экономика окажется там же — в темном и вонючем месте.
Хитрый Зислик сидит на запасе пластмассы, и плюют на всех с высокой горы. Тронь его — и «вилы» экономике. На них тебя твои подданные и поднимут.
Раз война… ну не война, а происходящие тут бесконечные войнушки — должно быть полно разбойников. А вот и нет! С разбойниками вообще интересная ситуация, охота на них — национальный спорт. Конкурентов никто не любит. Двое — сегодня воюющих соседей, узнав, что кого-то ограбили — завтра объединялись и шли их ловить, ибо это благородно и «по понятиям». Единственное достойное дело благородного — война и грабеж.
По краям обжитых земель есть анклавы вольных крестьян. Небольшие деревеньки и хутора. Войны нет. Но вот напасть на соседа и вообще немного повоевать — это нормально. Имеется что-то типа кровной мести. Какая-то дикая помесь горско-федально-религиозных отношений.
В Порту есть «Академия» — в ней обучают благородных. У Энергетика — в пику Зислику, есть Университет. А вот там обучают — особо талантливых «простецов».
Ростовщик по фамилии Бецалель и с именем Аграм, хотя я все время сбивался и называл его Абрамом, поведал ещё о многом — заставив меня сильно задуматься. Вся эта хрень, что здесь происходила, чем-то напоминала мне Германию семнадцатого века. Чертова раздробленность — без идеи. На территории «Энергетика» и «Начальника Порта» — очень слабое влияние религии. Имеется куча местных адвентистов, мормонов и баптистов. (Ну это я так для простоты себе их обозначил). Радовало только одно — нет деления разные религии. Они все монотеисты. Веруют в Единого. Ах, да! Самое-то главное — тут есть Библия. Изложено все, правда, на древнеобщем. Как там, в «Тетушке Чарли»? «По-нашему — по-бразильски!». Кто- то попал сюда с Земли со священной книгой и перевел её на местный... Вот это и есть самое главное доказательство: Идею — не убить!
Сам Орден появился лет семьдесят назад. А вот как активный игрок всего двадцать. ГлавПоп — местный проповедник Юхим «Светозарный» оказался мало того, что отличным оратором, но ещё и отличным организатором. Создал структуру, объединил прозябающих рыцарей идеей и, захватив земли — навел порядок. И самое поганое здесь слово опять — ИДЕЯ. Её не поставишь лицом к стене в чистом поле и не пустишь пулю в затылок.
Я отпустил Абрама и сел, тяжело задумавшись.
Нельзя орденца вешать — никак нельзя. Повешу — война. Это-то черт с ним, нам не привыкать. Но вот самое хреновое — я сам, своими руками создам им «знамя». Сделаю им «мученика». Из толстожопого хитрована! Жить он хочет… очень хочет… — но не будет. И мученика вам не будет. Знаю я как это сделать.
Но вот что делать мне? Ну положу я под стенами три тысячи… и чего? Получу — гражданскую войну. У покойников есть — братья, отцы, матери… родственники. Есть просто верующие, наконец. Это будет война на истребление. И на хрена тогда я сюда пришел?! Завалить тут все трупами?! Мне надо взять планету под контроль. А это можно сделать, только создав единое государство. Объединить их. А не получить бесконечную войну на истребление.
«Придется договариваться», — я скрипнул зубами. Ну не люблю я попов — и все тут! Придется наступить на горло «собственной песне». Долбаная политика! Ненавижу — политику!!! Ненавижу — политиков!!! …и кинзу с петрушкой не люблю!!!
Ха! Вот интересно кто придет первым…
Первым пришел Симеон. Я кивком пригласил его сесть. Волосы его уже были расчесаны, сам он был умыт и благостен.
— Сын мой. Ныне, пришел я не как комиссар и твой зам, а как духовник нашего отряда. Самым внимательным образом, обдумав все ещё раз, я хочу сказать тебе прямо — нельзя тебе вешать монаха… Я должен тебя предупредить…
Тут я не выдержал и заржал в голос. Видимо нервное. Отче смотрел на меня с недоумением.
Давай Отче подождем, да вина выпьем. Поглядим, кто следующим будет.
Симеон с хитрым прищуром посмотрел на меня:
— Думаешь?
Я кивнул:
— Уверен! Не парься. Я абсолютно с тобой согласен.
Он кивнул каким-то своим мыслям:
— Твой имидж полного «отморозка» в последнее время — весьма убедителен. Даже я стал немного сомневаться.
— Ну-у… что делать? — я шутовски развел руками. — Сам же знаешь, слабых правителей не любит никто.
Раздался стук в дверь, и вместо головы часового просунулась голова моего оруженосца — Гела:
— Ваше Сиятельство, к вам легат Баярд. Примите его?
— Зови! Да, и организуй нам вина, закусить чего-нибудь и управляющего.
Строевым шагом, в черной форме ВКС с погонами старшего лейтенанта на которых красовались золотые хвостатые звезды вошел рыцарь. Кстати звезды были реально из золота, как и прочая отделка формы. Эмблемы, например, отделаны драгоценными камнями. Это я настоял — должно быть красиво и богато. А всё имидж, мать его!
— Ваше Сиятельство! — начал он совершенно официальным тоном. — Прошу помиловать орденца…
— Шевалье, а знаете что такое амнистия? — перебил я его. Зная мои «приколы», он несколько растерянно кивнул.
— Амнистия — это великодушие государства по отношению к тем преступникам, наказать которых ему не по средствам.
— Так что? Помилуете?
— Присаживайся…
Состоялась беседа, в которой мы всё обсудили. В середине её пришла ещё и Юлька. Если по тактике развития событий согласны были все. То, вот моё видение стратегии — вызвало множество вопросов. В конце концов, после бурных обсуждений всё-таки выработали совместный план.
Управляющий замком Жико Зальц, лично принёсший нам отличное вино, был награжден несколькими пластмассовыми монетами из графской казны и устной благодарностью. Чему был сильно удивлен. Видать не сильно баловал граф своего управляющего. Тот рассыпался в благодарностях, уверяя во всяческой преданности и прочей дребедени.
С трудом оторвав рыцаря от кубка с красным пятидесятилетним «Артанским» — это то, которое мне сильно понравилось. Мы отправились принимать присягу.
— Ну что Отче, благослови план! — привычно обратился я к Симеону на выходе.
— У Екклесиаста сказано: «…участь сынов человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё - суета!».
Я удивлённо вытаращился на него:
— Странное какое-то благословение… А причем тут суета? — в недоумении спросил я, и решил приколоться. — Отче, это типа как у Сократа: «Обезьяна - довольно симпатичное животное, а омерзение она вызывает исключительно из-за сходства с человеком». Так?
— Иисус же сказал ученикам своим: «…истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: 'перейди отсюда туда', и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас…».
— Это ты к чему?
— Раз не веришь ты в Бога, сын мой. Верь в свои силы. Верой — можно двигать даже горы… Идем.
