схватился за руку Молл, протянутую мне. Она увлекла меня за собой без особых усилий, это лишний раз напомнило мне о том, что только небольшая часть силы Молл заключена в ее теле. Под нами Катика уже взбиралась на плечи Джипу, что, по его словам, понравилось ему гораздо больше.
– Хотя, конечно, я был бы не против, чтобы ты оставила дома туфли на каблуках, а прихватила с собой ступу и метлу. Ну, поймали?
Катика присоединилась к нам на ветке, которая снова подозрительно заскрипела. Мы помогли ей перебраться ближе к стволу, а сами чуть спустились, чтобы Джип мог схватиться за протянутые ему руки. Худощавый Джип оказался на удивление тяжел, но Молл приняла на себя б
– Лучше было бы тебя оставить здесь, – прохрипел я, – в качестве дозорного и чтобы ты нам помог обратно выбраться. Но почему-то мне кажется, что тебе такое не понравилось бы, а? Ну что ж, Катика, твой звездный час настал.
Она кивнула.
Никакая сирена не завыла, когда Катика мягко спустилась по ту сторону забора, а затем присела на корточки и принялась палочкой ковыряться в земле, напевая себе под нос какую-то незатейливую и легкомысленную мелодию, при этом не попадая в такт и фальшивя. Что-то тихонько зашумело; поднялось легкое облачко пара; в ветвях вокруг нас внезапно зашелестели крылья, как будто мы вспугнули спящих маленьких птах. Молл, плотно сжав зубы, наблюдала. Наконец Катика подняла к нам глаза.
– Спускайтесь, – прошептала она. – Сюда, Стефан!
В окружавшей нас сырой тишине это прозвучало странно; но я ухватился руками за сук, раскачался и спрыгнул на землю. Катика взяла меня за руку, и мне в нос ударил терпкий аромат.
– Ну? Чувствуешь?
Да, я ощутил какой-то едкий запах, а помимо того, прохладу, если не настоящий холод. Молл легко опустилась рядом с нами, вздрогнула и потерла руки, прежде чем протянуть их Джипу.
– Что за зиму ты навлекла на нас, ведьмочка! Я и не знала, что ты умеешь такое вытворять с погодой!
– Да я и не умею! – В голосе Катики было удивление, и от шепота ее свистящие звуки стали до чертиков жуткими. – Это не ж-жестокое дыхание Борея [65], уж-ж поверьте мне!
– Да неужели! – воскликнул Джип, приплясывая. – Господи, как холодно!
– Достаточно холодно, чтобы ослепить глаза, которые видят тепло? – спросила у меня Катика. – Если нет, то скоро будет. И не стойте на месте!
Это не надо было повторять. Не знаю, что она сделала, но это прямо вымывало тепло из костей. Это нечто окутывало нас завесой, похожей на туман, когда мы стали осторожно пробираться между деревьями. Легкая мгла, судя по всему, была результатом этого холода, а не его причиной. Только движение помогало крови циркулировать, а зубам не стучать, хотя они явно собирались этим заняться. Возле последнего дерева мы остановились в нерешительности. Угол огромного особняка выступал из темноты в лунном свете, а перед ним простиралось открытое пространство покрытой серой травой лужайки, где были разбросаны несколько подстриженных кустов, за которыми при необходимости можно было спрятаться. Катика бесстрашно двинулась вперед, и полы ее пальто шевелились в ледяном воздухе, как от легкого ветерка. Молл отправилась за ней, а затем и мы с Джипом добежали до первого укрытия и припали к земле, дрожа от страха и холода.
Подождав чуть-чуть, мы облегченно вздохнули, и холодный воздух обжег легкие. Затем, стараясь держаться вместе, мы кинулись к следующему укрытию – кусту бирючины весьма странной формы. Когда мы опустились на землю за ним, я увидел скрытый листвой пластмассовый корпус термодатчика, и причем весьма хорошего. Но он не реагировал. По контуру тянулся едва заметный ободок инея, словно в переохладившейся морозилке. Мы уже собирались двигаться дальше, но тут Молл, стоявшая впереди, жестом приказала нам подождать и втянула воздух носом.
– Собаки! – прошептала она.
