1942 году начали успешно функционировать лесопильные заводы в Лисино, Луге (Ленинградская область) и в Карачеве (Орловская область). На них широко применялся труд военнопленных. В Смоленске предприниматель С. Б. Владимиров организовал «литейно-механический завод». Об этом патетически писал в статье «Создатели капитальных ценностей», опубликованной в газете «Новый путь», журналист В. Александров. В ней говорилось о том, что «частная инициатива, освобожденная из-под семи замков ненавистной большевистской опеки, бьет живительным ключом, создавая фундамент новой жизни»15. Но на практике этот «завод» являлся небольшой ремонтной мастерской, работавшей на немецком оборудовании и в основном по заказам вермахта16.
Машиностроительные, металлообрабатывающие и химические заводы и мастерские приспосабливались немцами, главным образом, для среднего и капитального ремонта автомашин, танков, артиллерийского вооружения и самолетов. Иногда ремонтные базы оборудовались в уцелевших промышленных зданиях независимо от того, какое производство размещалось здесь прежде. Недостающие станки, инструменты, оборудование, технические кадры и часть рабочих доставлялись из Германии, а также из стран, находившихся под нацистской оккупацией. На базе некоторых советских заводов немцы организовали производство авиабомб, боеприпасов и боевых химических веществ. Так, в районе Смоленска летом 1942 года действовало шесть мастерских по ремонту танков17.
На отдельных металлообрабатывающих заводах немцы организовали ремонт тракторов и производство граблей, серпов, вил и т. п. Кроме экономической выгоды, подобные предприятия по замыслу оккупантов должны были приносить и определенные пропагандистские результаты. В коллаборационистских газетах регулярно публиковались материалы «об успешной помощи возрождающейся русской промышленности, возрождающемуся русскому сельскому хозяйству и крестьянству»18.
Наибольшее количество промышленных предприятий на оккупированной территории России успешно функционировало в городе Орле. Здесь достаточно стабильно работали два авторемонтных завода, танкоремонтные мастерские и завод боеприпасов. Газета «Речь» неоднократно писала о том, что «скромные и честные орловские труженики находятся на переднем крае борьбы с проклятым жидо- большевизмом»19.
На юге, в Таганроге, в 1942 г®ду начал работу завод по производству мотоциклов для нужд германской армии. Выпускалось по 15–20 машин в день20.
На уцелевших предприятиях пищевой промышленности перерабатывались сельскохозяйственные продукты, полученные в результате реквизиций и обязательных поставок. В связи с нерегулярным и недостаточным поступлением сырья все эти предприятия работали с перебоями. В основном полученные продукты использовались для снабжения германских войск и военных госпиталей. Наибольшее количество продукции выдавали в центральной России завод фруктовых вод в Карачеве и маслозавод в Трубчевске (Орловская область)21.
Восстановленные предприятия легкой промышленности обслуживали исключительно германскую армию. Функционировало достаточно большое количество заводов по первичной переработке льна в оккупированных районах Смоленской, Калининской и Ленинградской областей. Во Пскове и Порхове работали овчинно-тулупные предприятия, выделывавшие тулупы, шубы, жилеты, теплые одеяла и перчатки из захваченных немцами значительных запасов овчин и кож. В течение нескольких месяцев 1942 года в Таганроге действовала обувная фабрика, прекратившая работу из-за нехватки сырья.
Отсутствие каменного угля и нефти, а также разрушение электростанций тормозили работу восстановленных предприятий. В связи с этим немецкие власти предпринимали различные меры по использованию местного топлива: повсеместно оккупанты стремились развернуть добычу торфа и других видов топлива.
Как показалось руководству III Рейха летом — осенью 1942 года, ситуация для них в энергетической сфере стала складываться более успешно. В своей речи 18 октября Геббельс торжествующе заявил, что немцы вскоре будут располагать богатейшими нефтяными районами Европы.
