вонзилась в мерзлую землю немного позади и разлетелась на куски, словно попала в камень.
— Пойдем! — торопливо сказала Иле, уводя их в сторону. — Это мог быть пристрелочный выстрел. Давайте не будем ждать прицельного залпа!
Чуть позже она понизила голос и обратилась к Керморвану:
— Мне очень жаль, что леди Терис осталась там. Она не могла пойти с нами?
Лицо Керморвана оставалось непроницаемым, но Элоф был поражен глубокой скорбью, прозвучавшей в его голосе.
— Я не посмел обратиться к ней. Она, так долго жившая в плену у Тапиау, могла бы предать нас. Я не мог рисковать всеми ради нее одной, когда не было ясно, пойдет ли она или предпочтет остаться.
Элоф с трудом сглотнул.
— Поверь, мне тоже очень жаль. Я… я не знал, как много она значит для тебя.
Уголок рта Керморвана слегка дернулся.
— И я тоже. Но что я сам значил для нее? Возможно, новое развлечение, предмет игры и забавы, с которым можно тешиться, пока не надоест. Который можно всегда иметь под рукой, но не пускать в свое сердце… — Он покачал головой. — Как видишь, все не так просто. Но день уже клонится к вечеру, и нам нужно идти.
Керморван повернулся спиной к Лесу и быстро зашагал вперед. Иле с Элофом переглянулись и двинулись следом. Так они вступили в Туоне'ла-ан-Аратан, или Пустоши Туонелы, серые и тенистые пограничные рубежи владений Льда.
Местность, раскинувшуюся перед ними, нельзя было назвать гостеприимной. Керморван печатал шаг по запорошенной снегом земле, и она звенела и хрустела под его сапогами.
— После весенней оттепели здесь будет болото, — заметил он уже нормальным голосом. — Хорошо, что мы не стали откладывать свой побег, иначе обязательно увязли бы здесь и попали в плен.
Элоф тревожно огляделся по сторонам.
— Если бы не деревья, это место напоминает мне худшие места соленых болот.
— Неудивительно, — сказала Иле. — И те, и другие земли образованы и сохраняются неизменными благодаря притоку талой воды со Льда. Их омрачает одна и та же тень.
— Здесь местность не такая плоская, как на соленых болотах, — задумчиво продолжал Элоф, — хотя перепад высот очень незначительный. Это означает, что вода собирается во впадинах и ложбинах и образует протоки между ними.
— Страна заводей, речушек и мелких озер, — согласился Керморван, — а также болот и туманов. Зимой здесь лютый мороз, летом разливы и трясины. В таких местах не бывает неизменных путей, даже звериных тропок. Нам придется столько раз идти в обход и поворачивать в разные стороны, что о прямом маршруте можно забыть.
— И все же давайте не будем слишком уклоняться к северу, — предупредила Иле. — Не забудьте, как называется эта земля!
Тем не менее даже в первую ночь путники обнаружили, что у них почти нет выбора. Впереди раскинулось широкое болото, заканчивавшееся лишь у самой кромки Леса и уже оттаявшее больше чем наполовину. Когда они поднялись на вершину пологого склона, чтобы определить его протяженность, Элоф, чье зрение было самым острым в пепельно-сером предвечернем свете, издал удивленный возглас.
— Там река! — воскликнул он. — С севера, среди деревьев!
— Точно, — подтвердил Тенвар. — Огромная, в два раза шире лесной реки! Через нее не переправиться, даже если мы посмеем снова зайти под деревья. Вода темная и течет очень быстро.
Иле прищурилась, вглядываясь вдаль.
— Еще бы не темная! — проворчала она. — У моего народа есть предания о такой реке, которая вытекает из Черных Озер на дальних северных пустошах. Мы называем ее Калмайокша, или Река Мертвых.
— Однако живые существа должны как-то находить переправу, — заметил Керморван. — Или им недолго останется жить; в этих местах не найти пропитания. Что это там, выше по течению? Остров?
— Похоже на то, — согласился Элоф, напрягавший зрение. — Довольно большой и покрыт деревьями; берега заросли кустарником. Когда мы придем на место, можно поискать валуны или пороги.
Керморван кивнул.
— Можно, хотя в таких местах течение более быстрое. — Он посмотрел на остальных, выжидающе глядевших на него, и пожал плечами. — Вы хотите, чтобы я приял решение? Не вижу другого выбора. По крайней мере мы можем найти там лучший кров для ночлега, чем здесь.