Джип потянул ее за рукав и указал вперед. Там возникла из тьмы пара крепких ротвейлеров с обрубками хвостов и тяжелыми челюстями. Они натягивали поводки, а охранник тревожно озирался по сторонам. Молл опустила руку к мечу; я последовал ее примеру. У Джипа был кривой нож длиной фута два, достаточно тяжелый, чтобы рубить не хуже меча или топора, но он полез за своим двуствольным пистолетом. Я обнял Катику, желая ее прикрыть, и каково же было мое удивление, когда она оттолкнула мою руку и позвала нас за собой.
– Ты что, собаки вот-вот учуют нас! – яростно прошипел я.
Слишком громко: я тотчас увидел, как повернулись две здоровенные головы, как блеснули зубы в луче лунного света. Охранник меня не услышал, но вот собаки… Катика лишь одарила нас загадочной улыбкой и сделала шаг вперед, все еще скрытая листвой. Стало не просто холодно – подул ледяной ветер, вихрем закрутившийся вокруг нас. Собаки ни с того ни с сего подпрыгнули, причем обе сразу, и упали на землю, борясь и пытаясь друг друга укусить, натягивая поводки и раздирая сбрую. Пораженный собаковод только и успел, что отпустить сворку, чтобы зверюги не задохнулись. Внезапно почувствовав свободу, громадные собачины опять подскочили вверх, резко развернулись и кинулись наутек. Разгневанный охранник побежал за ними.
– Перепугались до потери памяти! – зачарованно произнес Джип. – Провалиться мне на этом месте!
Молл снова втянула воздух:
– Больше собак поблизости вроде бы нет. И все же я бы посмотрела повнимательней: не бродят ли какие-нибудь без поводков…
– Нет, – перебила ее Катика. – Здесь их не с-стали бы выпускать бегать просто так. И кстати, охранник удивился вовсе не так с-сильно, как должен бы. Как будто такое случалось тут и раньше. Даже эти зверюги, по-своему чистые создания, оказались не в состоянии вынести прис-сутствие того, что они здесь почуяли.
Молл резко повернулась к ней:
– О чем ты говоришь, ведьма?
Серые глаза Катики казались такого же цвета, как сияние луны, нездоровыми и бледными.
– Я же говорила, что не умею воздействовать на погоду. Но имелась еще одна возможность. Всегда холодно там, где поднимаются мертвецы.
– Мерт… – только и смог пролепетать Джип. Он бросил дикий взгляд через плечо.
– Бесчисленные войны прокатились по этой земле, С-столетняя война, восстание крестьян и многие другие. Множество людей лежит здесь без погребения; смерть их была мучительной, кости их рассеяны по земле. Их тени все еще смотрят в этот мир, и их нетрудно ненадолго вызвать. Так что мы здесь… не одни.
Лицо Джипа посерело, глаза Молл сузились. Я почувствовал, что у меня в горле огромный ком и мне его никак не проглотить.
– Не бойтесь! – отрезала Катика. – Используйте их, пока нам дана такая власть!
Выпрыгнув из-за куста, она стремглав понеслась к стене дома, пробежав последний открытый участок. Мы чуть шеи себе не свернули, чтобы не отстать от нее, а вокруг нас клубился колючий морозный пар. Тяжело дыша и бросая тревожные взгляды вверх, на окна, мы чуть не налетели на старую огромную поленницу. Окна казались громадными, и очень вероятно, что в рамы были вмонтированы датчики движения, подобные тем что Лутц установил на наших складах. Но они меня не особо беспокоили. Я не случайно выбрал эту сторону дома. Здесь была терраса, причем достаточно высокая, в обрамлении изящных башенок, а между ними – длинные крепкие водосточные трубы. Я подобрался к одной из труб, внимательно ощупал все вокруг на предмет потайных шипов, невысыхающей краски и тому подобных маленьких пакостей, но создалось впечатление, что Лутц не так уж серьезно подошел к этому вопросу. К тому же и сама конструкция казалась достаточно прочной, чтобы выдержать мой вес. Я одарил друзей улыбкой, закинул на трубу веревочную петлю и начал подъем. Снизу четыре этажа не казались таким уж большим расстоянием, но тотчас пальцы мои онемели от холода, а когда я карабкался мимо окон, их стекла мгновенно покрывались изморозью. Я внутренне содрогнулся: значит, мертвецы все еще сопровождают меня. Но с другой стороны, разве не всегда так? Я ухватился за веревку с такой силой, что суставы хрустнули, и полез дальше.