В 1942 году в городе Лейпциге для немецких войск, направляемых на южный участок фронта, на Кавказ, был издан подробный справочник-путеводитель. В приложении к нему разъяснялись цели наступления: Баку — нефть, Грозный — лучший в мире бензин, Кабарда — молибден, Осетия — цинк, Зангезур — медь22.
Задача возобновления добычи нефти на Северном Кавказе была возложена на специально созданную для этой цели экономическую инспекцию «А», во главе которой был поставлен генерал- лейтенант Нидендорф. Ей подчинялись экономические управления Ростова-на-Дону, Краснодара, Майкопа, Пятигорска и Нальчика. Цель ее работы заключалась в подготовке к активной эксплуатации северокавказских нефтепромыслов «Континентальным нефтяным акционерным обществом», которое еще в начале 1942 года создало дочернее «Восточное нефтяное общество с ограниченной ответственностью»23.
Однако несмотря на значительные усилия и посылку туда большого количества экспертов, немцам до начала декабря 1942 года не удалось добыть даже такого количества нефти, которое покрыло бы их незначительные расходы горючего, затраченного на восстановительные работы. Вскоре после этого вся деятельность «Восточного нефтяного общества» была свернута в связи с поспешным отходом немецких войск. При отступлении техническая бригада по добыче нефти была сильно потрепана и растеряла почти всю свою материальную часть.
Уже в первые месяцы Второй мировой войны в III Рейхе в связи с увеличением численности вермахта стал ощущаться недостаток рабочих рук, занятых в промышленности и сельском хозяйстве. С1939 до середины 1941 года количество рабочих и служащих уменьшилось здесь примерно на 2,7 миллионов человек24.
Поэтому, захватив ту или иную страну, нацисты наряду с ограблением ее сырьевых ресурсов, максимальным использованием местной промышленности проводили непрерывные депортации в Германию физически крепких людей.
5 августа 1941 года рейхсминистр восточных областей Альфред Розенберг издал приказ об обязательной трудовой повинности для населения этих территорий, уклонение от нее каралось тюрьмой.
Но при этом гитлеровцы отлично понимали, что для относительно полного использования экономического потенциала оккупированных районов нужно добиться хотя бы минимальной поддержки со стороны местного населения. В документах командования немецко-фашистской армии разъяснялось: «Чтобы добиться здесь наивысшей производительности, необходимы добрая воля и готовность к труду самого населения как помощника в деле восстановления страны».25
Существовавшие при советской власти артели и союзы кустарей были объявлены ликвидированными. Провозглашалось восстановление частных кустарных предприятий. Кустари, не получившие права иметь самостоятельное предприятие, могли объединиться в артели или товарищества. Для их организации требовалось разрешение оккупационных властей. Вступление евреев в артели было запрещено.
Перед кустарной промышленностью была поставлена задача выполнять для воинских частей ремонт обуви и обмундирования, изготовлять различный военно-хозяйственный инвентарь. Помимо военных заказов кустари должны были снабжать местный рынок товарами широкого потребления, используя местное сырье и остатки военных материалов, иногда, в исключительных случаях, выделяемых германскими властями. Последнее делалось по настоятельной инициативе нацистских пропагандистских служб, а также некоторых представителей оккупационной администрации. Этим путем оккупанты предполагали хотя бы отчасти удовлетворить спрос крестьян на предметы повседневного обихода, повысить покупательную способность денег и стимулировать добровольную продажу русскими крестьянами сельскохозяйственных продуктов.
Восстановлению кустарной промышленности в «освобожденных от большевиков областях» было посвящено немало материалов в коллаборационистской прессе. Так, в журнале «На переломе» писалось о «непрерывном росте ремесленных мастерских». В качестве образца приводился Симферополь, где «96 промышленных предприятий работают на германское военное командование и население, вырабатывая ежемесячно продукции на 1 300 000 рублей»26.
