Периодически через громкоговоритель объявляли нашу скорость и координаты. Мы уже летели со скоростью меньше тысячи миль в час, когда внизу появились более темные очертания побережья Новой Гвинеи.
– Ну вот и все,- прошептал я Джону.
Корабль слегка накренился, и под крылом появилось большое скопление огней. В воздух по дуге взлетела сигнальная ракета, взорвавшись темно-красным огнем, В ее свете я увидел белые вершины окружавших космопорт гор, и мне стало интересно, каков у нас запас высоты. Было бы обидно потерпеть крушение на последних нескольких километрах, преодолев такое расстояние.
Я не заметил, когда корабль коснулся земли: мгновение назад мы были еще в воздухе, а в следующее – мимо уже мчались огни посадочной полосы. Наконец корабль остановился. Я неподвижно сидел в кресле, пытаясь осознать, что я снова на Земле. Потом я посмотрел на Джона. Судя по выражению его лица, он тоже с трудом мог в это поверить.
Стюард уже помогал пассажирам отстегнуть ремни и давал им последние советы. Глядя на слегка взволнованных спутников, я не смог удержаться от легкого чувства собственного превосходства. Мне прекрасно была знакома жизнь на Земле, а для них она должна была казаться чужой. К тому же они наверняка сознавали, что находятся теперь в полной власти земной гравитации – и с этим ничего невозможно поделать, пока они снова не окажутся в космосе.
Поскольку при посадке мы были первыми, то покидали корабль последними. Я помог Джону перенести часть его багажа, поскольку ему требовалась хотя бы одна свободная рука, чтобы держаться за любую подходящую опору
– Выше голову! – сказал я.- Скоро будешь прыгать точно так же, как и на Марсе!
– Надеюсь,- уныло ответил он.- Пока что я чувствую себя словно калека, лишившийся костылей.
На лицах мистера и миссис Мур, осторожно шедших в сторону шлюза застыло выражение мрачной решимости. Но даже если им и хотелось снова оказаться на Марсе, они тщательно скрывали свои чувства. Так же вели себя и девочки, которых сила тяжести почему-то беспокоила в меньшей степени, чем любого из нас.
Мы пошли в тень большого крыла, и нам в лицо подул легкий горный ветерок -довольно теплый, что было несколько удивительно для ночи в столь высоких широтах. Потом я понял, что крыло над нами все еще раскалено – хотя свечения уже не было заметно.
Мы медленно двинулись в сторону ожидающего нас транспорта. Прежде чем шагнуть в автобус, который должен был доставить нас к зданиям порта, я снова посмотрел на звездное небо, которое совсем недавно было моим домом – и которое, как я решил, должно снова им стать. Там, в тени Земли, управляли движением кораблей, летавших от планеты к планете, командор Дойл, Тим Бентон, Ронни Джордан, Норман Пауэлл и остальные, с кем я подружился во время моего визита на Ближнюю станцию. Я вспомнил обещание командора Дойла и подумал о том, как скоро мне предстоит ему об этом напомнить…
Джон Мур стоял рядом со мной, держась за ручку двери автобуса. Увидев, что я смотрю в небо, он проследил за моим взглядом.
– Станции отсюда не видно,- сказал я.- Она в тени.
Джон не ответил, а потом я увидел, что он смотрит на восток, где над горизонтом занимался рассвет. Высоко среди незнакомых южных звезд виднелось нечто знакомое – сверкающий рубиновый маяк, самый яркий объект в небе.
– Мои дом,-с грустью проговорил Джон.
Я вспомнил фотографии, которые он мне показывал, его рассказы о разноцветных пустынях, древних высохших морях, которым люди вновь возвращали жизнь, маленьких марсианах, которые, возможно, принадлежали к расе намного более древней, чем наша…
И я понял, что все-таки разочарую командора Дойла. Космические станции находились слишком близко от моего дома – моим воображением завладела маленькая красная планета, отважно сиявшая на фоне звезд. Когда я снова отправлюсь в космос, Ближняя станция станет лишь первой вехой в моем далеком путешествии с Земли.
