братан, этот кекс – не наш клиент. Смотри налево – видишь? Его страхуют. Вон, трое на «фольксвагене». Кстати, это непрофессионалы. Рожи больно тревожные.
– По ходу, они нас срисовали, – озабоченно сказал Улыба и почесал бритый затылок. – Эти, на «фольксвагене».
– Да и хрен с ними, – небрежно сказал Кактус.
– Слушай, он пятый раз карту пихает!
– Пять на сорок – двести тысяч рублей. О, закончил, выходит. – Кактус открыл окно и сплюнул. – Не, это несерьезные. Детский сад. Приехали вчетвером двести тыщ забирать, тоже мне, мафия... Подождем еще. Сейчас самый момент, с двенадцати до двух, в это время большой папа уже сидит в офисе и ждет, когда пехотинцы ему всё принесут...
– А если не дождемся? – спросил Гера.
– Дождемся, – уверенно сказал Кактус. – Я вчера тут сидел и позавчера. Много их тут. Человек по десять каждый день видел. Место хлебное.
Он открыл портфель, достал потертую рацию, просунул меж спинками кресел.
– Положите где-нибудь. Это подарок от меня. Выглядит как ментовская, а на самом деле там внутри – магнитофон, она сама через каждые две минуты включается и бормочет. Имитирует работу. Один умный парнишка изобрел. Самое главное: можно изобразить переговоры, нажимаете вот здесь и говорите: «Седьмой, ответь пятому». А когда отпускаете кнопку, она сама отвечает: «Седьмой на связи». Дальше можно говорить всё что угодно, но отвечать она будет только одно: «Понял, конец связи».
– Хитро, – оценил Гера. – Я про такое слышал.
– Допустим, мы сажаем в машину лоха, ты берешь аппарат, нажимаешь и говоришь: «Седьмой, клиента приняли, выезжаем в отделение». Потом отпускаешь кнопку, вот так...
Чудо-механизм ожил, захрипел и выдал грубый, как бы сквозь помехи, ответ.
– Бля, – грустно сказал Гера. – Слушай, возьми меня к себе. Не хочу больше воровать. Лучше возле тебя побуду. Ты реально продуманный.
– Перестань, братан. Ты продуманных не видел. Я – так, любитель. А один мой знакомый в Нижнем Тагиле целый СОБР создал, свой собственный, понял, нет? Два микроавтобуса, форма, автоматы, семь человек быков. И никакого отношения к МВД, понял? Ксивы, прослушка, своя база, чуть ли не свой КПЗ с кабинетами для допросов... Талант, каких мало... О! Вижу цель. Сидите, я пошел.
Кактус нацепил любимые свои очки с простыми стеклами, выбрался из машины, сунул руки в карманы и спустя минуту уже стоял, как бы дожидаясь своей очереди, в трех шагах от щуплого человека в скромной спортивной куртке. Расположился чуть в стороне, деликатно, чтоб его, не дай бог, не приняли за злодея, подсматривающего пин-код. Пальцы человека бегали по клавиатуре банкомата, железный ящик пощелкивал и гудел, выкидывая стопки денег, всё шло прекрасно, Кактус непринужденно изучал собственные ногти и ждал, ощущая душевный подъем и некоторую обязательную долю рабочего мандража. Говорят, даже старые заслуженные актеры нервничают перед выходом на сцену. В тысячный раз играют один и то же спектакль – и волнуются. Это нормально – так тело само себя настраивает. И мешать ему не надо, телу. Оно лучше знает.
Меж тем пехотинец загрузился; это был вполне съедобный малый, розовощекий, лет двадцати пяти, Кириллу особенно нравилась серьга в его ухе; десять лет назад таких – с проколотыми ушами – в камере сразу без разговоров отправляли под шконку, но сейчас времена изменились, серьга перестала быть сугубо женским украшением.
– Молодой человек, – тихо сказал Кирилл. – Одну минуточку.
Пехотинец вздрогнул, попытался сыграть удивление, увидел красную корочку, вскинул плечи.
– А что такое?
– Документы, пожалуйста.
Кактус взял паспорт, первые страницы были сильно захватаны. Медленно перелистал, сличил фотографию, пехотинец был бледен, но улыбался.
– Пройдемте со мной, – вежливо предложил Кактус. – Буквально пять минут. Не волнуйтесь – чисто профилактическое мероприятие...
Малый произнес все положенные обывательские фразочки, типа «а в чем дело?» и «у меня мало времени, я спешу», но пошел послушно, да и куда б он делся, если его паспорт Кирилл держал в руке.
В машине Кирилл скучным голосом рассказал о проведении силами сотрудников ГУВД Москвы планового рейда по выявлению источников и способов незаконного отмывания денежных потоков и велел показать банковскую карточку. Пехотинец полез в карман, извлек особую книжечку. Карт у него было не менее полутора десятков, и Кирилл точным движением выхватил книжечку из пальцев клиента; паспорт несчастного передал Улыбе, и тот углубился в изучение, под аккомпанемент шорохов и хрипов чудо- рации.
– Зачем вам столько карточек?
Пехотинец дерзко нахмурился.
– Это разве запрещено?
– Нет, конечно, – весело сказал Кирилл. – У меня у самого три штуки. Но вот тут, смотрите – чужое имя... Не ваше. И здесь.
– Это мои друзья.
– И ваши друзья доверили вам хранение своих карточек?
– Да.
– А средства на счетах ваших друзей – они кому принадлежат?
– Им.
– А те деньги, что вы сейчас сняли? Они ваши?
– Мои.
– Сколько вы сняли?
– Триста двадцать тысяч рублей.
– Это ваша зарплата, я так понимаю? Доходы, сбережения?
– Нет. Это... Ну, мне дали в долг.
– Ссуда?
– Да.
– В банке взяли, правильно?
– Нет. На фирме.
– Понятно. Надеюсь, договор есть?
– Ну... С собой нет.
– А где он? Дома?
Пехотинец вздохнул.
– Нет. Не дома. Он... Ну... Там он. На фирме.
– В офисе фирмы, угадал?
– Да.
– А работаете вы где?
– Менеджером. По продажам.
– Тоже на фирме?
– Да.
– И там вам дали ссуду, правильно?
– Нет. Работаю в одной компании, а кредит дали в другой компании.
Кирилл кивнул и хлопнул Геру по плечу.
– Слышь, майор. Вот человек снял в банкомате триста двадцать тысяч рублей. Говорит, ему дали ссуду. Но договора с собой у него нет. Зато у него с собой есть одиннадцать карт, эмитированных четырьмя банками, из которых пять карт на чужие фамилии. Предлагаю ехать туда, где ему дали ссуду, и посмотреть на договор.
– Ну... – ответил Гера. – Согласен.
«Эх, – подумал Кактус, – не похож ты на майора».
Он посмотрел на пехотинца, развел руками.