Они повернули на север, обогнув край холодного болота, и устало побрели вниз по пустоши. Несмотря на плохую видимость, они разглядели, что деревья впереди растут не так густо и далеко не такие высокие, как в Лесу, а местность имеет еще более мрачный вид. Лишь жесткая короткая трава росла здесь да редкие кусты, стелившиеся низко к земле, тянули свои длинные узловатые ветви, похожие на щупальца. Путники опасались, что скоро станет слишком темно, чтобы идти дальше, даже с помощью Иле, но перед закатом с востока налетел крепкий ветер, разогнавший облака, словно стадо овец, а потом порвавший их в багровые клочья над западным горизонтом. Несмотря на теплую охотничью одежду, он пронизывал путников до костей. Их силы были на исходе. В ясном небе высыпали звезды, напоминавшие блестки инея на холодном камне, а с восходом полной луны местность озарилась ее блеклым, стерильным светом. Но — в ответ или в насмешку над луной — в северном небе возникла мерцающая дымка далекого сияния Льда.
Когда ветер немного утих, путники протерли слезящиеся глаза, они увидели темный силуэт острова, вырастающий недалеко от берега за речной протокой, поблескивавшей в лунном свете.
— Там действительно много деревьев, — радостно сказал Тенвар. — Топливо и добрый ночлег!
— Ты станешь разжигать костер в таком месте? — с сомнением в голосе спросила Иле.
— Я стану! — отрезал Рок. — Нам нужен кров и тепло, чтобы пережить эту ночь!
— Там есть пороги! — воскликнул Бьюр. — Видите белые буруны вокруг камней? И возле острова тоже! Вот наша переправа!
— Да, но двигайтесь очень осторожно, — предупредил Керморван. — Валуны могли обледенеть, а в этих черных водах смерть будет быстрой. Я пойду первым.
Об этой переправе Элоф сохранил мало воспоминаний, кроме усталости и страха, холодных валунов и бурного течения реки между ними, когда они перепрыгивали с камня на камень. Луна светила ярко, иначе им никогда не удалось бы совершить некоторые из наиболее дальних прыжков. Иле и Бьюр находились в самом невыгодном положении, и их часто приходилось страховать, обвязывая единственной длинной веревкой, которая у них осталась. Но даже самые высокие и выносливые члены отряда валились с ног, когда они достигли первых ветвей, нависающих над водой, и увидели прибрежные скалы.
— Надо найти лощину, — выдохнул Элоф, когда они карабкались вверх по крутому берегу. — Закрыть огонь… ветками…
Иле энергично покачала головой, и он уловил в ее глазах отблеск страха, но даже она, более крепкая и закаленная, чем большинство мужчин, слишком замерзла и обессилела, чтобы вступать в пререкания. Элоф с Керморваном выглядели немногим лучше, а Рок, Бьюр и Тенвар шатались как пьяные. Бьюр, упавший не менее двух раз во время переправы, опирался на плечо Керморвана, как будто в любой момент мог рухнуть на землю. Тем не менее они ждали на берегу, сбившись в кучку у покрытых лишайниками стволов черных елей, пока Иле, обладавшая ночным зрением, изучала окрестности. Ветер завывал в ветвях над головой, жесткие еловые иглы зловеще шуршали и перешептывались; Элоф почему-то вспомнил о виселицах, которые он видел возле руин заброшенных ферм в Брайхейне. Наконец Иле неохотно признала, что не видит ничего подозрительного, и путники с облегчением вошли в лес.
Как и предполагал Элоф, вскоре они нашли лощину, глубокий овраг, прорытый давно пересохшим ручьем и теперь заросший жестким кустарником, более высоким здесь, чем на открытой местности. Керморван разжег огонь в наскоро выкопанной яме. Пока остальные ломали сучья для костра и рубили ветки, чтобы сделать навес для ночлега, Элоф решил принести воды. Очень медленно и осторожно, низко пригибаясь и стараясь двигаться как можно бесшумнее, он проскользнул между деревьями и дальше вдоль берега, пока не нашел место, где мог наполнить мех для воды, не свалившись вниз. Он лег на землю, поежившись от ее ледяного прикосновения, и опустил мех в темную воду. Ледяная вода закоченела его пальцы, только начавшие отходить от онемения после переправы, но он наклонился еще ниже, чтобы мех
