внешнего мира, а не воскресла из мертвых?
— Твоя кожа, как наша.
Действительно, у большинства людей, работающих на торговом посту, кожа была или темнее, или имела землистый оттенок, в отличие от кожи Истэ. Но у миллионов жителей родной планеты Лины кожа носила подобный — бронзовый — цвет.
— Твои глаза, как небо. Они становиться синими в Заоблачном граде, — заявил Истэ с неоспоримым отсутствием всякой логики..
А может, этот серый ад и был загробной жизнью! Вместо того, чтобы найти на Эмдэ древний заброшенный город, как надеялась Лина, она обнаружила лишь километры ветхих каменных стен и этого сумасшедшего человека, считавшего ее своей умершей женой.
На глаза навернули слезы.
Истэ не принуждал ее к близким отношениям. Лина не представляла, что бы она стала делать, если бы это случилось.
— Красная звезда во время затмения, где красный медведь ее не видеть. Он становиться бешеным, — изрек Истэ.
Каждый день Лина пыталась убедить аборигена отвести ее на торговый пост. Но Истэ не собирался расставаться со своим безумным убеждением, что отыскал свою погибшую жену. Поэтому пленница начала планировать побег.
Поначалу у нее ныли растянутые мышцы и сбитые ноги. Сейчас все прошло. Даже ее ушибленная нога приходила в норму. Постоянная головная боль не покидала ее, но теперь стала терпимой. Однако теплая дымная берлога Истэ казалась ей более безопасным местом, чем просторы Эмдэ, поэтому до времени она не пыталась осуществить задуманное.
Настала пора посмотреть правде в глаза. С какого-то момента физическое состояние Лины могло только ухудшаться: недостаток пищи и жизненно важных питательных веществ, а также ежедневная
